Фридрих Незнанский - Кровная месть
— Как — плясали? — не поняла Аня, но заинтересовалась.
Нина рассмеялась.
— Голенькие, — сказала она. — Я еще подумала, вот бы тебе туда попасть. Ты бы слюной изошла.
Аня фыркнула.
— Подумаешь… Вон по видику и не такие ангелочки пляшут… А они что, целовались, да?
— И целовались, и обнимались, — сказала Нина, насмешливо наблюдая за ней. — Ладно, не заводись, а то опять под дверью вздыхать всю ночь будешь.
— Не было этого, показалось тебе.
— Ну-ну, показалось, — не стала спорить Нина и ушла на кухню.
После обеда они вместе выбрались на пляж и искупались в Москве-реке. Пляж был неподалеку от их дома, чистый и ухоженный, и они даже еще успели позагорать в свете заходящего солнца. Аня принялась играть в волейбол с какими-то немолодыми женщинами в ярких молодежных купальниках, а Нина лежала в шезлонге и любовалась пейзажем. Тем не менее вернувшись, они приняли душ, памятуя об экологии, и, облачившись в халаты, сели смотреть телевизор. Аня сначала было решила показать Нине какую-то лесбийскую порнографию, якобы для того, чтобы сравнить с парижскими впечатлениями, но Нина смотреть эту мерзость отказалась после первых же кадров, и они принялись смотреть какой-то американский боевик по московской программе.
Когда вечером пили чай на кухне, зазвонил телефон — Нина взяла трубку и услышала голос охранника снизу:
— Нина Алексеевна, вы никого не ждете в гости?
— В общем-то никого, — удивилась Нина. — А что такое?
— Юноша к вам рвется какой-то, — сообщил охранник. — Сергей Семенихин называется.
— Я такого и не знаю, — призналась Нина. — Может, по ошибке кто?
— Сейчас я ему трубку дам. Нина услышала:
— Нина Алексеевна, мы с вами знакомы. Я Сергей Семенихин, из прокуратуры. Вы утром у нас были, я вам свой компьютер показывал.
— Конечно-конечно, — улыбнулась Нина. — Проходите, Сережа, я вам сейчас открою.
Она подтвердила свое приглашение охраннику и пошла открывать.
— Кто это? — мрачно спросила Аня.
— Кавалер на свидание, — усмехнулась Нина. — Тебе назло.
Аня фыркнула. Когда Нина вышла, она взяла в руки пульт дистанционного управления и переключила телевизор снова на лесбийский фильм, увеличив звук. Это даже показалось ей забавным, и она усмехнулась.
Нина открыла дверь и увидела Сережу. Тот выглядел понуро, но попытался улыбнуться.
— Здравствуйте, Нина Алексеевна, — сказал он, кивнув. — Можно?
— Входите, Сережа. Что же вы не позвонили?
— У меня были причины, — буркнул Сережа. — Что это? Из гостиной доносились вздохи и стоны.
— Это моя сестра хулиганит, — объяснила Нина. — Проходите в кабинет, я сейчас приду.
В гостиной она дала Ане подзатыльник и отобрала неприличную кассету, потом прошла в спальню и переоделась. Когда она вошла в кабинет, Сережа уже сидел в кресле и листал журнал на английском языке.
— Вас Турецкий послал? — спросила Нина, садясь в кресло напротив.
— Нет, Нина Алексеевна, — сказал Сережа. — Я к вам, так сказать, по собственной инициативе.
— Вот как? — удивилась Нина.
— Я сейчас все расскажу, — кивнул Сережа и помялся. — Машина у вас классная, — добавил он, кивнув на компьютер.
— Эта? — переспросила Нина. — Я совсем не умею им пользоваться.
Сережа кивнул, собрался с духом и начал:
— Нина Алексеевна…
— Погодите, — перебила его Нина. — Вы чаю не хотите?
— Хочу, — сказал Сережа, — но не сейчас. Дайте я скажу, а потом сами решайте, можно ли меня поить чаем.
— Вы меня просто интригуете, — улыбнулась Нина. — И еще я хотела заметить, что хотя я и выгляжу столь ужасно, но я не намного старше вас, Сережа. Называйте меня просто Ниной.
— Выглядите вы прекрасно, — сказал Сережа. — Я даже не ожидал, что вы так выглядите.
— А как вы ожидали? Он улыбнулся.
— Я кикимору ожидал, — признался он. — Я даже не поверил, когда вас увидел.
Нина озадаченно вскинула брови.
— Я что-то ничего не понимаю, Сережа. Вы ждали… меня?
— Да, — сказал Сережа. — Вас, Нина. Видите ли, в чем дело… Я все знаю про вас. Я вас вычислил и ждал, когда вы появитесь. Я ничего не знал про все эти штучки с заграницей и потому был поначалу сбит с толку. Но теперь я разобрался и не мог не прийти к вам. Нина, ведь это вы — Бэби?
