Йорген Брекке - Царствие благодати
Он нашел свой велосипед и выехал на нем в по-субботнему крикливый и подгулявший вечерний Тронхейм. Разве Гунн Брита не обещала отвезти его домой? Разве не странно, что вместо этого она просто исчезла? Размышляя над этими вопросами, он добрался до одного из последних четких воспоминаний прошедшего дня — Гунн Брита рассказала ему о посещении Музея По в Ричмонде. Этот музей едва ли можно назвать Меккой всех норвежских туристов в Америке. Совпадение показалось Ваттену столь невероятным, что он не стал говорить ей о своем походе в тот же самый музей этим летом.
На Старом городском мосту он резко затормозил, вытащил из кармана дождевика DVD-диск и бросил в реку. А потом поехал домой, к своей заправленной постели.
Глава шестая
Ричмонд, август 2010 года
Фелиция Стоун тупо смотрела на свой новый айфон. Она купила его всего два дня назад и уже возненавидела. Следователи из отдела убийств вообще склонны ненавидеть всех и все, что поднимает их с постели посреди ночи или, как сейчас, ни свет ни заря. Как правило, это означает только одно: снова — место преступления, снова — начинающий разлагаться труп, снова — чья-то разбитая жизнь и охота за каким-то проклятущим ублюдком. Но сначала — о счастье! — чашка кофе.
Она выскользнула из своей одинокой кровати и отправилась на кухню, на ходу отвечая на звонок. Кофе-машина стояла на кухонной стойке, отделяющей кухню от гостиной. Звонил Паттерсон — значит, ее ждет нудное бесполезное вступление и посторонние соображения и рассуждения не по теме. Ну и ладно. Она включила громкую связь, засыпала кофе в фильтр и налила воды в бак. Теперь рассказу Паттерсона аккомпанировало знакомое и уютное бульканье.
Когда он закончил, у нее в голове уже сложились все фрагменты картинки. Она сразу поняла — впереди не просто заурядное расследование. За этим убийством стоит нечто более значительное, чем обычные ревность, жадность и наркотики. Несмотря на ранний час, она уже достаточно проснулась, чтобы осознать: ей как следователю отдела убийств предстоит первое по-настоящему большое дело — такое бывает, может быть, всего раз в жизни. И у нее не было никакой уверенности, что она к нему готова.
Прежде чем положить трубку, она внесла свой вклад в беседу:
— Буду в музее через двадцать минут.
Зайдя в ванную, она брызнула водой себе в лицо. Ей было около тридцати, но выглядела она моложе своих лет. Несколько помята спросонок, под глазами чуть-чуть наметились мешки, но с этим можно жить. Темные и по-прежнему блестящие волосы, стройная фигура, хотя борьбе с весом она большого значения не придавала. Она надела то же, что и накануне: блузку, жакет, широкие легкие брюки с полицейским удостоверением на поясе. Так и должна одеваться женщина-следователь — лишь немногим изящнее следователя-мужчины. Официально и асексуально. Ей и самой нравилось. На работе у нее нет пола. «В личной жизни, кажется, тоже», — подумала она между делом. Поправила табельное оружие в кобуре под жакетом и вышла из своей квартирки, не подушившись и не накрасившись.
Сидя за рулем, она вспоминала уроки литературы в старшей школе. Ее преподаватель преклонялся перед Эдгаром Алланом По, поэтому Фелиция Стоун знала об этом поэте больше, чем большинство ее знакомых. Но она и представить себе не могла, что эти знания пригодятся ей для работы в полиции. До сегодняшнего утра.
Пожалуй, самым интригующим в биографии По для нее оставалась странная история его смерти.
Значительную часть детства Эдгар Аллан По провел у приемных родителей в Ричмонде, штат Виргиния. Здесь же он какое-то время проучился в университете, но не окончил его, а поступил на военную службу. С тех пор он никогда больше не жил в Виргинии. Тем удивительнее, что именно в Ричмонде его последний раз видели в здравом уме.
27 сентября 1849 года он покинул Ричмонд, где читал лекции. Писатель-скиталец собирался поездом добраться до Филадельфии, где должен был редактировать сборник стихов малоизвестной американской поэтессы Маргарет Ст. Леон Лауд «Цветы на обочине». После нескольких лет неудач и злоупотребления алкоголем для По, как говорят, наступила светлая полоса, и больше шести месяцев никто не видел его пьяным.
Проезжая Мэйн-стрит-стэйшн — по-старинному пышный вокзал, пришедший в упадок в 70-е и вернувшийся к жизни в 2003 году, — Фелиция настроила радио на волну классической музыки. Музыки для размышлений. Слушая Бетховена, она вновь мыслями обратились к Эдгару По.
После того как он сел в поезд, писателя никто не видел почти неделю. А когда он наконец объявился, то оказался не в Филадельфии, а в Балтиморе, штат Мэриленд. Состояние его было ужасным. Позвали врача, Джозефа Э. Снодграсса. Доктор Снодграсс, знавший По лично, обратил внимание, что на писателе одежда неподходящего размера. В балтиморской больнице «Вашингтон колледж хоспител» у По начался бред. Периоды просветления, когда он осознавал происходящее, были слишком короткими, чтобы он успевал хоть что-то рассказать о случившемся с ним. На четвертую ночь в больнице он стал срывающимся голосом звать некоего мистера Рейнольдса. Являлись ли эти крики бредовым порождением агонизирующего мозга или неведомый человек по имени Рейнольдс имел какое-то отношение к состоянию По? Никто так и не выяснил, к кому обращался По. Интуиция сыщика говорила Фелиции Стоун, что никакого мистера Рейнольдса не существовало, однако поэтическое чувство подсказывало иной ответ.
