Жорж Сименон - Мегрэ, Лоньон и гангстеры
— Значит, вы живете не здесь?
— Я мог бы сказать вам, что вас это не касается. Я мог бы даже указать вам на дверь, и вы не смогли бы на это пожаловаться. Вы понимаете меня? Вчера вечером я вас встретил, как родного, и даже хотел угостить обедом. А я ведь не шибко люблю полицейских! Надеюсь, вы на меня за это не в обиде? Но вы в своем деле мастак, а я уважаю людей, которые могут чего-то добиться. Ладно. Вчера вы отказались быть моим гостем, дело ваше. А сегодня вы с утра заявляетесь ко мне и спрашиваете о каких-то пустяках. Я не обязан вам отвечать.
— Вы предпочитаете, чтобы я вас вызвал для допроса в полицию?
— Это другое дело, но хотел бы я поглядеть, как бы у вас это получилось. Вы, видно, забыли, что я американский подданный, и, пока не получу указаний от своего консула, я с места не сдвинусь.
Поччо снова сел перед пустой тарелкой, положил локоть на стол, развалился на стуле, всем своим видом показывая, что он у себя дома, и сквозь дым сигары наблюдал за Мегрэ.
— Видите ли, мосье Мегрэ, вас здесь избаловали. Вчера вечером, уже после вашего ухода, мне кто-то напомнил, что вы не так давно совершили путешествие по Америке. Трудно в это поверить! Что же там ваши коллеги умудрились вам показать? Неужели они вам не объяснили, что за океаном все происходит совсем не так, как у вас на родине! А кроме того, учтите, я у себя дома, и с этим вам придется считаться. Дома, понимаете? Представьте себе, что кто-то ворвется к вам в квартиру и начнет задавать вашей жене разнообразные вопросы… Ладно, успокойтесь, я все это говорю только для того, чтобы вы поняли, с кем имеете дело, и знали, что если я с вами разговариваю, то делаю это из любезности, а не по обязанности, только потому, что хочу это делать. И не надо мне угрожать, как вы позволили себе вчера вечером, тем, что у меня отнимут лицензию на содержание ресторана… А теперь, возвращаясь к вашему вопросу, я могу вам ответить — поскольку у меня нет никаких причин скрывать это от вас, — что моя жена и мои дети живут в деревне, здесь им торчать не к чему. Могу сообщить также, что чаще всего я ночую в комнате, расположенной над рестораном, и что по утрам я сам делаю уборку.
— Каким образом вам удалось предупредить Чарли и Ларнера?
— Простите, я вас не понимаю.
— Вчера, после моего ухода, вы сообщили Чарли и его друзьям о моем посещении.
— В самом деле?
— Но вы не пользовались телефоном.
— Я полагаю, что мои разговоры по телефону подслушивали?
— Где Чарли?
Поччо вздохнул и бросил взгляд на фотографию Чинаглиа — боксера.
— Вчера, — продолжил Мегрэ, — я вас предупредил, что дело серьезное. Сегодня оно стало еще серьезнее, потому что инспектор, который меня сопровождал, исчез.
— Этот весельчак?
— Выйдя от вас, я расстался с ним на углу улицы, где он должен был ждать, чтобы его сменили. Полчаса спустя его там не оказалось, и до сих пор неизвестно, где он. Вы понимаете, что это значит?
— А зачем мне это понимать?
Мегрэ с трудом заставил себя сдержаться. Он не отрывал взгляда от лица Поччо.
— Я хочу знать, как вы их предупредили. Я хочу знать, где они скрываются. Билл Ларнер больше не возвращался в гостиницу «Баграм». Двое других тоже где-то прячутся. Скорей всего, они в Париже и, видимо, недалеко отсюда, раз вам удалось через несколько минут сообщить им о моем появлении, не пользуясь телефоном. Садитесь-ка лучше за стол, Поччо. В котором часу приходит официант?
— В двенадцать.
— А повар?
— В три. Завтрак мы не готовим.
— Я допрошу их обоих.
— Это ваше дело.
— Где Чарли?
Поччо, который как будто что-то обдумывал, медленно поднялся и, вздохнув, словно нехотя, направился к фотографии боксера и стал ее внимательно разглядывать.
— Во время путешествия по Соединенным Штатам вы посетили Чикаго, Детройт, Сен-Луи, не правда ли?
— Я объездил весь Средний Запад.
— Вы, наверное, обратили внимание на то, что парни там не похожи на выпускников средних школ, готовящихся к конфирмации?
Мегрэ ждал, не понимая еще, к чему ведет Поччо.
— Пять лет кряду я работал метрдотелем в Чикаго, прежде чем смог завести собственное дело. Я открыл ресторанчик в Сен-Луи, очень похожий на этот, куда охотно ходили самые разные люди — политики, боксеры, гангстеры и артисты. Так вот, имейте в виду, мосье Мегрэ, я там никогда ни с кем не ссорился, даже с лейтенантом полиции, который время от времени заглядывал ко мне и выпивал у стойки двойное виски. И знаете почему?
