Николай Леонов - Мелочи сыска
– Ну и баба, – шепнул Крячко. – Железная леди какая-то. Не завидую ее студентам – плачут, наверное, кровавыми слезами.
– Зато учатся, – тоже шепотом возразил Гуров.
– Это еще вопрос, – не сдавался Крячко. – Лично я рядом с ней даже русский язык забываю.
– Это у тебя возраст, – сказал Гуров.
Он внимательно рассматривал прихожую, обшаривая взглядом каждый уголок. Наконец его внимание привлек тот самый экзотический цветок, который так странно сочетал в себе неприхотливость и требовательность. Гуров даже подошел поближе и чуть ли не обнюхал каждый росток.
– Нравится? – спросил Крячко. – По-моему, на огурцы похоже. И потом, где же цветы?
– Что выросло, то выросло, – резонно ответил Гуров. – Может, он цветет раз в сто лет, как папоротник?
– Папоротник на Ивана Купалу цветет, – авторитетно заявил Крячко. – Это каждый ребенок знает. Однако, Лева, пока мы тут ботаникой занимаемся, наша дама все возможные улики затопчет.
– Боюсь, нет тут никаких улик, – вздохнул Гуров и опять оглянулся на вьющееся по стене растение. – Разве что…
Но в этот момент в прихожую решительным шагом вошла Анастасия Петровна.
– Наверное, я кажусь вам слишком невежливой, – отрывисто сказала она. – Вот, не пригласила вас пройти. Но, поверьте, я просто слишком взволнована. И потом, мне казалось, что оперативные работники не нуждаются в особом приглашении. Это как бы само собой разумеется.
– Ну что вы, – скромно проговорил Крячко. – Оперативные работники – скромнейшие люди. Без разрешения ни шагу.
Анастасия Петровна подозрительно уставилась на его простодушную физиономию, и Гуров поспешил отвлечь хозяйку.
– Простите, вы что-нибудь обнаружили? – спросил он. – Что-то неожиданное?
Анастасия Петровна пожала плечами.
– По-моему, все в порядке, – с сомнением сказала она. – Если только… Да нет, все в порядке, я думаю.
– Звучит как-то не очень убедительно, – заметил Гуров, испытующе глядя на женщину. – Важна любая мелочь, Анастасия Петровна! Поэтому лучше будет, если вы поделитесь с нами своими сомнениями. У вас что-то пропало, верно?
– Ну, не знаю, – с досадой сказала хозяйка. – Я могу ошибаться. На первый взгляд все ценное на месте. Открытка пропала из отцовского кабинета. Глупость, конечно. Завалилась куда-нибудь.
– Что за открытка? – заинтересовался Гуров.
– Я же говорю, глупость! – повысила голос Анастасия Петровна. – Кому нужна какая-то дурацкая открытка, когда в доме полно вещей, стоящих не одну тысячу долларов?
– Однако же вы почему-то обратили на нее внимание, – настойчиво сказал Гуров.
– Да ни на что я не обращала внимание! – поморщилась Анастасия Петровна, досадуя на бестолковость Гурова. – У отца в кабинете стояла открытка – из Таиланда, кажется, – обнаженная женщина на берегу океана. В довольно вызывающей позе. Открытка яркая, к тому же голографическая, но крайне вульгарная. Она всегда меня раздражала. Она просто заслуживала, чтобы ее выбросили на помойку. Я не сделала этого лишь потому, что отец терпеть не может вмешательства в свои дела. Он может устроить скандал из-за пропавшего спичечного коробка. Предчувствую, что мне еще придется объясняться по поводу открытки, если к приезду отца она не найдется.
– Что было написано на открытке? – поинтересовался Гуров.
– Да ничего там не было написано! – возмущенно отозвалась Анастасия Петровна. – В том-то и дело. Отец купил ее сам – забавы ради. Хотя лично я ничего забавного в этом не вижу. Форменное мальчишество, неприятное в таком солидном человеке… Впрочем, я все чаще убеждаюсь, что у большинства мужчин напрочь отсутствуют и хороший вкус и чувство меры.
– Да, в этом плане мужчины еще сильно отстают, – серьезно заметил Гуров. – Но неужели эта открытка была так ужасна?
– Именно ужасна! – безапелляционно заявила Анастасия Петровна. – И я не понимаю, почему вы так заинтересовались какой-то чепухой. Я совершенно авторитетно заявляю, что все ценное находится на своем месте. Не хотите же вы сказать, что воры приходили сюда, чтобы взять открытку? Я понимаю, что многие из этих людей – извращенцы, но не до такой же степени!
– Значит, вы утверждаете, Анастасия Петровна, что никаких посторонних следов в квартире не обнаружили?
– Ну, поклясться в этом я, пожалуй, не могу, – сказала женщина. – Для этого мне нужно быть до конца уверенной. Но, думаю, звать сюда следователя с собакой, милицию, понятых и весь этот прочий ужас нет никакой необходимости.