Рано утром 7 октября до слуха доктора Снодграсса донеслись слова последней молитвы Эдгара По: «Господь да поможет моей бедной душе». И По наконец упокоился. В свидетельстве о смерти Снодграсс указал в качестве причины смерти воспаление мозга. Два дня спустя Эдгара Аллана По похоронили. Вскрытия не проводилось.
В 1921-м, семьдесят два года спустя после смерти По, в Ричмонде прошла встреча его поклонников. Она состоялась в саду, во дворе дома «Старые камни», старейшей постройки города. К судьбе По это здание никакого отношения не имело. Во время этой встречи кто-то назвал сад Зачарованным. Здесь и воздвигли памятник писателю.
Когда Фелиция Стоун по долгу службы в половине восьмого утра вошла в Зачарованный сад, ему насчитывалось уже 89 лет. Теперь он был частью Музея Эдгара Аллана По, до открытия которого оставалось еще полчаса.
Она бывала здесь и раньше, в свободное время, и очень хорошо помнила свой последний визит. Неужели с тех пор прошло уже три года? Тогда она работала в отделе по борьбе с наркотиками. Ее школьная подруга Холли Ле Вольд, перед которой она была в неоплатном долгу — уже после школы Холли спасла ее от безумия и гибели, — арендовала сад, чтобы отпраздновать свою свадьбу. Фелиция до сих пор помнила текст приглашения: «Идущие под венец, все немного боятся. Мы собираемся довести это чувство до абсурда! Приглашаем на бракосочетание к королю бурлеска и макабра». Такое у Холли чувство юмора — ничего святого. Свадьба получилась красивая, сад был весь в цвету, а священник прочел стихотворение По «К одной из тех, которые в раю». Фелиция вспоминала, что во время чтения стихов ей очень хотелось в туалет, поэтому сосредоточиться на стихотворении никак не получалось. Со школьных уроков литературы она знала: Эдгар По был приверженцем коротких стихотворных форм, а не тех марафонских опусов, которые сочиняли многие его современники. По считал, что образы повседневности не должны отвлекать читателя от восприятия поэзии. «Но естественные потребности все же предшествуют искусству, разве нет?» — подумала она тогда и выскочила в уборную, не дождавшись конца декламации. Остальная часть церемонии, как уже говорилось, оказалась очень красивой, и она сама чуть не захотела выйти замуж. Но удержалась. Эта затея все равно закончилась бы так же, как у подруги. Через два года Холли развелась.
Фелиция поздоровалась с Паттерсоном. Он был крупным мужчиной, но все-таки ростом не выше метра девяноста семи сантиметров и габаритами не больше грузовика. Никогда раньше она не видела его таким усталым — сразу всплыло в памяти то, о чем он ей рассказывал меньше часа назад. Мысли снова вернулись к Эдгару По. «Король бурлеска и макабра снова с нами», — мрачно подумала она.
Она задала Паттерсону вопрос — больше для того, чтобы его расшевелить и вернуть краски жизни на его необычайно бледное лицо.
— С кем работаем?
— Руководит расследованием Джонс, он уже побывал там внутри и вернулся в участок. Еще Рейнольдс, он ушел вместе с Джонсом. Лаубах здесь и роет носом землю.
— Лаубах — это хорошо. Нам понадобится техник его уровня, если все действительно так плохо, как ты говоришь.
— Иди сама посмотри. — Паттерсон закурил сигарету.
Они молча зашагали в глубь Зачарованного сада. Фелиция Стоун видела меньше трупов, чем другие ее коллеги, так как из семи лет полицейского стажа в отделе убийств она провела всего лишь два года, однако свою долю мертвецов она получила. Это тело, накрепко привязанное к памятнику Эдгару Аллану По, не шло ни в какое сравнение с уже виденными ею покойниками. Даже в людях, убитых самыми зверскими способами, обычно наблюдалось некоторое умиротворение. А этот труп — ну какими словами его описать? Выражение «обрел покой» здесь явно не годилось. Она понимала, что размышления о формулировках больше подходят для дешевой мелодрамы, а не для сложившихся обстоятельств. То ли из-за того, что прежде ей не случалось видеть мертвецов без кожи, то ли потому, что обезглавленное тело стояло прямо, как живое, все происходящее вдруг показалось ей до странности ненастоящим, словно она увидела привидение. К горлу подступила тошнота, а она-то думала, будто давно разобралась со своим желудком — во время первых десяти выездов на место преступления, с которых начиналась ее карьера. Она испугалась, поскольку под тошнотой заворчало какое-то другое чувство, куда темнее и опаснее. Монстр, с которым она билась на исходе детства. Предательски засосало под ложечкой, чего она уж никак не могла себе позволить.
