Андрей Кивинов - Псевдоним для героя
Шеф «Вестника» был дипломатом и по возможности уклонялся от прямого ответа. Он пробежал глазами хорошо знакомый текст и поднял голову.
– И что? Это не правда?
– Кто дал разрешение на выход этой пурги? – не ответив, переспросил Владимир Сергеевич.
– Я не могу так сразу сказать… Возможно, один из замов. Но в чем, однако, проблема? Статья не соответствует действительности?
– Проблема в том, драгоценный мой Василий Егорович, что со следующего месяца вы лишаетесь нашей моральной и материальной поддержки. Думаю, надолго. Надеюсь, за это время вы поймете, что можно доверять замам, а что надо делать самому.
Карп выплыл из засады и прилип к стеклу, осторожно поглядывая на кормушку.
– Помилуйте… Давайте разберемся, Владимир Сергеевич. Мы примем меры, накажем виновного… Уволим… Возможно, нас подставили, слили непроверенную информацию, я недоглядел…
Сейчас Батискафыч походил на оправдывающегося перед дорожными инспекторами нарушителя. Что и понятно. От господ, сидевших перед ним, напрямую зависел материальный достаток прославленного издания. Конечно, Василий Егорович ужасно переживал по этому поводу, матеря про себя гнилую ситуацию, но прекрасно понимал, что скажи он «нет», завтра на его месте будет сидеть новый редактор, говорящий только «да». И о людях думать надо. Вон, редактор «Молодежи Новоблудска» играет в независимость, и что хорошего? Репортеров ветром качает, они с голодухи скоро свою независимую газету жевать начнут. Нынче время такое, независимость на бутерброд не намажешь, даже на очень маленький.
Владимир Сергеевич являлся личным поверенным господина Лазаревского, выдающегося банкира, нефтяного магната и просто хорошего, доброго человека, державшего в своих цепких руках половину золотого запаса города. У каждого свой путь к золотому запасу, каков был путь у Геннадия Лазаревского, не столь важно. Пусть это будет его маленьким секретом. Главное – вот он, ключик от дверцы, висит на брючном ремне. Коваль познакомился с Лазаревским полтора года назад, когда независимое издание было намертво придавлено тяжелой пятой демократии. На те крохи, что поступали в редакцию из казны, можно было издать газету форматом со спичечную этикетку и тиражом десять экземпляров. Крутиться самому, как это делали коллеги из желтых изданий. Коваль считал ниже собственного достоинства. Он человек солидный, заслуженный. Он не будет, подобно пустоголовому шефу «Бенгальских огней», торговать в электричках собственным продуктом. Ну и плевать, что теперь шеф «Огней» на джипе ездит, джипы у многих есть, а авторитет еще заслужить надо. Услышав о бедственном положении уважаемой, авторитетной газеты, меценат Лазаревский искренне взмахнул руками и тут же предложил посильную помощь, выраженную в условных единицах. Растроганный Коваль не мог не отреагировать на такое проявление чувств и согласился. Все встало на свои места и до сих пор прочно стояло. Сам банкир был в редакции один раз, все дела с газетой решал Владимир Сергеевич, сорокалетний муж, никогда не снимавший черных очков, даже в черной комнате. Вряд ли он страдал глазной болезнью, скорее наоборот, взглядом он мог просверлить дырку в лобовой броне танка. Вот и сейчас Коваль чувствовал жжение в области собственной головы и с радостью нырнул бы в аквариум к карпу.
По наблюдениям Батискафа, Лазаревский оказывал спонсорскую помощь еще парочке независимых государственных изданий, судя по тому, как охотно они предоставляли свои страницы под темы, так или иначе связанные с магнатом. Разумеется, позитивные темы.
Вторым сегодняшним гостем был начальник охранного предприятия «Пилар», чьи богатыри бдили на проходной «Вестника». Звали его просто Валера, своим видом он напоминал раннего Шварца из фильма «Хищник». У него отсутствовала шея, и голова сидела на плечах, как кочан на грядке. Коваль знал, что находящиеся сейчас в кабинете господа поддерживают дружеские и деловые отношения, поэтому их тандему не удивился. К слову, охрану газете предложил опять-таки Владимир Сергеевич, озабоченный ростом уличной преступности в городе. Он же и подтянул Валеру-Пилара.
В сегодняшнем визите Коваля насторожило одно обстоятельство – по обоюдной договоренности все встречи подобного рода проходили на нейтральной территории. Любой знает – истинная благотворительность подразумевает конфиденциальность. Стало быть, сегодня особый случай.
– Что значит недоглядел? – мрачно возмутился поверенный Лазаревского. – Такие недоглядки называются в Уголовном кодексе преступной халатностью, повлекшей тяжкие последствия…
– Тяжкие?
