Александра Маринина - Не мешайте палачу
– Неглупо, – кивнул Гордеев. – Очень даже неглупо. Мне нравится. Но тут есть масса всяких «но». А вдруг палач – не он?
– Вдруг, – согласилась Настя. – Очень может быть, что и не он. Но схема все равно должна оставаться той же. Любыми способами временно остановить палача, пока мы не нащупаем его потенциальные жертвы. Кто придет их убивать, того и возьмем. Просто если это Сауляк, то мне понятно, как его вытащить в Москву, а если это кто-то другой – то придется еще голову поломать.
– И все-таки, почему ты не хочешь объявить его в розыск?
– Потому что не уверена, что он получил информацию о своих жертвах не от работника милиции. Если за Павлом стоит какой-то милиционер, снабжающий его сведениями о неразоблаченных убийцах, то наше объявление в розыск яйца выеденного стоить не будет. Этот милиционер предупредит Павла и поможет ему скрыться. А ведь у нас с вами на самом деле нет ничего, что можно было бы предъявить Сауляку сейчас. Ни вещдоков, ни свидетельских показаний. Ну объявим мы его в розыск, ну найдут его и под конвоем привезут в Москву. И что дальше? Обвинить его не в чем, у меня в голове только пустые домыслы и ничем не подкрепленные подозрения. А если у него есть сообщник, то для того, чтобы отвести от Павла подозрения, он обязательно сам совершит очередное убийство как раз тогда, когда Сауляк будет в Москве давать показания. Вот вам и весь расклад.
– Не знаю, деточка, – с сомнением произнес Гордеев. – Мне в принципе нравится все, что ты говоришь. В этом есть рациональное зерно. Но меня смущает одно обстоятельство. Очень смущает.
– Какое?
– А ты сама не догадываешься?
– Догадываюсь. Виктор Алексеевич, нам приходится выбирать, чем жертвовать. Вы хотите сказать, что, пока я буду вытаскивать Сауляка в Москву, он еще кого-нибудь убьет? Иными словами, реализация моей затеи может привести к еще одной жертве? Но ведь то же самое может случиться, если мы объявим его в розыск. Как знать, может быть, он именно сейчас уже душит свою очередную жертву. Но если мы объявим его в розыск, привезем в Москву, не сможем ничего доказать и вынуждены будем отпустить с миром, то всех, кого он не убил сейчас, он все равно убьет, только чуть позже. Если мы сделаем так, как я предлагаю, то после отъезда из Москвы он уже никого больше не убьет. Следующая жертва, пятая, все равно неизбежна, выманиваем мы его или ищем. Он скорее всего нас опередит. Но зато шестую и седьмую мы спасем.
– Хорошо, уговорила. Через два часа жду план. Теперь другое. Что по убийствам Юрцева, Лученкова и прочих?
Настя молчала, уткнувшись взглядом в полированную поверхность длинного стола для совещаний. Она ничего не успевала, разрываясь между работой в бригаде у Коновалова и десятком других преступлений, от работы по которым ее никто не освобождал.
– Понятно, – подвел итог Гордеев. – Очень плохо. Иди. И через два часа приходи с планом.
Она понуро вышла из кабинета и пошла к себе. Однако дойдя до своей двери, передумала и прошла чуть дальше, к комнате, где сидел Юра Коротков.
– Я тебя искала вчера, – сказала она, открыв дверь. – Твоя благоверная ответила, что ты на работе.
– Извини, – он смущенно улыбнулся. – Лялька мне передала, что ты звонила, но я вернулся очень поздно, будить тебя не рискнул. А что ты хотела?
– Ты только не удивляйся. Помнишь, как в Уральске мы с Сауляком в бар ходили? Ты тогда нас вместе с каким-то частником караулил.
– Помню. И что?
– Ты не обратил внимания, как называлась улица?
– Водитель сказал – проспект Мира. А что?
Проспект Мира. Черт возьми. И бар «Каравелла», где был обнаружен первый убитый, тоже располагается на проспекте Мира.
– А название бара не запомнил?
– Что-то морское. Не то «Парус», не то «Прибой»… Зачем тебе? Решила удариться в ностальгические воспоминания о господине Сауляке?
– А может, «Каравелла»?
– Точно. Именно «Каравелла». Да что случилось-то, Ася? На тебе лица нет.
– Ничего, Юрочка. Выволочку от Колобка получила за Юрцева и компанию.
– Да брось ты, – махнул рукой Коротков. – В первый раз, что ли? Колобок на тебя никогда всерьез не сердится, если и ругает, то больше в воспитательных целях. Он тебя сроду за бездельницу не держал. И не увиливай, будь любезна, от моих вопросов. Я их задал и терпеливо жду ответа.
