Алексей Макеев - Идеальный маньяк (сборник)
Женщина сидела на траве, всхлипывала и поправляла изорванное платье. На ее нижней губе, уже успевшей опухнуть, выступила кровь. Это была та самая пикетчица, которую Стас столь напряженно ждал у кафе.
– Как ты? – с беспокойством спросил он, помогая ей подняться на ноги.
– Как видишь. – Женщина снова всхлипнула. – Твари! Подонки! Мое лучшее платье изодрали, уроды!
– Ну ничего, сегодня они будут ночевать в разных камерах СИЗО вместе с озабоченной публикой, которую проинформируют, по какой статье их задержали. О-о-о! Я им не завидую. Им с обоих концов фарватер прочистят по полной программе.
Отморозки начали приходить в себя. Судя по всему, они намеревались дать деру.
Крячко заметил эти поползновения и свирепо рявкнул:
– Не двигаться! Иначе печенки с почками поотшибаю, вякнуть не успеете. Ясно?!
Он достал телефон и набрал номер дежурного по областному УВД. Вскоре прибыла опергруппа, которая нацепила наручники на всех троих. После оформления протокола задержания несостоявшихся насильников отправили в «обезьянник». Станислав отошел в сторону со старшим опергруппы и сообщил ему о своих подозрениях. Он был уверен, что это не какая-то там уличная шпана, а специально нанятые подонки, которым было поручено разделаться с женщиной, посмевшей раскрыть правду об организации пикета.
Крячко проводил даму сердца домой – до свидания ли после такого приключения – и отправился в гостиницу. Лев Иванович сидел у телевизора и смотрел репортаж о сегодняшнем пикете. Он выразил удивление по поводу столь раннего возвращения товарища. Жизнерадостно улыбаясь, Стас рассказал о происшествии у кафе.
Затем он достал из кармана какой-то конверт, с многозначительным видом показал его Гурову и пояснил:
– Лера передала.
Как оказалось, этот конверт его даме сердца еще утром вручил какой-то неприметный гражданин, который догнал ее, когда она уходила от гостиницы. По словам незнакомца, он сам хотел передать его московским операм, но побоялся. В конверте оказалось письмо, распечатанное на принтере. В нем неизвестный рассказывал о том, что сам несколько лет назад был членом секты истинного властелина мира, все мессы которой ее адептами проводились под воздействием какого-то особого наркотика. Случилось так, что во время очередного камлания в жертву была принесена его собственная горячо любимая дочь. Он прыгал вместе со всеми у костра в наркотической одури и даже не задумался о том, кто именно ушел сейчас в гибельное пекло.
Автор письма порвал с сектой и ждал подходящего момента, желая расквитаться с теми, кто отнял у него дочь. Теперь такая возможность ему представилась. Он сообщал, что подпольная база секты находится на окраине города, в частном секторе. В помещении бывшей пекарни, которую сектанты приобрели якобы под склад пиломатериалов, этим вечером намечается камлание в связи с приемом в секту новых членов.
– Так! – выслушав Стаса, Гуров поднялся с дивана и заходил по номеру. – Конечно, есть во всем этом какая-то театральность, но раз уж ничего другого судьба не послала, придется воспользоваться тем, что имеем. Звоню Чудрину, пусть готовит опергруппы и спецназ. Будем брать.
Часу в двенадцатом на окраине города, именуемой Заглотовкой из-за обилия здесь уголовников, на воровской фене зовущихся «глотами», невдалеке от бетонного куба бывшей пекарни, стоящего на отшибе, в гуще кленов, высадился целый десант вооруженных людей. Спецназовцы тихо окружили строение, по команде разом вышибли ворота и ворвались в просторное – по площади не менее школьного спортзала – помещение. Здесь уже вовсю шла пляска вокруг костра, разложенного прямо на полу. Дым уносился в специальную вытяжку.
Всего в молельне находилось около тридцати человек. Этим действом руководили шесть иерархов секты в черных мантиях и золотых масках то ли упырей, то ли демонов. Рядовые сектанты в масках смерти усердно дергались у костра. Они не замечали абсолютно ничего, даже ворвавшихся спецназовцев. Шестеро неофитов обоего пола, на которых были только маски смерти, прыгали у самого огня и вопили, что вручают свои души истинному владыке мира.
Сектантов, закованных в наручники, спецавтотранспортом отправили в СИЗО. Генерал Чудрин, чрезвычайно довольный проведенной операцией, стоя в дверях бывшей пекарни, с чувством пожал руку Льву и Станиславу.
– Вот это, я понимаю, класс работы! – не уставал восхищаться он. – Всю эту кодлу загребли без остатка. Ну, мужики, с нас, как говорится, причитается!