– Понятно, – сказал Гуров. – Тогда позвольте еще один вопрос. Вот это растеньице… – Он обернулся к стене и указал пальцем. – Здесь явно надломлен стебель. Похоже, это чудо природы имеет довольно хрупкую структуру – достаточно слегка задеть пальцем, чтобы повредить цветок. Вы не припомните, при каких обстоятельствах был надломлен этот стебель?
Анастасия Петровна прищурила глаза и мрачно уставилась на цветок.
– А это не вы надломили? – недоверчиво спросила она.
– Ну что вы! – спокойно ответил Гуров. – Обратите внимание – надлом не такой уж свежий. Чтобы окончательно в этом убедиться, предлагаю надломить еще один – рядом.
Анастасию Петровну передернуло.
– Нет, спасибо! – негодующе сказала она. – Избавьте от такого рода услуг! Я и так вижу, что стебель обломили не сейчас. Но когда же? Ничего не понимаю… Неужели я как-то случайно задела? Нет, этого не может быть, я даже не прикасалась! Так ведь и в самом деле поверишь, что кто-то хозяйничал здесь в мое отсутствие. Но это абсурд. Я отказываюсь об этом даже думать. Если только Эдуард…
– Простите, какой Эдуард? – насторожился Гуров.
– Ну да, Эдуард Петрович Гаврилов, мой кровный брат, – сердито сказала Анастасия Петровна. – Кто же еще? У него есть ключи, и он тоже иногда сюда заходит. Кстати, он мог забрать эту открытку – это вполне в его духе. Яблоко от яблони, как говорится… Скандалов он тоже не любит, но ему ничего не стоит сделать вид, будто он не понимает, о чем идет речь. Вполне возможно, что он и цветок сломал. Все, к чему он прикасается…
– Вы, кажется, не очень жалуете своего брата, Анастасия Петровна, – многозначительно заметил Крячко.
– Что это значит «жалуете – не жалуете»? – тут же завелась Анастасия Петровна. – Если я откровенно говорю от том, что мне не нравится, это еще не значит, что вы можете делать из этого скороспелые выводы. Семейные отношения есть семейные отношения – постороннему в них делать нечего. Можете таких дров наломать, господа сыщики… Я не только себя имею в виду, а вообще – на будущее, так сказать.
– Спасибо за добрый совет, – без тени улыбки сказал Гуров. – Семья – это действительно такой темный лес… Вот вроде принято считать, что ближе родственников людей нет. А на деле так бывает, что и родной брат с сестрой – злейшие и смертельные враги. Я, кстати, не вас имею в виду, а вообще.
– Напрасно стараетесь меня поддеть, – надменно произнесла Анастасия Петровна. – Я к этому нечувствительна. Можете упражняться в остроумии сколько вам угодно. Между прочим, если бы вы были внимательны, господин сыщик, вы бы обратили внимание на мои слова, что Эдуард Петрович – мне кровный брат, а не родной.
– Люди по-разному трактуют понятие «кровный», – миролюбиво заметил Гуров. – И я вовсе…
– Так вот, в данном случае, «кровный» означает именно то, что и должно означать, – перебила его Анастасия Петровна. – У нас с Эдуардом Петровичем один отец, но разные матери. Мать брата умерла, когда мне было шесть лет. Примерно тогда я и узнала Эдуарда. Отец взял его к нам в дом. Он был лет на десять меня старше. Естественно, мы никогда не смогли стать совершенно близкими людьми. Ведь самые прочные отношения завязываются в детстве, это общеизвестно.
– Ну, это спорно, – заметил Гуров. – Мне кажется, прочные отношения могут завязаться в любом возрасте. Но в чем-то вы безусловно правы. Наверное, вам было не очень просто привыкнуть к тому, что у вас есть старший брат. В детстве такие вещи имеют огромное значение. Но, я полагаю, впоследствии у вас все-таки было достаточно времени, чтобы привыкнуть к брату. Вообще, по моему мнению, чем больше родственников, тем лучше – никогда не почувствуешь себя одиноким.
– Меня эти проблемы не интересуют, – отрезала Анастасия Петровна и вопросительно посмотрела на Гурова. – Боюсь показаться невежливой, но у вас ко мне еще есть вопросы? У меня мало времени, а еще нужно заняться делами.
– Понимаю, извините, – сказал Гуров. – Мы уже уходим. Только дайте нам адрес брата, пожалуйста.
– Зачем?! – искренне удивилась хозяйка. – Неужели вы еще и к нему отправитесь?
– Придется, – кивнул Гуров. – Ведь если вы были здесь позавчера, а сегодня обнаружили пропажу открытки и сломанный цветок, значит, ваш брат вполне мог здесь появиться вчера. Возможно, он видел что-нибудь интересное.
– Ну, не знаю, – недовольно проговорила Анастасия Петровна. – Если вы настаиваете, я дам вам адрес, но… А впрочем, это его дело! Пусть сам за себя отвечает. Он живет на Долгоруковской улице, дом номер шестнадцать…