– В этом баре убийство произошло. Как раз когда мы с Павлом там сидели. Ну или примерно тогда. Кстати, ты же на улице торчал все это время. Ну-ка напряги память, кого ты там видел входящим и выходящим.
– Просишь невозможного, подруга, – развел руками Юра. – Месяц прошел, даже больше. И потом, я же тебя высматривал и ваших наблюдателей, больше никем и не интересовался.
– Наблюдателей, – задумчиво повторила она. – Наблюдателей. А это мысль, Коротков. Не дай ей пропасть втуне.
– Что ты имеешь в виду?
– А ты подумай.
* * *Владислав Стасов в очередной раз убедился в том, что его дочь по-прежнему первая ученица в классе, выслушал массу комплиментов от классной руководительницы и с чувством глубокого удовлетворения покинул здание школы, где только что провел больше часа, присутствуя на родительском собрании. Его бывшая жена Маргарита на эти собрания вообще никогда не ходила. Почему-то каждый раз именно в дни родительского собрания она бывала ну просто жутко занята.
Он подошел к своей машине и уже достал было ключи, чтобы открыть дверцу, как сбоку к нему подошли трое молодых мужчин с очень неприветливыми лицами. Даже, можно сказать, недоброжелательными. Один из них крепко взял Стасова за плечо, второй вырвал у него из правой руки ключи от машины, из левой – «дипломат», а третий тихим, но довольно выразительным голосом сказал:
– Вам придется проехать с нами.
– Далеко ли? – поинтересовался Владислав.
Впрочем, спрашивал он просто для проформы. Он и так примерно представлял себе, куда ему придется проехать.
– Не очень далеко, – противно ухмыльнулся тот. – Но сопротивляться не советую. Нас все-таки трое, и документы у нас в полном порядке. А у вас?
– Да у меня, в общем-то, тоже. – Он сделал неловкую попытку пожать плечами, но железная рука, впившаяся в его бицепс, существенно ограничивала свободу телодвижений. – С какой стати я должен с вами ехать?
Перед его глазами появилось служебное удостоверение с волшебными словами «Федеральная служба контрразведки». Да, с этим хрен поспоришь. Ну ладно, чему быть – того не миновать.
Стасов покорно пошел вместе с ними к припаркованной в нескольких метрах впереди машине. Тот тип, который показывал удостоверение, сел за руль, а Владислав оказался на заднем сиденье, плотно сжатый с обеих сторон двумя крепкими мускулистыми телами. Ехать и в самом деле оказалось недолго. Буквально минут через пятнадцать машина остановилась перед подъездом многоэтажного кирпичного дома. В сопровождении трех молчаливых незнакомцев, таскающих в карманах удостоверения ФСБ, он поднялся на шестой этаж и вошел в квартиру. Снять куртку ему не предложили, сразу же втолкнули в просторную, обставленную хорошей мебелью, ярко освещенную комнату. Навстречу ему поднялся стройный красивый мужчина лет пятидесяти и с насмешкой глянул на Стасова.
– Я подумал, зачем вам мучиться, таскаться за мной хвостом, бензин жечь. Давайте уж познакомимся наконец и решим все вопросы. Садитесь и рассказывайте, с какой это стати вы за мной следите.
– А стоя нельзя? – спокойно спросил Стасов.
В ту же секунду две пары рук схватили его и насильно усадили в низкое мягкое кресло. Настолько низкое и настолько мягкое, что вскочить с него мгновенно не было никакой возможности. Рост у Стасова вплотную приближался к двум метрам, и колени длинных ног упирались ему чуть ли не в подбородок.
– Можно и стоя, – все с той же усмешкой произнес генерал Минаев, – но сидя будет лучше. Как же так, господин подполковник, вы столько лет служите в милиции и не знаете элементарных правил? Кто вам позволил следить за сотрудником ФСБ? Что это за самодеятельность?
– Вы ошибаетесь, – сказал Стасов, мысленно вспоминая, все ли необходимые документы у него с собой. Кажется, все. Он ждал, что ситуация в любую минуту обернется таким вот неприятным образом, и старался быть во всеоружии.
– В чем я ошибаюсь?
– Я не слежу за сотрудниками ФСБ. И никогда этого не делал.
– Будете детский сад разводить? Стыдно, подполковник.
– И снова вы ошибаетесь. Я не подполковник. И в милиции не работаю.
– Значит, вы ездите на чужой машине?
– Почему же, на своей. Документы показать?
Стасов потянулся было к карману, но его руку перехватил один из мускулистой троицы.
– Не нужно резких движений, Владислав Николаевич, – строго сказал Минаев. – Мы ваши документы сами достанем и посмотрим.
Он слегка кивнул, и тут же ловкая рука выдернула из его кармана бумажник и документы.
