Нина Васина - Удавка для бессмертных
– Ни за что. Но справку от психиатра могу показать.
– Что, так серьезно?
– Не то слово.
– Ладно, – вздыхает Далила, зажмуривается и качает головой, рассмотрев вблизи тщательно замаскированный синяк у Евы на скуле, – мы твои килограммы быстро восстановим, хромоту вылечим, нервы успокоим. Только стоит это все здесь по мировым ценам.
– Плевать. Я в отпуске. Имею право.
В полседьмого утра Ева проснулась, не сразу сообразив, где она. Осмотрелась, подложила подушку повыше под спину и стала ждать детей. Без пятнадцати семь. Семь десять. Никого. Она на цыпочках вышла из своего номера, осмотрелась и пошла по коридору, бесшумно ступая босиком по ковровой дорожке. Найдя нужную цифру на двери, прислушалась. Потрогала ручку. Заперто. Пока Ева соображала, стоит ли подождать в коридоре или пойти досыпать, ручка медленно повернулась. Первой вышла Ева-маленькая в длинной рубашке, за ней, сияя радостной мордочкой, Сережа в пижаме. Ева села на пол, прислонясь спиной к стене, и прижала к себе детей.
– Дину нельзя будить, – сказала Ева-маленькая. – У нее тяжелая душевная травма. А мы лежим и слышим, как ты дышишь за дверью! Грустно тебе одной в постели утром? – Девочка хитро прищурилась.
– Ты и сегодня хорошо разговариваешь! – Ева прижала к себе девочку и поцеловала.
– Да. Дина сказала, что я веду себя неуважительно к людям, если говорю на непонятном языке.
– Дина – это ваша няня?
– Она хорошая, – кивнул Сережа, – но это… душевно травмированная. У нее несчастная любовь, она сразу нам все рассказала, она часто плачет, а мы ее жалеем. У тебя с этими любовями как? – поинтересовался он, чуть отстранясь и внимательно изучая лицо Евы.
– Клянусь, – засмеялась Ева, – что никакая душевная травма и никакая несчастная любовь не сделает мою жизнь достойной сожаления, если вы будете рядом!
– Кто тебя побил? – спросила девочка.
– Я тоже, знаешь, была на высоте!
– Тебе больно? – Девочка не отпускала зрачки Евы, поймав своими зрачками и отслеживая малейшую попытку опустить глаза.
– Нет.
– Ива, не приставай, это… нетактично, – вспомнил Сережа новое слово.
– Приставай. Спрашивай, что хочешь. Я всегда отвечу. Мне не больно. Мне грустно, но я удовлетворена. Такой ответ устраивает?
– Устраивает.
В приоткрытой двери появляется заспанная девушка с длинными прямыми волосами. Она смотрит некоторое время на Еву и вдруг делает что-то похожее на легкий реверанс.
– Мадам! Пройдите в комнату, что же вы на полу?
– Посидишь с нами? – спрашивает Ева.
– Ну что вы?! Это негигиенично.
Пять дней Ева спала по четырнадцать-шестнадцать часов. Напуганная Далила напомнила ей время, когда Ева уже впадала в спячку. Предложила психологический тренинг. Ева отказалась. На шестой день ей пришлось проснуться, потому что приехали гости.
Илия сказал, что слежки нет, но долго в одном месте им находиться нельзя. Все это время они пробыли в Москве. Перебиваясь то у его знакомых, то у одноклассников Сусанны Ли. Теперь он приехал попрощаться, потому что дорога предстоит дальняя, опасная, они могут больше не увидеться.
С трудом проснувшаяся Ева ничего не понимала. Она настояла на прогулке в город. Устроившись втроем за столиком в кафе, где четверка музыкантов вытягивала душу джазом невероятной заунывности, они не могли толком разговаривать, но хоть насмотрелись друг на друга.
– Ты похудел, – сказала Ева Илие.
– А ты вообще на пределе, – улыбнулся он. – Смотри, не потеряй форму.
– Форму или формы? – вспомнила Ева высказывание Кеши.
Сусанна зевала, демонстрируя скуку.
– А что у нас с девушкой такое? Почему бледная и грустная?
– Я беременна, – равнодушно заявила Сусанна. Ева побледнела, посмотрела на Илию. Он пожал плечами.
– Я буду бабушкой? – осипшим голосом спросила Ева.
– Илия здесь ни при чем. Я сделала все, что смогла. Я не допускала к себе мужчину, я девственница, но беременна. Повеситься, что ли…
– А где Хрустов? Он оставил тебе адрес. Ты их нашла? Ты видела Веру?
– Плевала я на Хрустова, – шипит Су, наклонившись через столик поближе. – Я тебе который раз говорю, что не хочу ее рожать, зачем же мне было их искать?! А теперь уже поздно. Думаю, Веры больше нет. Прощай, мамочка, – Сусанна сделала ручкой куда-то в сторону сцены. Ева постаралась справиться с нахлынувшим головокружением.
