Николай Леонов - Стальной десерт (сборник)
– А теперь и вторую руку назад заведи.
Мужик было дернулся. Но Денисов ткнул ему в бок еще одним стволом, и «трехстворчатый шкаф» понял, что сопротивляться глупо.
Гуров сковал его руки браслетами сзади и спросил у Денисова:
– Это Виталий Никифоров?
– Он самый, – подтвердил тот.
Стас быстро обыскал клиента, нашел ключи от квартиры и машины, открыл багажник и предложил:
– Вот тут ты нас и подождешь. Это твоя машина, тебе должно там понравиться. Лезь, грубиян!
Мужику ничего не оставалось делать, как забраться в багажник.
– Ты остаешься здесь, – твердо заявил Гуров. – Мы и вдвоем справимся. Давай поменяемся пистолетами.
– Это еще зачем? – удивился обиженный Крячко.
– Если эта сволочь хотя бы дернется, его нужно просто пристрелить, чтобы больше землю не поганил. Если пуля будет из моего пистолета, то, сам знаешь, мне ничего не сделают, а тебе потом объясняться придется.
– Как и всегда, все самое интересное без меня, – пробурчал Стас.
Он понял, что это игра на публику, но свой пистолет Гурову отдал, а его взял, причем и с предохранителя снял, и патрон в ствол дослал, приготовился убивать.
Лев Иванович и Денисов вошли в подъезд, поднялись в лифте на нужный этаж, открыли ключами Виталия дверь в квартиру. Войдя, они увидели на полу зверски избитую женщину, без сознания. Ее ноги, как и руки, заведенные назад, были обмотаны скотчем, рот заклеен им же.
– А я ее знаю, – сказал Денисов. – Это Лариска Артамонова. Она в их компании терлась и с Виталием любовь крутила. Надо бы ее в чувство привести. Я сейчас воды принесу.
– Не надо, – остановил его Лев. – Их ведь кончат, что его, что ее. А перед этим еще пытать будут. Я не очень большой гуманист, но сама мысль о том, что над женщиной, пусть и вот такой, будут садистски измываться, мне неприятна. Поэтому думаю, что ее лучше прямо здесь пристрелить из соображений человеколюбия. Спишем все на Виталия.
Артамонова тут же открыла глаза и что-то замычала.
– Вот видишь, как все просто, – заявил Стас. – И вода не понадобилась, и по щечкам нежно похлопывать не пришлось. А тебе еще в голову взбрело бы ее развязать. Она улучила бы момент и попыталась бы сбежать!
– Как ты понял? – чувствуя себя законченным болваном, спросил Денисов.
– Виталий же не дурак, чтобы ее в коридоре в таком виде оставлять. Вдруг сосед придет или еще кто-нибудь? Значит, она сама сюда доползла или допрыгала. Попыталась бы дверь открыть. Вдруг он ее только захлопнул? Может, знала, где у него запасные ключи лежат. Ей ведь нужно было только на лестничную площадку выбраться. Там она, лежа на полу, начала бы бить ногами в чью-нибудь дверь. Люди открыли бы, увидели, бросились помогать или хотя бы полицию вызвали. И вот она уже невинная жертва. Ее в больницу, откуда она мигом сбежала бы. Виталия – как минимум в «обезьянник».
– Сейчас я позвоню и бригаду вызову, – проговорил Гуров. – Тут обыск проводить надо, машины Виталия и Ларисы осмотреть, их к нам забрать. В общем, работы до утра. – Лев Иванович достал телефон и увидел, что тот разрядился. – Этого мне только не хватало! – в сердцах бросил он и попросил у Денисова: – Дай позвонить.
– Ну и работа у вас! – сказал тот, протягивая сотовый. – А я еще на свою жалуюсь.
Номеров телефонов Щербакова и его приемной Лев Иванович не помнил. Как-то не приходилось ему раньше туда звонить. Зато номер Орлова был выбит у него в мозгу клинописью.
Ему-то он и позвонил:
– Петр, мне нужна бригада: опера и криминалисты.
– Ты где? – заорал тот. – Тут все на ушах стоят, тебя потеряли! Были снова у матери Артамоновой. Она уже только что на стенку не лезет, но сказала, что ты ограблением ювелирного интересовался. В Перовском отделении полиции наши дежурят. Вдруг снова соизволишь появиться? Майора Денисова ты с происшествия забрал и увез в неизвестном направлении! У метро «Шоссе Энтузиастов» автобус с омоновцами стоит.
– Не кричи! – проорал Гуров. – Скажи Щербакову, что я взял Ларису Артамонову и ее подельника. Бригаду высылай! – Он сунул сотовый в руки Денисова: – На! Скажи ему адрес! А то я сейчас только матом изъясняться могу.
– Петр, пиши адрес, – послушно сказал тот, выслушал ответ и поспешно поправился: – Простите, товарищ генерал-майор! Но мне по телефону ваши погоны не видно. Запишите, пожалуйста, адрес, где сейчас находится полковник Гуров и задержанная Артамонова. – Он все продиктовал, отключил сотовый и спросил: – А Щербаков – это случайно не?..