Некоторое время Нина ошеломленно молчала, а потом спросила:
— Что вы от меня хотите? Сережа тяжело вздохнул и ответил:
— Ничего. Просто я люблю вас.
51
На допросе Чекалин повел себя совсем не так, как его приятель Тверитин. Чуть ли не в самом начале он решительно заявил:
— Начальники, имейте в виду, я владею крутой политической информацией. Везите меня в Москву, потому что я вам не по зубам.
— Вот это мне нравится, — отреагировал я. — Прямо и открыто, без всяких там околичностей. А за наши зубы ты не беспокойся, Чекалин, они и не такую информацию выдерживали. Излагай по пунктам, посмотрим, что мы сможем для тебя сделать.
Услышав свою фамилию, он замер и некоторое время соображал, что бы это могло для него значить. Потом медленно вздохнул и спросил:
— Значит, вы на меня нацеленно вышли, так, что ли?
— Дружок у нас твой сидит, — объяснил я. — Андрюша Тверитин. Знаешь такого?
— Андрюха скорее язык проглотит, — сказал Чекалин. — Эх, ведь чуяло сердце-то…
Он с досады покачал головой.
— Чувствовал я, что тут какой-то подвох есть, клянусь! Деньгами купился, козел старый, да на дом родной захотелось посмотреть. Вот и посмотрел.
Он закурил сигарету и, выпустив первую затяжку дыма, спросил:
— Что, голуби, кончать меня будете?.. При попытке к бегству?
Такая постановка вопроса показалась мне неожиданной, но Слава сообразил сразу.
— Так ведь как посмотреть, — сказал он. — Кому-то ты кость в горле, а кому-то и козырный туз в рукаве. Как себя поведешь еще.
— Правильно поведу, — сказал он. — Мне дергаться смысла нет, я не пацан. Шесть лет в комитете оттрубил.
Я кашлянул и сугубо официальным тоном задал вопрос:
— Гражданин Чекалин, признаете ли вы свое участие в убийстве капитана милиции Ратникова в марте прошлого года?
— Ну ты даешь, — усмехнулся Чекалин. — Сразу весь банк взять хочешь, да? Ты мне сначала посули чего-нибудь, а потом вопросы задавай.
— Посулить? — переспросил Грязнов, сощурившись. — Ты еще торговаться будешь, гнида? Ты маленьких детей ножом колол, а мы тебе чего-то еще посулить должны, да?
— Спокойно, — поднял руки Чекалин. — Не заводись, командир, не надо… Я тоже заводной, понимаю твои чувства, но все хорошо в меру. По тому убийству дело закончено, и юридически вы ко мне никаких претензий предъявить не можете.
— Следствие возобновлено по вновь открывшимся обстоятельствам, — сказал я авторитетно. — Так что оставим в покое юриспруденцию и поговорим о фактах. Хочешь, чтоб мы организовали твое опознание?
Я бессовестно блефовал, но по-другому и не мог. Некому уже было опознавать Чекалина с Тверитиным, все свидетели благодаря стараниям нашего славного друга Бэби отошли в мир иной, но сами бандиты знать этого не могли, и мы этим пользовались. Чекалин изменился в лице:
— Тоже не хилый вариант, если подумать. Майор, который нас на дело приказом направлял, давно уже покойник, так что я всегда могу сослаться на его своеволие. Ну получу я свой червонец, и что?
— За убийство малолетних детей — червонец? — усмехнулся Грязнов.
— Да хватит тебе про детей-то! — рявкнул сердито Чекалин. — Никто не хотел их убивать, неужели не понятно!..
— Довольно об этом, — вмешался я. — Хотел — не хотел, это суд будет решать, не мы. Нам же надо определить, что за сволочь вас на этого капитана навела и с какой целью?
— А вот это уже разговор другого масштаба, — бросил Чекалин весело. — Хотел бы я знать, что вы можете мне предложить?
— Давай серьезно, Чекалин, — я старался говорить как можно убедительнее. — Этот большой человек о твоем аресте еще ничего не знает, но что будет, когда он узнает?
— Тогда и начнется самая торговля, — ввернул Чекалин уверенно.
— Или проволочная петля в тюремном туалете, — возразил я.
Он бросил на меня быстрый взгляд, по которому я понял, что и этот вариант не является для него открытием.
— На вас, ребята, надеюсь, — сказал он. — Ежели вы меня из самого Ирана вытащить сумели, значит, очень я вам нужен.
— И мы тебе тоже, — сказал Грязнов. — Ты учти, козел, что ведь мы с твоим большим человеком и договориться можем.
Он устало потер пальцами глаза, проморгал, я и спросил:
— Ну и что вы от меня хотите?
— Фамилию твоего большого человека, — спросил Грязнов.
— Ну, с этим торопиться не следует, — сказал Чекалин.