– Прекрати, – сказала она. – Прекрати эти свои штучки. Мне уже начинает надоедать такой уголовный сюрреализм.
– А как это прекратить? – повышает голос Су. – Меня тошнит от вас, счастливая семейка, хотя меня и без вас все время тошнит!
– Перестань, – Илия ласково прикрывает руку Су своей.
– Вставай, – Ева поднимается и дергает Сусанну со стула.
– Не встану. Не буду. Не хочу. Никуда не поеду! Отстань.
– Поедешь как миленькая.
– Не поеду. Оставьте меня тут! Вы мне надоели. Вы ненормальные. Куда ты меня тащишь?
– Пройдем вместе тест на беременность, – бормочет Ева, заталкивая сопротивляющуюся Сусанну в машину, – анализы сдадим, вместе пойдем к психиатру.
– Помогите! – кричит Сусанна. – Не хочу к психиатру. Я с восьми лет наблюдаюсь и все равно беременная!
– Давай поспорим, – возбужденная Ева блокирует двери машины, поворачивается на сиденье водителя назад, к затаившейся парочке. – Если ты беременна, то не девственницей, а если ты окажешься девственницей, но никакой беременности нет.
– Ты можешь проиграть, – качает головой Илия.
– Идиотка! – заявляет Су.
– Еще раз обзовешь меня, получишь по физиономии.
– Ударишь беременную женщину? – истерически хихикает Су.
– Ладно. Если пописаешь в баночку, я тебя не трону.
На следующее утро Ева к девяти часам уже была у дверей кабинета гинеколога. Она и ночью-то толком не спала, с удивлением вслушиваясь в шепот бессонницы внутри себя. Гинеколог оказался мужчиной. Ева прошлась несколько раз по коридору, прикидывая, как объясниться и попросить приема у женщины, но Сусанна заявила, что ей все равно. И пошла первой. Вышла через двадцать пять минут и показала язык. За нею вышел пожилой грузный доктор, посмотрел на Еву, вздохнул и жестом пригласил в кабинет.
Медленно и тщательно выговаривая каждое слово, врач поинтересовался, действительно ли она представляет в данный момент семью Сусанны Ли, как та заявила только что?
– Я мать мальчика, который… с которым дружит Сусанна.
Доктор помолчал, перебирая карандаши.
– Надо так понимать, что вы согласны представлять в таком случае интересы вашего сына и этой молодой девушки?
Ева была согласна.
– Я не знаю, огорчит это вас или обрадует, но девушка беременна.
– Девушка не может быть беременна, – Ева в отчаянии взмахнула рукой.
– В медицине случаются подобные случаи. Молодые люди сейчас при всей своей инфантильности иногда впадают в две крайности. Они либо наплевательски относятся к своему здоровью и жизни вообще, либо маниакально предохраняются от любой условной угрозы. Ваш сын мог заниматься с этой девушкой петтингом. При определенном стечении обстоятельств и степени обнаженности девушки сперма могла попасть на половые органы и проникнуть внутрь.
– Минуточку, подождите. Начнем сначала. Вы хотите мне сказать, что осмотрели Сусанну Ли и она девственница?!
– Я про это и говорю. Ничего страшного. В момент родов произойдет разрыв…
– И что, она могла забеременеть, не вступая в половые отношения? – перебила Ева.
– Сочувствую вашему сыну, но это так. Некоторые подростки и молодые люди идут на подобного рода секс, не доверяя никаким средствам предохранения от половых инфекций. Конечно, они не могут предугадать подобных последствий, но такие случаи действительно крайне редки. Если ваша семья решит оставить ребенка, то я бы посоветовал помощь психиатра, поскольку… – доктор заглянул в бумаги, – поскольку Сусанна Ли крайне возбуждена и имеет предубеждение к определенному полу ребенка. Мне показалось, что она категорически против девочки. Я могу поинтересоваться, сколько лет вашему сыну?
– Можете, – прошептала Ева. – Я тоже как-то поинтересовалась, сколько ему лет. Можно не отвечать?
– Я только хотел узнать, имеет ли ваш сын права совершеннолетнего. Если у вас нет вопросов, произведите по этому чеку оплату у секретаря. Результаты анализов крови, мочи, мазков и теста на беременность можете забрать. Если, конечно, девочка не останется наблюдаться в нашем санатории и не будет рожать здесь. Я уже говорил ей: очень узкий таз.
В коридоре Еву ожидал представитель власти, как он сам выразился. Показав документы, он пропел на совершенно непонятном языке:
– Пожалюйста-а-а, пройдите-э-э с нами.
Зайдя в комнату Евы после обеда, Далила наткнулась на раскрытый чемодан.
– Мы уезжаем, – Ева, нервничая, собирала вещи. – Мы втроем уезжаем, потому что Сусанна Ли беременна.