– Да уж не легкие, уважаемый Василий Егорович. Мне пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам, чтобы ОБЭП и налоговики, нагрянувшие по вашей милости в цех, покинули предприятие с миром и не мешали производству. А вот взгляните, – Владимир Сергеевич извлек из дипломата лист с аккуратными столбцами цифр, – это обработанные данные о продаже «Дубинушки» за вчерашний и сегодняшний дни. Впечатляет? Вы догадываетесь о последствиях этой вашей банды? Где ваша журналистская этика?
Батискафыч, побледнев, как утренний болотный туман, взял в руки лист. Петелька пиджака рухнула вниз, словно срубленная береза. Карп заметался по аквариуму, решив, что сейчас в воду опустят кипятильник.
– Откуда у вас вообще сведения об этой водке? Вы уверены, что они подлинные?
– Я доверяю своим сотрудникам, – жалобно ответил Коваль, про себя полоскал последними словами мудака Макса, – Кутузкин трижды страхуется, прежде чем писать материал.
– Так вот, сведения непроверенные, а стало быть, ложные. По вашей милости задеты честь и достоинство очень уважаемых персон.
– Конкретно, – добавил пару Валера.
– Эти персоны не позволят упражняться в остроумии всяким Кутузкиным, и за «голых корольков» придется ответить.
– Натурально, – вновь подал голос шеф «Пилара», – гнилой базар.
– Я же сказал, – простонал совершенно упавший духом Батискафыч, – мы примем меры…
Визитеры посмотрели на редактора взглядом гаишника, которому нарушитель вместо денег предлагает справку об отсутствии оных.
– Конечно, примете, и немедленно, – Владимир Сергеевич извлек еще один лист, – вот текст опровержения. Здесь сказано, что по вине редакции допущена грубая ошибка. Речь в статье «Голые корольки» шла вовсе не о водке «Дубинушка», а о кавказских аферистах, занимающихся ее грубой подделкой. Соответственно, редакция приносит всем пострадавшим свои извинения. Опровержение должно быть опубликовано в ближайшем номере.
– Это невозможно, номер сверстан…
– Что?..
– Все в порядке, конечно поставим.
– Вот фотография, ее также поставите, – поверенный протянул снимок Ковалю. На снимке был запечатлен ленточный конвейер, по которому ползли ровные ряды бутылок. Пара рабочих в белых халатах и с марлевыми повязками на
Лицах контролировали процесс. Объектив камеры непреднамеренно зацепил красную табличку на конвейере – «SMIRNOFF». Табличку сквозь свои черные очки поверенный, вероятно, не разглядел…
– Поставим, – покорно кивнул Коваль.
– Второе. Сегодня же выясните у своего Кутузкина, кто ему слил тему. Если есть какие-нибудь документы, отберите. Сможете? Или нам заняться?
– Постараюсь.
– И последнее, – Владимир Сергеевич вновь опустил руку в дипломат, – вот материал. О коррупции в высшем звене. Написан одним молодым автором. Очень талантливым. Мы хотим помочь таланту. Во вторник материал должен стоять в номере. На первой полосе. Тем самым вы сможете хоть как-то возместить причиненный сегодня ущерб. Прошу.
Василий Егорович осторожно взял протянутую папку, словно это была ядерная боеголовка без предохранителя, просмотрел текст. С первого раза ничего не понял, по причине волнения. Но, в любом случае, ответ был предопределен заранее.
– Хороший материал. Мне очень понравилось. Оригинальный стиль, грамотное изложение. Опубликуем с удовольствием.
– Ну и прекрасно, – поверенный щелкнул замочками, – теперь маленькое, но обязательное условие…
Карп всплыл на поверхность и лег в дрейф, вращая глазами, словно подводная лодка перископом.
– Каким образом эти документы попали в редакцию, должны знать только три человека. Догадались кто?
– Догадался, – шеф «Вестника» поочередно обвел гостей глазами, – а можно уточнить один момент?
– Пожалуйста.
– Если нам вдруг предъявят претензии или обратятся с иском в суд… На кого ссылаться? И будут ли у нас необходимые доказательства, если вдруг, не дай Бог, кто-то заявят, что все написанное клевета?
– Василий Егорович, неужели вы, уважаемый журналист, не помните закона о печати? – Владимир Сергеевич раздраженно пожал плечами. – Вы вовсе не обязаны расшифровывать источник информации. Вот на закон и ссылайтесь. Что касается подлинности сведений, можете не сомневаться, они достоверны. Абсолютно достоверны. Я уверен, что у вас не будет проблем. Если проблемы вдруг появятся, их возьмет на себя Валерий Иванович.
