Николай Леонов - Превосходство Гурова (сборник)
Поняв, что грозу пронесло стороной, Крячко тут же начал вести себя, как обычно, и заголосил:
– Лева! Не бей Бориску! Он здоровьем ветхий!
– Да! Моих! – невозмутимо подтвердил Борис. – А еще я договорился, чтобы тебя по телевизору показали. И в газете статья будет.
– Боря, считай, что я извинился и взял все свои слова назад, – быстро сказал Гуров. – Даже те, которые еще не успел произнести. И вообще я уже как-то притерпелся и не обращаю внимания на разные взгляды.
– Вот она – великая сила средств массовой информации, – торжественно заявил Борис. – Магическое воздействие на людей оказывает.
– Кстати, о здоровье! Станислав Васильевич, мне категорически не нравится ваш анализ крови, – сказала Татьяна Сергеевна. – Вам его нужно будет пересдать, а также пройти полное обследование.
– И ФГДС ему сделают? – с нескрываемой надеждой спросил Гуров.
– И это тоже, – подтвердила она.
– Не все коту масленица! – удовлетворенно кивнул Гуров.
– Матушка-государыня! – воскликнул Стас и бухнулся на колени. – Не вели казнить! Вели миловать! Да чем же я тебя прогневил? Да за что же мне эти казни египетские?
– Вы еще нас благодарить будете, потому что у нас тут новейшее оборудование, такое не во всякой столичной больнице есть. Так что пользуйтесь случаем и не возражайте, – отрезала она. – А вам, Лев Иванович, должна заметить, что даже самая ответственная работа – еще не повод пропускать процедуры! С завтрашнего дня извольте их все посещать! А сейчас переодевайтесь – я пришлю медсестру, чтобы она вам уколы сделала, – и, расставив все точки над «i», губернаторша вышла.
– Сбегу! – решительно заявил Стас. – Спасайте, мужики! Я у кого-нибудь из вас укроюсь, а потом вы меня контрабандой в Якутск отвезете – мне здесь все равно больше делать нечего!
– Даже не пытайся, – предупредил его Романов.
– Точно! Никто из нас против воли Тани не пойдет, – поддержал его Борис.
– Вот! – выразительно произнес Гуров. – Смирись со своей участью, больной Крячко, и терпи! Не все мне одному мучиться! – И, повернувшись к остальным, спросил: – Как я понял, дело можно считать закрытым?
– Да, Иваныч! Скандала не будет! – твердо заявил губернатор. – Мы тут посоветовались и решили, что стрелял в меня Корнеев. Афоня придумает, как это все обосновать.
– В общих чертах дело выглядит так, – согласно закивал головой Кедров. – Узнав о том, что Михаил Михайлович выяснил судьбу своего отца, отправленного в 313-й ГУЛАГ, где он был убит начальником оперчасти Корнейчуком, уголовник Корнеев, бывший Корнейчук, испугался, что губернатор, задействовав все свои связи, сможет докопаться до истины. Вот и решил подстраховаться.
– Если хорошо все залегендировать, как говорят смежники, то может прокатить, – подумав, согласился Гуров. – А что с остальными будет?
– Решим, – кратко ответил Потапыч.
– Это в том смысле, что меньше знаешь, крепче спишь? – поинтересовался Крячко.
– И в этом тоже, – веско сказал Косолапов. – Гарантировать могу одно: от наказания никто не уйдет.
Тут появилась медсестра со шприцами, и разговор на время прекратился. Гуров безропотно снес уколы, а когда она ушла, сел за стол, где обжора Крячко уже что-то жевал – ему бы только до чего-нибудь вкусненького добраться, а там уже за уши не оттащишь. Поняв, что разговор еще не окончен, Гуров вопросительно посмотрел на сибиряков, и Виталий, откашлявшись, проговорил:
– Иваныч, ты, может, знаешь уже, что мы скинулись и пообещали награду в три миллиона рублей тому, кто поможет раскрыть это дело. Вот мы и решили эту сумму разделить поровну между тобой и Стасом.
– Я не возьму, – спокойно ответил Гуров, но в его голосе слышалось твердое «нет». – Я за свою работу зарплату получаю.
– Я предупреждал, что он не возьмет, – заметил Романов.
– А ты, Стас? – повернулся к Крячко Виталий.
– Папа велел ничего не брать у чужих дядей, – тонким детским голосом пропищал тот.
– Ладно, мы что-нибудь придумаем.
– Я вам придумаю! – угрожающе пообещал Гуров. – Мне одного джипа вот так хватает! – и провел рукой у себя над головой.
Мужики в ответ неопределенно пожали плечами, а вот в глазах Александра промелькнула веселая искорка. Лев Иванович вопрошающе уставился на него, словно хотел спросить, что тот задумал, но тут его отвлек губернатор:
– Иваныч! У меня к тебе вот какое предложение…
– Нет! – быстро прервал его Гуров.
