Арне Даль - Мистериозо
Хлопнула дверь, и снова вошел давешний незнакомец, потный и запыхавшийся.
— Вот ты где, Хультин. Я везде искал тебя.
— Да-да, — подтвердил Хультин. — Вот твоя «Группа А».
— Хорошо, очень хорошо, — торопливо проговорил Вальдемар Мёрнер, подошел к столу и встал в ту же самую позу, положив руку на диапроектор. — Да, господа. И дамы. Итак, вы отобраны в особое подразделение, состоящее из шести человек, пяти мужчин и одной женщины, и я исхожу из того, что комиссар Хультин уже информировал вас о ваших обязанностях. Я буду краток. Безопасность нашего государства требует от вас остановить этого безумного серийного убийцу, пока он не пустил кровь всем власть имущим. Вы, и только вы, можете встать у него на пути. Да. Именно так. Да. Я вижу, что вы молоды, честолюбивы, увлечены задачей и понимаете, каковы ставки в этой игре. Пусть же игра начнется. И да хранят вас ваши ангелы-хранители.
Он вышел из комнаты так же стремительно, как и вошел. Разинутые от удивления рты снова закрылись. Ян-Улов Хультин прищурился и осторожно потер уголки глаз над очками.
— Итак, теперь вы все понимаете, о чем идет речь, — спокойно произнес он. Постепенно вокруг стола расцвели улыбки. Потребовалось некоторое время, чтобы до сидящих окончательно дошел ненавязчивый юмор Хультина. — Продолжим с того места, где мы остановились. Итак, меня зовут Ян-Улов Хультин, я работаю здесь уже много лет, непосредственно подчиняясь известному на всю страну бывшему начальнику Государственной криминальной полиции, чье имя теперь не положено упоминать. Как раз сейчас на его место назначен новый глава, с новым названием должности начальника Государственной криминальной полиции, дающим также статус генерального директора. Но бог с ними, с полицейскими званиями. Представьтесь, пожалуйста, справа налево.
Такой резкий переход вызвал некоторое замешательство. Наконец отозвался полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти, сидевший в малом лекционном зале крайним справа. Он тихонько постукивал ручкой по столу в такт своим словам.
— Хм, меня зовут Вигго Нурландер, и я единственный из присутствующих, кто работал с этим делом с самого начала. Меня перевели сюда прямо из Стокгольмской уголовной полиции, находящейся здесь за углом. Можно сказать, я попал сюда самым коротким путем. Вижу, что я еще и самый старший. Конечно, за исключением мэтра, Яна-Улова.
Хультин слегка кивнул, не изменившись в лице. Было очевидно, что они довольно хорошо знают друг друга.
Рядом с Вигго Нурландером сидела женщина.
— Меня зовут Черстин Хольм. Как вы уже наверняка догадались по моему произношению, я с побережья Северного моря. Я работала в уголовной полиции Гётеборга всю свою взрослую жизнь. И даже немного дольше.
Следующим был самый младший и самый миниатюрный член команды — темноволосый парень, на вид чуть за тридцать. Он произносил слова четко и ясно.
— Меня зовут Хорхе Чавес, и до вчерашнего дня я был единственным брюнетом в полицейском участке Сундсвалля. Обещаю, что после моей работы не останется никаких вопросов. По-видимому, здесь представлены все меньшинства. Как я вижу, даже герои.
Он многозначительно посмотрел на Йельма, сидевшего рядом. Йельм несколько раз моргнул, прежде чем к нему вернулся дар речи. Боковым зрением он успел поймать тень улыбки на губах Хультина.
— Я оказался здесь благодаря безрассудству, а не героизму, и время покажет, будет ли эта работа для меня наградой или наказанием. Меня зовут Пауль Йельм, я из полиции Худдинге. Вы, конечно, не могли пропустить в газетах и последних выпусках новостей мою замечательную фотографию времен ранней молодости.
«Вполне прилично, с учетом обстоятельств», — подумал он и почувствовал, что вспотел от волнения, из-за чего частично пропустил представление следующего говорящего. Мужчина слева от него был очень похож на финна, на несколько лет старше Йельма. Худой и высокий, невероятно светловолосый, с белоснежной кожей. Йельму вспомнился Марти Вайнио, бегун на длинные дистанции, ставший потом политиком-консерватором. Акцент у соседа слева был почти не слышен, но, в сравнении с Чавесом, все же присутствовал.
— Арто Сёдерстедт, отчасти финн, — лаконично представился он. — Или скорее швед финского происхождения с финским именем, данным по ошибке дипломатичной матерью. Прибыл из участка Вэстерос в распоряжение начальника Государственной криминальной полиции сегодня утром.
Оставался всего один человек, настоящий великан, небрежно одетый, мускулистый, но с жировыми складками, которые накапливаются при приеме анаболических стероидов, если не сочетать их с регулярными тренировками. Йельм убеждал себя не делать далеко идущих выводов, исходя из первого впечатления.
— Я Гуннар Нюберг из полицейского участка Нака, — объявил Гуннар Нюберг из полицейского участка Нака. Всеми ожидаемого продолжения не последовало. Вместо него слово взял Хультин.
