Николай Леонов - Козырные валеты
— Талантливый ты мужик, — пробормотал Гуров. — Какое блюдо из твоей добычи изготовить прикажешь?
— Обидеть младшего каждый может, — Станислав демонстративно отвернулся.
— Может... Может. — Гуров сильно потер лицо ладонями, жест сыщик заимствовал у генерала Орлова. — Хреново. Мотив не проглядывается. А он должен быть крайне серьезным. Киллеров пригласили, чую, они не москвичи. Прибыли, убыли, и с концами. Сотин, именно он, а не Веткин, располагал информацией. Он не мог ее получить в лаборатории, ухватить дома. Скверно работать по одной версии, но иной у нас нет. Героин, девочка Оля.
— Слабо, Лев Иванович, — сказал Станислав. — Но я тебя понимаю и поддерживаю. Ты гений, ты и думай, как нам к девчонке подобраться.
* * *Действовать решили по старинке. Когда через два дня Ольга вышла из дома, за ней увязался Станислав, сменив свой броский “Мерседес” на замызганные “Жигули” Нестеренко. Как и ожидалось, когда девушка отъехала от дома, за ней последовал неприметный “Москвич”, в котором находились двое мужчин и женщина. Присутствие женщины нарушало планы Станислава, но он решил работу продолжить. В конце концов, мы разыскиваем убийц, и “наружка” за сестрой вдовы вполне объяснима, даже естественна.
Машины развернулись на Ленинградку в сторону центра. Шел одиннадцатый час дня. Тверская была забита. Ольга вела машину неуверенно, вести наблюдение не составляло труда. Когда Чекина свернула на Беговую, стало очевидно: она едет в университет. Станислав пропустил машину охраны вперед, занял третью позицию и начал рассуждать. С одной стороны, университет — дело естественное, девочка там учится, с другой — сейчас лишь начало августа и занятия не начались. Возможно, у нее встреча. Можно допустить, что она едет за героином. Все это в области догадок и допустимых вариантов. В любом случае в университете сейчас гулко и пусто, подумал Станислав и тут же обругал себя неоригинальными словами. Вступительные экзамены! Сейчас там может твориться черт знает что! Ну я, старый пень, задним умом крепок. О чем думал “гений”? Там одному и делать нечего, тем более что за Ольгой дамочка следует!
На Мосфильмовской свернули налево, покатили к университету. Станислав позвонил Гурову и ласковым голосом спросил:
— Скажи, великий, тебе приходила мысль, что сейчас идут приемные экзамены?
— Кажется, а тебе? — ответил Гуров.
— Я лишь выполняю задание, мне иметь собственные мысли необязательно.
— Значит, ты ошибся с местом службы, — сухо произнес Гуров.
— Случается. Объект сопровождают, плохо, что в машине женщина.
— Упрости задачу. Уточнять возможную встречу необязательно. Получится — хорошо, а нет — так и черт с ней. Выясни, девушка приехала в университет по конкретному делу или разыскивает кого-то? — Гуров говорил привычно спокойно, но Станислав почувствовал, что друг и начальник нервничает.
— Извини, расстараюсь, — Станислав хотел пошутить, но Гуров положил трубку.
Как выяснилось, приемные экзамены имеют для розыскника и существенные преимущества. Большое количество беспорядочно толкущихся людей, и не только девочек и мальчиков, но и ошалевших родителей. На Станиславе были модные черные брюки, кроссовки и серый в мелкую клеточку пиджак. Одет он оказался вполне подходяще, но сорок лет — не восемнадцать, и не будь здесь родителей, опер светился бы, словно костер на ветру. А сейчас он смотрелся обыкновенным “болельщиком”, толкался среди себе подобных, наблюдал Ольгу, которая, стоя у окна, обсуждала прошедшее лето с подругой, и не выпускал из поля зрения сотрудницу “наружки”, которая, открыв сумочку, пристраивала направленный микрофон, пытаясь подслушать и записать заведомо пустой разговор.
Мужчины-оперативники в здание не вошли, остались у машины. Станислава подобное положение вполне устраивало, но он злился. Некачественно работают смежники. Наверняка им поручена охрана, и не более, а они на основное задание плевали, видимо, о наркотике знают и ловят момент передачи. Он, опер-важняк, занимается тем же самым, однако существуют в их работе различия. Станислав ищет связь и передачу наркотика как возможную ниточку к убийце, а конкуренты явно озабочены героином как таковым.
Удачная фотография и запись нужного разговора — это петля на отца, советника президента Виктора Львовича Чекина. Какой бы он ни был человек, в данном случае он — отец, и ловить его через больную дочь — сплошное паскудство. Как работало КГБ, так и работает, называй их, как хочешь, хоть ангелами-хранителями, а души у них гнилые, смердят. Пусть девчонка десять раз в мучениях помрет, им главное — советника президента завербовать, иметь на него компромат.
