Сандра Браун - Дымовая завеса
Она ждала одного-единственного звонка. Она надеялась что позвонит Билл Алегзандер и скажет, что эксперты обнаружили следы рогипнола, одного эффективнейших наркотиков сексуального насилия, иногда задерживающегося в организме до семидесяти двух часов.
Звонка она дождалась, но услышала совсем не то, что хотела. Адвокат не стал ходить вокруг да около.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Тест на все вещества, которые могли вызвать потерю памяти, отрицательный.
Бритт испустила долгий вздох.
— Вообще-то, я другого и не ждала. Эти наркотики наносят молниеносный удар и быстро выводятся из организма. В этом вся прелесть для сукина сына, подсыпающего их женщине в напиток.
— Да, конечно…
Адвокат принялся рассказывать о том, как начальник полиции и окружной прокурор задали ему хорошую трепку за проведение пресс-конференции.
— Они сказали, что сначала я должен был согласовать наши действия с ними. Я напомнил, что вы не подозреваетесь в совершении преступления, что еще даже неизвестно, было ли вообще оно совершено, и что вы имеете право на свободу слова согласно Первой поправке.
— Представляю, как они перепугались.
Судя по раздражению, зазвучавшему в его голосе, шутка ему не понравилась.
— Дело в том, что вы не входите в число любимчиков полицейского управления, особенно детективов Кларка и Джавьера. Они предъявили мне претензии, что вы намеренно препятствуете их расследованию.
Созывая пресс-конференцию, она точно рассчитала шансы на успех и понимала, что полиции эта акция не понравится. Однако она хотела заявить, причем заявить публично, что самое вероятное объяснение ее потери памяти в ночь смерти Джея — прием какого-то наркотического вещества. И теперь, когда результаты анализа оказались отрицательными, она радовалась тому, что все-таки поделилась с общественностью своими подозрениями.
— Если необходимо, я готова на проведение магниторезонансной томографии, чтобы доказать отсутствие опухоли мозга или каких-либо других причин внезапного провала памяти.
Теперь решил пошутить адвокат:
— Но там еще был виски.
Она хотела было спросить, на чьей он стороне, но решила не тратить попусту остатки сил.
— Джей был моим другом, и его смерть — удар для меня. У него был неизлечимый рак, и он умер во сне, что многие сочли бы благом. Однако из-за того, что я работаю на телевидении, а он был героем, и мы явно были близки, его смерть превратили в медийное событие. Это унижает его и поэтому возмущает меня.
— Надеюсь, вы понимаете, что долг полицейского управления выяснить, что с ним случилось.
— Разумеется. Но я не понимаю, почему полиция не считает своим долгом выяснить, что случилось со мной.
— По-моему, разница очевидна. Вы живы.
Этот разговор рассердил и огорчил ее. Если собственный адвокат не видит в ней жертву, как убедить в этом полицию? Может, не следовало так быстро осуждать друзей, которые звонили ей сегодня? Может, их озабоченность была искренней? Может, ей просто померещилось, что они охотятся за непристойными подробностями?
Она отчаянно нуждалась в верных друзьях, которые не стали бы подвергать сомнению ее заявление о провале памяти или, что более важно, ее честность. У нее не было стандартной группы поддержки — родителей, сестер, братьев, мужа. У нее не было духовника, который помог бы ей советом и утешением.
Зато у нее был список известных людей, которые были ей обязаны. Кроме репортажей о текущих событиях, она часто делала передачи об интересных личностях. В герои она выбирала тех, чьи достижения, по ее мнению, заслуживали признания. И никогда не требовала что-либо взамен. Но теперь, пожалуй, пришел час расплаты.
Бритт набрала первый номер из своего списка.
— Офис судьи Меллорс.
— Здравствуйте. Могу я поговорить с судьей?
— Представьтесь, пожалуйста.
Бритт назвалась, и ее попросили подождать. Снова взяв трубку, секретарь рассыпалась в извинениях и уверила, что до конца дня у судьи не будет ни одной свободной минутки.
— У нее просто невероятное количество дел в связи с предстоящим президентским назначением.
— Да-да, разумеется, — проговорила Бритт, понимая, что с ней просто не желают разговаривать. Когда президент предложил кандидатуру судьи Меллорс в первую инстанцию Федерального суда по гражданским делам, Бритт подробно освещала это событие, включая и длинное интервью. Завершила она репортаж словами: «Голосование Сената по кандидатуре судьи Меллорс, безусловно, всего лишь формальность».