— В вашем распоряжении пять комнат: мой кабинет, этот — как он называется? — лекционный зал, именно здесь мы будем проводить наши «летучки», и еще три помещения. Три комнаты, по два человека в каждой, так что группа будет работать время от времени попарно. То есть никаких особых изменений. Предлагаю разбиться на пары следующим образом: Нурландер и Сёдерстедт — комната 302, Хольм и Нюберг — комната 303, Йельм и Чавес — комната 304. В каждой комнате два письменных стола, два телефона, один телефон экстренной связи, два мобильных и все необходимое компьютерное оборудование. Сам я расположусь в комнате 301, а этот зал не что иное, как комната 300. На вашем столе лежит карта, где подробно отмечены места преступлений. Теперь, если с организационными вопросами все, я попрошу Нурландера представить нам обзор особо важных деталей. После этого я распределю задания. Прошу тебя, Вигго.
Нурландер вышел вперед и сел во главе стола рядом с Хультином. Взяв цветной фломастер с белой доски за своей спиной, он начал говорить, теребя его пальцами:
— На настоящий момент нам совершенно нечего изучать с технической стороны. Преступник не оставил ни единого следа, ни малейшего волоска. Именно отсутствие следов потребовало от нас подключить к этому делу лучших профессионалов. Поэтому мы просто оставим анализ судэкспертов на потом. Обычный девятимиллиметровый пистолет. Хотя с большой огневой мощью. Оба раза пули прошли через череп насквозь и были вытащены чем-то вроде щипцов. В обоих случаях преступник сидел на диване в гостиной и, когда жертва возвращалась домой, убивал ее двумя выстрелами. Несмотря на то, что у обеих жертв были жены, а в случае Даггфельдта еще и сын, который жил в том же доме, создается впечатление, будто преступник знал, что жертва будет возвращаться домой в одиночестве поздно вечером. Я начерчу план обеих комнат, чтобы продемонстрировать симметричность его действий.
Нурландер нарисовал два синих квадрата на белой доске, внутри них изобразил квадраты и прямоугольники поменьше. В конце он прочертил короткий штрих наискосок от одной и той же стороны обоих квадратов.
— Дверь гостиной, — пояснил он. — Как видите, обе комнаты в плане квадратные. Меблировка и дизайн почти идентичные. Здесь, на диване, у дальней стены от двери сидел преступник. Он выжидал, когда жертва немного сместится в сторону, чтобы пули вошли в стену, а не вылетели неизвестно куда через дверь, и производил два выстрела в голову.
Нурландер провел диагональ через каждый квадрат, обозначая траекторию пули от дивана к стене возле двери.
— У подобной симметрии может быть два значения. Либо это ритуал, либо здесь подразумевается некая отработанная методика казни, которую кто-то должен узнать и оценить как угрозу. Также не исключено, что это тонкий намек непосредственно для нас и нам стоит ожидать повтора того же самого образца; если же симметрия нарушается, мы имеем основание считать, что дело выпадает из серии убийств. Тем не менее, думаю, кому-то из нас следует сличить этот «модус операнди»[6] с данными Интерпола на территории Евросоюза — аналогичные преступления, есть ли следы международных связей — и посмотреть, существует ли сходная методика казни, применяемая внутри террористических или мафиозных организаций. Но наша важнейшая задача — предугадать следующую жертву. Это не так-то просто; как вы, конечно, понимаете, у Куно Даггфельдта из Дандерюда и Бернарда Странд-Юлена из Эстермальма было много общего. Их связи можно разделить на пять категорий: общие враги, общий круг друзей, общие интересы в сфере увлечений, общие деловые интересы, общие управленческие задачи. Эти области, разумеется, пересекаются друг с другом и представляют собой лишь примерные направления поиска.
Нурландер отступил назад и сел. Хультин кивнул ему и продолжил:
— О’кей, поскольку мы предполагаем, что эта симметрия также касается времени, то сегодняшней ночью ничего не произойдет. Первое убийство случилось в ночь с 29 на 30 марта, второе с 31 марта на 1 апреля. Без сомнения, у начальника отдела Мёрнера пока нет ничего нового. Согласно симметрии — которая, впрочем, строится на весьма шатких предпосылках, — убийство номер три должно произойти завтрашней ночью. Конечно, было бы совершеннейшим вздором думать, что мы успеем позвонить предполагаемой жертве с тем, чтобы предупредить ее, однако неплохо было бы по крайней мере очертить круг людей, которым, вероятно, грозит опасность. Воспользовавшись любезной помощью Стокгольмской полиции, мы могли бы снабдить охраной пять-шесть возможных кандидатов. Помните также о том, что жертва должна находиться в доме одна либо возвращаться домой в одиночестве поздно вечером. Предлагаю распределить задачи следующим образом. Вигго берет на себя Интерпол и отслеживание нити «модус операнди». Нюберг пытается разыскать еще каких-нибудь общих врагов, желательно где-то в далеком прошлом, Высшая школа торговли и так далее — отследим путь убитых наверх. Хольм обзвонит круг личных друзей и проверит наличие тайных любовниц и тому подобного. Йельм займется их свободным временем — яхт-клуб, гольф, тайный орден, возможно, что-то еще всплывет. Сёдерстедт проследит деловые интересы, получив всю возможную помощь от финансовой полиции — это, пожалуй, самая неприятная задача. А Чавес поищет что-либо, связанное с управленческой деятельностью обеих жертв. Сам я буду все время заниматься нарушениями симметрии, структурировать, делать отбор и так далее, эта чертова белая доска во всю ширину должна быть заполнена текущими схемами. Сейчас около четырех. Я предлагаю встретиться здесь же через несколько часов, чтобы определиться с завтрашним графиком.