— Паскуды! — повторил Станислав, взглянул на Ольгу и ее подругу, снова подумал, что оперативница подслушивает пустой разговор, и боковым зрением увидел парня.
Он был одет, как и большинство, ничем вроде бы не отличался от окружающих, разве что чуть постарше, лет двадцать с небольшим. Шел он по коридору не торопясь, улыбался дружелюбно, слегка покровительственно. Известно, короля играет свита. Абитуриенты на парня внимания не обращали, но присутствующие здесь студенты, особенно девушки, не сводили с пацана глаз. Причем одни, заметив незнакомца, прятались, загораживались друзьями, другие, наоборот, выступали слегка вперед, старались попасться на глаза.
“С такой популярностью — и до сего дня на свободе”, — подумал Станислав, увидел, как Ольга прервала разговор с подружкой, нервно расстегнула, вновь закрыла сумочку, хотела шагнуть навстречу, но опер, отлично понимая, что ведет себя непрофессионально, преградил девушке дорогу, широко улыбнулся, громко сказал:
— Оленька! Все глаза проглядел! Здравствуйте, милая! Вам огромный привет. — Он взял девушку под руку, силой отвел в сторону и зашептал: — Мой друг без ума от вас! Я, собственно, и явился по его поручению...
Торговец наркотой прошел мимо, Ольга безуспешно попыталась освободиться, глаза у нее потухли, словно отсоединили батарейки.
— Кто вы такой? — глаза у девушки вновь засверкали, но уже зло, ненавидяще. — Я вас впервые вижу!
— Так я и говорю, — шептал Станислав. — От влюбленного друга привет принес! Теперь я его понимаю! Вы, Оленька, дивчина высший класс!
К ним подобралась дамочка с ридикюлем, микрофоном и прочими шпионскими принадлежностями. Тут Станислав выкинул номер, который изобрели до нашей эры: опер якобы поскользнулся, неловко взмахнул руками и ударил по шпионскому ридикюлю с такой силой, что он вылетел у дамочки из рук, врезался в чугунную батарею, содержимое рассыпалось по полу.
— Ольга, бежим! Иначе нам попадет со страшной силой! — Станислав подхватил девушку чуть ли не на руки и бросился по коридору. Они вскочили в пустую аудиторию.
— Гриша, очаровательный брюнет, который у вашего ложа третьего дня сидел, затем виски потчевал, мой лучший кореш, верный дружбан, — Станислав говорил быстро, не давая Ольге возможности вставить слово. — Гриша голову потерял, сегодня начальство его за можай загнало, он мне на прощание и шепнул слова заветные. Отыщи в университете самую красивую девчонку, ее Ольга Чекина зовут, поклонись низко и попроси ее с этим типом не встречаться и беречь себя пуще дитяти единственного.
В конце речи юмор из голоса Станислава исчез, глаза искриться перестали, словно ледком подернулись. Этому номеру опер у своего друга и начальника научился, долго тренировался перед зеркалом. Получалось у Станислава не так уж и здорово, но на новенького действовало безотказно.
— Так вы все знаете, — прошептала Ольга.
— Значительно больше. Знаю еще и то, о чем вы, красавица, даже не догадываетесь.
— Но мне уже не выбраться.
— Запросто. Мама вам поможет, — заверил Станислав.
— Вы, главное, отцу не говорите.
— Маленькая вы, Оленька. Совсем маленькая. Мудрецы говорят, ваш недостаток со временем проходит.
— А вы добрый или злой?
— Уж точно не добрый, — Станислав взглянул на свое отражение в оконном стекле и добавил: — Наверняка не злой.
* * *Машины Ольги Чекиной, Станислава и ФСБ стояли почти что рядом. Когда Ольга открыла свой “Форд”, Станислав захлопнул дверцу, махнул рукой, сделал быстрый шаг в сторону, сказал подошедшим оперативникам:
— Никогда не подходите к мужчине сзади. Опасно.
— Документы! — рявкнул один, судя по всему, старший.
— С удовольствием, господин офицер! — Станислав продолжал отходить. — Только вы приближаетесь по одному, я предъявляю документы в обмен на ваши. Иначе считаю вас бандитами со всеми вытекающими последствиями.
— Мент? — то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес старший.
— Авторитет? — усмехнулся Станислав и посуровел: — Слушай, лейтенант, или как тебя там. Проваливай отсель, иначе я позвоню генералу Кулагину и расскажу, как вы работаете, тебе мало не покажется.