– Николай Павлович, очень не хотелось бы в эту бочку меда вносить свою ложку дегтя, но меня не оставляет ощущение какой-то фальши, – с сомнением отметил Гуров. – Что-то тут не так!
– Ай, бросьте, Лев Иванович! – ничуть не теряя эмоционального накала, отмахнулся Чудрин. – Все-то то вам, столичным знаменитостям, хочется чего-то особенного, эдакого. Смотрите на вещи проще. Сектанты взяты с поличным. Завтра начинаем следственные действия, раскрутим их по полной. Все свое получат!
– Да будет тебе! – Стас, довольный итогами проведенной операции, толкнул Гурова в плечо. – Работа выполнена без сучка без задоринки. Чего еще не хватает?!
– Вот! Золотые слова! – обрадовался Чудрин. – Мужики, поехали ко мне, да? Есть коньячок, отметим этот наш общий успех!
Пару дней спустя Гуров и Крячко шли на посадку по летному полю средневолжского аэропорта, каждый со своим настроением. Крячко пребывал в полном довольстве. Как же! Они проявили себя покруче Брюса Уиллиса, спасли этот мир от изуверской секты. Гуров был полон дум и сомнений. Да, задержанные сектанты запираться не стали и дали исчерпывающие показания. Да, уже все вопросы согласованы с прокуратурой. Членами секты занимаются сотрудники Следственного комитета. Но что-то тут не вязалось.
Как поведали задержанные, организатором секты был некий Антоний Рясканцев, бывший член «Детей Марса». После роспуска «марсиан» и запрета на деятельность их секты он несколько лет жил в Индии, где в тайном ашраме проходил соответствующую подготовку у каких-то гуру. По его возвращении и появилась новая секта, символом которой была неродившаяся Черная Луна.
Год назад он тяжело заболел и во время одного из камланий в лесу сам совершенно добровольно взошел на костер. Его заменил преподаватель физики одного из профтехучилищ города. Кроме него в совет хранителей истин входили два торговца, хозяин колбасного цеха и пара средней руки чиновников из городской администрации. Рядовые адепты представляли собой самую разношерстную публику, от дворника до инспектора ГАИ.
Сектанты признались, что похищали людей, родившихся в дни солнцестояния, Вальпургиеву ночь и Хэллоуин, для принесения их в жертву Черной Луне. Зимой жертвоприношения производились на окраине города, в единственной оставшейся там угольной котельной.
Гуров поднялся на трап самолета, окинул взглядом Средневолжск, хорошо различимый отсюда, усмехнулся и негромко обронил:
– Чуется мне, что улетаем ненадолго. Скоро опять будем здесь.
Крячко в ответ лишь жизнерадостно ухмыльнулся. Он был уверен, что делать им тут уж точно больше нечего.
Тем же днем в здании аэропорта случился небольшой казус. Бывший охранник местного банка Евгений Гордеев отбывал в Москву, где нашел себе куда более интересную работу. Выходя из кассового зала, он внезапно увидел девушку, чем-то очень ему знакомую. Та о чем-то разговаривала с мужчиной и женщиной, сопровождавшими ее, скорее всего родителями. Правая рука молодой особы была забинтована и висела на перевязи. Все трое шли на посадку на только что объявленный рейс до Берна.
Евгений отчего-то разволновался, ринулся следом и окликнул ту, что совсем недавно занимала все его сердце без остатка:
– Мури!
Девушка удивленно оглянулась. Ошеломленный Евгений замер, словно наткнулся на стену. Это была не она. Он смущенно извинился и побрел к выходу, вспоминая ту, которую полюбил. Она хотела его смерти, но все равно не перестала быть желанной.
Дмитрий Ветлугин спешил на свидание с Ларисой, на их излюбленное место в городском парке «Дубрава», который находился в черте Фабричного района и поэтому подходил для их встреч как нельзя лучше. Отсюда до дома Ларисы было всего три автобусные остановки. Поэтому даже в условиях тотального контроля ее тети они частенько там встречались.
Димка, которого тяготила необходимость конспирироваться, уже не раз предлагал Ларисе уйти от тети, снять квартиру, пожениться и никогда не расставаться. Но та не могла решиться на этот шаг по целому ряду причин. В том числе и из-за того, что считала себя по гроб обязанной тете. Она даже и слышать не хотела о том, чтобы покинуть ее, старую и уже не вполне здоровую.
Шел конец июня. Сессия уже завершалась. Через неделю стройотрядовская бригада, возглавить которую поручили Ветлугину, отправлялась на строительство спортивного объекта.