Очевидно, судья решила не омрачать свое светлое будущее даже намеком на связь с человеком, попавшим в скандальную историю.
Затем Бритт попыталась поговорить с владельцем частной страховой компании, разоблачившим злоупотребления гигантов страхового дела. Его заявления вылились в череду исков на огромные суммы. Когда он в конце концов победил, Бритт сделала о нем передачу, представив его в образе Давида, боровшегося с Голиафом. Тогда он сказал ей: «Если я когда-нибудь смогу помочь вам…»
Однако, как и судья, он оказался слишком занят, чтобы поговорить с ней. Во всяком случае, ей так передали.
Хирург, половину своего рабочего времени посвящавший неимущим пациентам. Супружеская пара, после смерти своего ребенка основавшая фонд помощи детям, больным диабетом. Летчик, благополучно посадивший поврежденный самолет и спасший жизни пассажиров…
Бритт прошлась по всему списку. Безрезультатно. Либо в тот вечер весь Чарлстон был безумно занят, либо, проснувшись в постели с мертвым Джеем Берджессом, она моментально превратилась из суперзвезды в прокаженную.
В конце концов Бритт позвонила генеральному директору студии, чтобы поблагодарить за столь быструю реакцию на ее утреннюю просьбу о помощи.
— Мистер Алегзандер — настоящая находка. — Это, конечно, было большой натяжкой, но она произнесла эти слова со всей искренностью, на какую была способна.
— Неприятная история, Бритт.
— Да. Очень неприятная.
— Я разрешил пустить в эфир твою пресс-конференцию. Сейчас я сомневаюсь в правильности своего решения.
— Правда? Почему? — удивилась она.
— Нас могут обвинить в пристрастном освещении этой темы.
— Вопросы наших репортеров были такими же прямыми и острыми, как остальные.
— Кое-кому так не кажется.
— И кому же?
— Полицейскому управлению. Местным властям. Джей Берджесс был героем. Людям не нравится, что его обвиняют в одурманивании женщины с целью затащить ее в постель.
— Я подчеркнула, что не обвиняю Джея.
— Да, это так, но люди не идиоты. Они умеют читать между строк.
— Я никогда…
— В любом случае я рад, что ты позвонила. Я сам собирался позвонить тебе чуть позже.
— Я высоко ценю твою заботу.
Последовала короткая, но многозначительная пауза.
— Вообще-то, Бритт, я хотел попросить тебя не приходить завтра на работу.
Выражение «земля уходит из-под ног» показалось ей в этот момент воплощенной реальностью. Секунду назад она была просто обеспокоена. Сейчас она падала, падала, падала, понимая, что вот-вот шлепнется на каменистое дно пропасти.
Она была ошеломлена настолько, что потеряла дар речи, не могла дышать, не могла думать. Уж слишком неожиданными были слова директора. Нет, нет. Она просто не расслышала. Она неправильно поняла. Неужели он действительно просил… нет, приказывал ей не являться на работу?
Наконец голос прорезался.
— Я тронута твоей заботой, но я в порядке. Честно. Я хочу работать. Мне сейчас просто необходимо работать.
И это была чистая правда. Если она бросит работу, все подумают, что она прячется, что ей есть что скрывать. Она не хотела создавать подобное впечатление. Кроме того, она просто сойдет с ума, если еще хоть один день проведет взаперти, в неизвестности, в ожидании чего-то страшного.
— Возьми тайм-аут, Бритт. Считай себя в отпуске. До особого распоряжения.
Она несколько раз открыла и закрыла рот прежде, чем сумела выдавить:
— Ты меня увольняешь?
— Нет! Черт побери, нет! Разве я это говорил?
Я не идиотка. Я умею читать между строк.
— И как долго продлится этот отпуск?
— Пока все не выяснится. Подождем и посмотрим еще пару дней. Потом будем действовать по ситуации.
Обеспечив себе путь отступления шириной с Большой каньон, гендиректор вновь стал заботливым и щедрым, предлагая как свою помощь, так и помощь со стороны студии.
— Твой отпуск будет полностью оплачен, — заверил он и, прежде чем проститься, велел ей хорошенько питаться и как следует отдыхать. Будь он рядом, наверняка по-отечески погладил бы ее по головке и быстренько смотался.
Она повесила трубку, возмущенная и убитая его лицемерием.
Бритт Шелли оказалась в компрометирующей ситуации. Горячая новость на местном уровне. Ее канал имеет доступ к внутренней информации, что дает ему огромное преимущество перед конкурентами и, соответственно, мгновенный взлет рейтингов.