– Но ты даже не дослушал, о чем я хотел сказать, – удивился тот.
– А я и так знаю. Ты хотел предложить мне возглавить ваше областное управление, – уверенно ответил Лев Иванович. – Так?
– А чем тебе это предложение не нравится?
– Действительно, Иваныч! – поддержал губернатора Матвей. – Генерала получишь мигом – нам это устроить «на раз». Дом тебе поставим такой, какой захочешь. Ну, зарплата – это само собой, а сумму ежемесячных премиальных сам назначишь.
– Сашка сказал, что у тебя жена – актриса, – начал Геннадий, но Стас тут же поправил его:
– Не просто актриса, а народная артистка России Мария Строева! Не кто-нибудь!
– Но ведь все равно актриса, – настойчиво повторил Геннадий. – Так мы скинемся и театр выстроим, нам нетрудно. И будет она там царить единовластно. А уж режиссеров и других актеров пригласим, каких она захочет.
– Ну, и сколько человек ее здесь увидят во всей красе? – спросил Лев Иванович. – У вас же население Новоленска до трехсот тысяч не дотягивает, а в Москве ее видят миллионы. Вы лучше для музея постарайтесь: новое здание постройте или просто большее подберите. Вы патриоты родного края или нет, черт бы вас побрал? У Ивана Георгиевича, этого воистину святого человека, сердце кровью обливается оттого, что многие экспонаты, которые ваши же дети могли бы увидеть, в подвале и на чердаке крысы жрут. Да и людей ему надо бы дать в помощь, причем на официальном основании – он же один весь музей на себе тянет. А годы у него уже не те, чтобы на износ работать! Вот ты, Потапыч, когда прижало, к кому обратился? К нему! А Самойлов человек деликатный, настоящий русский интеллигент, наверное, и не заикнулся о том, чтобы нормальное помещение под музей попросить. Тебе же самому и в голову не пришло поинтересоваться, а каково Ивану Георгиевичу работается, хотя твоя же внучка из музея не вылезает и, дай ей волю, поселилась бы там.
– Справедливо ты меня носом ткнул, – без всякой обиды произнес губернатор. – Значит, сейчас здесь, на месте, и решим.
– Только здание должно быть в центре города – это же музей, лицо области, можно сказать, – добавил Гуров. – Я бы на вашем месте отдал под музей тот дом, где сейчас областное управление внутренних дел находится. А что? Купеческий особняк, памятник архитектуры, потолки высокие, внутри сохранился отлично, да и кое-что из обстановки от дореволюционных хозяев осталось.
– А что? Это идея! – загорелся Потапыч.
– А нас куда? – всполошился Кедров.
– А вас после этой истории вообще разгонять надо, к чертовой матери! – рявкнул Косолапов и задумался.
– Могу предложить здание бывшей 3-й школы, – сказал Борис. – После того, как ее в новое помещение перевели, я его прикупил, но пока еще не решил, что с ним делать.
– Ага! Решил в областной бюджет лапу запустить? – уставился на него губернатор. – И какую же цену ты за него заломишь?
– Побойся бога, Потапыч! – обиделся тот. – За что купил, за то и продам!
– Тогда ладно, тебе это зачтется. – Косолапов постучал пальцем по составленным Кедровым спискам пропавших китайцев. – Значит, решено! Дармоедов – в бывшую школу, а музей на их место! С ремонтом тянуть не будем, смету составь и мне покажи, а там и приступим!
– Ну, Борька! – воскликнул Виталий. – Вот умеешь же ты вовремя подсуетиться! У меня, может, тоже пустующие помещения есть!
– Разве ты что-то говорил, а я тебя перебил? – удивленно посмотрел на него Борис. – Тогда извини, я не нарочно.
– И ремонтировать оба здания будут опять-таки твои фирмы, а тот дом, что после музея останется, ты тут же к рукам приберешь! – добавил Матвей.
– И после этого он нам впаривает, что еврей только на четверть! – усмехнулся Геннадий.
– С кем пьиходится аботать! – трагически воздел руки Борис.
Это не было скандалом, это была их обычная дружеская перепалка, и никто ни на кого не обижался.
– Давайте к делу вернемся, – предложил Косолапов, и все мигом замолчали. – Значит, Иваныч, ты из-за жены отказываешься?
– Нет, дело даже не в этом, мужики, – ответил Гуров. – Генерала я и в Москве могу получить в любой момент, да только это мне не надо. Потому что если я чего-нибудь напортачу, то сам за свои ошибки отвечать буду, а вот за чужие грехи разносы получать не хочу.
– Точно! – встрял Крячко. – Орлов спит и видит на пенсию уйти, а на свое место Леву посадить.
– И потом, жизнь у вас здесь тихая, мирная, а мне на покой еще рано – я хочу поработать по-настоящему, пока силы остались.