– Случайно да, – перебив его, ответил Лев Иванович. – Господи! Неужели я так много прошу у жизни? Нормально поесть, выспаться, и чтобы нервы никто не мотал. Я вторую ночь на ногах! – Сыщик сел на тумбочку для обуви, оперся спиной о стену и закрыл глаза.
– Может, мы пока сами здесь все посмотрим? – предложил Денисов.
– Нет, – не открывая глаз, ответил Гуров. – Богу – богово, кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево. Пожалуйста, последи за Артамоновой и на ее провокации не поддавайся, а я хоть на пять минут отключусь.
Он действительно вырубился так резко, как будто кто-то свет выключил.
Из этого блаженного состояния его вывел радостный голос Прохорова:
– Лев Иванович, как хорошо, что вы нашлись, а то мы вас потеряли!
– Я вам что, иголка? – пробормотал сыщик, открывая глаза. – Черкасов, ты здесь?
– Так точно, товарищ полковник! – раздался бодрый голос Николая.
– Итак, слушайте мою команду! Виталия из багажника достать, но наручники не снимать! Артамонову привести в вертикальное положение, но не развязывать и рот не расклеивать. Обоих доставить к нам, посадить в «одиночки» и только там дать им свободу передвижения. Эту квартиру обыскать до самой маленькой щелки, выяснить, имеется ли у Виталия дача, подвал, гараж, сарай или иное подсобное помещение. Осмотреть его, а также машины Виталия и Артамоновой. Инициативу проявлять в разумных пределах. Криминалисты! Родненькие! Сам вам на расстрел отдамся, но только после завершения дела! А сейчас душевно вас прошу: отработайте эту квартиру и две машины по полной. Иванов, ты где?
– Я здесь, товарищ полковник. – Парень вырос перед ним словно из-под земли.
– Что по квартире Артамоновой в Люблино?
– Она заперта. По словам соседей, в ней уже давно никто не живет, только хозяйка, то есть Артамонова, иногда приезжает, чтобы проверить, все ли нормально, – доложил тот.
– Найди здесь ее сумку, возьми ключи от той квартиры, езжай туда и сиди до утра. Обыск там будет завтра.
– А если ключей при ней нет?
– Значит, возьмешь наряд, понятых, слесаря, откроешь дверь. Дальше все то же самое, – устало объяснил Гуров. – А сейчас я ушел. До девяти часов утра меня не беспокоить. Если, конечно, жизнь дорога. Пошли, Денисов. Мы тебя на место вернем, а то еще подумают, что украли.
Лев Иванович на автопилоте спустился в лифте вниз, сел в машину и вырубился. Сквозь сон он чувствовал, как они ехали и останавливались на светофорах.
Сквозь сон Гуров услышал бешеный шепот Крячко:
– Нет! Я ему телефон не дам! Лева спит! Если кто-нибудь попробует его разбудить, я ему со всей своей пролетарской непримиримостью набью морду, невзирая на должности и звания!
«Кому это он?» – промелькнуло в голове у Гурова, и он снова заснул.
Потом сыщик услышал уже нормальный голос Стаса:
– Лева, мы приехали. Пошли домой. Сейчас разденешься и спать ляжешь!
Гурову было так хорошо и уютно в автомобильном кресле, что не хотелось вставать. Но Крячко тащил его, уговаривал, ругался, и он подчинился. Со стороны полковник, наверное, выглядел как пьяный. Перегруженный мозг бунтовал и требовал отдыха. Он чувствовал, как Стас прислонял его к стене, потом вел.
Наконец-то сыщик рухнул на что-то мягкое.
– Ну ты и бегемот, Лева! – услышал он и провалился в сон.
Глава 12
Будильник надрывался как ненормальный. Гуров машинально протянул руку к тумбочке, чтобы выключить его, но часов там не оказалось. Он пошарил вслепую, не нашел их и вынужден был открыть глаза.
Будильник был в руках у Крячко, стоявшего в дверях спальни.
– Лева, он звонит уже в третий раз. Если ты его наконец-то услышал, значит, хоть немного отдохнул. Уже полвосьмого, пора вставать. Ты приведешь себя в норму, позавтракаем, и уже нужно будет выезжать. Дай-то бог, чтобы пробок не было. Тогда мы, может быть, к девяти успеем на работу.
Гуров с трудом поднялся и, чувствуя себя так, словно ночевал в работающей камнедробилке, поплелся в ванную. Он понимал, что контрастный душ его не спасет, и встал под холодный. Сыщик пощелкал зубами минут пять и решил, что этого хватит.
Он привел себя в порядок и пошел в кухню, откуда завлекательно пахло чем-то жареным.
– Лева, у тебя в холодильнике кроме сдохших от голода мышей были только яйца, огрызок сыра и остатки кетчупа. Что получилось из этой смеси, не знаю, но, в случае чего, туалет от нашего кабинета недалеко, добежать успеем. Главное, чтобы свободен был.