Он готовил реплику на манер опытного комедианта.
— Потому что я никогда не занимался чужими делами. Почему же вы думаете, что, оказавшись в Париже, я изменю своим принципам? Разве спагетти, которые я вам подал, были невкусными? Вот об этом я готов с вами говорить до второго пришествия.
— Итак, вы отказываетесь мне сообщить, где находится Чарли?
— Послушайте, Мегрэ…
Казалось, вот-вот и он назовет его Жюлем. Поччо говорил с Мегрэ чуть ли не покровительственным тоном и мог, того и гляди, положить ему руку на плечо.
— В Париже вы слывете великим человеком, и люди уверяют, что вы почти всегда добиваетесь своего. Хотите, я вам скажу, почему вам это удается?
— Я хочу только одного — адрес Чарли.
— Опять вы за свое. Мы как будто говорим о серьезных вещах. Вы выигрываете игру только потому, что обычно ваши партнеры — любители. А за океаном нет любителей. И там редко удается заставить говорить человека, если он решил молчать.
— Чарли — убийца.
— В самом деле? Я полагаю, что это вам рассказали в ФБР. Но, может, они рассказали вам еще и о том, почему им до сих пор не удалось отправить Чарли на электрический стул?
Мегрэ решил его не перебивать, он слушал его невнимательно и, нахмурив брови, разглядывал все вокруг. Он думал о своем. Ясно, что Чарли и остальные были предупреждены о его приходе и о том, что Лоньон дежурит на улице Акаций. Но при этом по телефону не звонили. Значит, если кто-то и вышел из ресторана, чтобы их предупредить, то далеко ему идти не пришлось. С другой стороны, если бы Лоньон увидел, что из ресторана выходит официант, или там повар, или даже сам Поччо, он безусловно бы это засек.
— Вот в этом и заключается вся разница, Мегрэ, разница между любителями и профессионалами. Я вам как будто уже говорил, что я уважаю людей, которые чего-то добились в своем деле.
— В том числе и убийц?
— Вот вы мне вчера рассказали историю, которая меня не касается и которую я, впрочем, уже успел забыть, а сегодня утром являетесь снова, чтобы поведать мне следующую главу этой истории, но я вовсе не желаю ее знать. Вы толковый человек и, видимо, храбрый. У вас приличная репутация. Я не знаю, просили ли вас господа из ФБР заняться этим делом, но я могу это предположить. И поэтому должен вам сказать: «Бросьте все это!»
— Благодарю за совет.
— Я даю его вам вполне искренне. Когда Чарли занимался боксом в Чикаго, он работал в легчайшем весе, И ему никогда не пришло бы в голову помериться силами с тяжеловесом.
— Вы его видели со вчерашнего дня?
Поччо демонстративно молчал.
— Я полагаю также, что вы откажетесь назвать мне имена тех двух клиентов, с которыми вы вчера играли в кости?
На лице Поччо выразилось удивление.
— Разве я обязан знать фамилии, адреса и семейное положение своих клиентов?
Мегрэ встал и все с тем же рассеянным видом направился к стойке, зашел за нее и осмотрел висевшие над ней полки. Поччо, с виду равнодушный, внимательно следил за ним.
— Когда мне удастся найти одного из этих клиентов, дело примет для вас, я полагаю, дурной оборот.
Мегрэ показал Поччо блокнот и карандаш, которые он там нашел.
— Вот теперь понятно, как вы предупредили Чарли, или Билла Ларнера, или Чичеро, — неважно, кого из них, это все одна шайка. А я-то думал, вы сделали это после моего ухода, — вот в чем моя ошибка. Оказывается, вы справились с этой задачей куда раньше. Едва мы переступили порог ресторана, как вы уже почуяли, чем тут пахнет. Пока мы заказывали обед, вы успели черкнуть несколько слов на листке, вырванном из этого блокнота, и передать записку одному из ваших партнеров. Что вы на это скажете?
— Скажу, что все это крайне интересно.
— И больше ничего?
— Ничего.
Зазвонил телефон. Нахмурив брови, Поччо вошел в кабину и снял трубку.
— Это вас, — сказал он.
Сыскная полиция вызывала Мегрэ, который, уходя, сообщил, где он будет.
Звонил инспектор Люка.
— Его нашли, шеф.
У Люка был такой голос, что Мегрэ сразу понял: дело серьезное.
— Убит?
— Нет. Примерно час назад торговец рыбой из Онфлера проезжал на грузовичке по Национальному шоссе и обнаружил в лесу Сен-Жермен, между Пуасси и Лепек, человека, который без сознания валялся у обочины.
— Лоньон?
— Да. Он был в тяжелом состоянии. Торговец отвез его к доктору Гренье, в Сен-Жермене, и доктор нам только что позвонил.
