Анна Малышева - Город без полиции
– А я ломала голову, что бы это значило? – невольно смягчившись, заметила девушка. – Решила потом, что это было указание, чтобы ехать в горы.
– Что ты! – махнул рукой Паша. – Я как раз хотел встретиться с тобой на нейтральной территории, в горы ни за что бы не позвал! Мы ведь там живем.
– В Стире? – сощурилась Таня, вспомнив встречу в переулке возле церкви.
– Нет, выше, – заметно смутился он, явно не желая ничего уточнять. – Не важно... В общем, я хотел увидеться с тобой на побережье и на другой день снова приехал туда с утра и стал за тобой следить. А ты с этой блондинкой вдруг махнула в горы. Эта несчастная Ольга страшно мне мешала, я же не мог встретиться с тобой при свидетеле! Я ехал за вами на такой дистанции, что она ничего не заподозрила, зато все время боялся вас потерять. Потом вы остановились «У Мурии», я понял, что сейчас она будет тебя угощать их знаменитым обедом, и решил – вот мой шанс! Мне сразу пришла в голову эта идея с туалетом. Ты бы обязательно пошла вымыть руки, а туалет там один. Я подмахнул на зеркале надпись, Драконовы дома назначил, потому что там не было бы лишних глаз. Я надеялся, что ты догадаешься подняться туда без Ольги, ну а если нет – меня уже и это не остановило бы. Я должен был увидеть тебя, понимаешь?
– Но тут тебя догнала Афина, отобрала медальон и велела убираться, – жестко договорила за него Таня. – И ты снова сделал все, как она хотела.
– Она угрожала убить тебя, если я не уеду! – воскликнул он и, осекшись, настороженно огляделся. – Танька, она ведь не шутила! Тебя она боится больше всего на свете!
– Судя по тому, что два раз пыталась убить, это так. – Девушка взглянула на часы и, обернувшись в сторону кафетерия, сделала успокаивающий жест. Андрей следил за нею, не сводя глаз, не прикасаясь к остывшему кофе. – Очень благородно с твоей стороны было предупредить меня... Но посмотри вон на того парня – это я должна была сейчас разгуливать в кровавых бинтах, если вообще осталась бы жива. Не надо больше ничего рассказывать. Давай просто попрощаемся. Твоим я скажу, что тебя похоронили в Греции, будто бы так полагается по местным законам.
– И это все, что ты можешь мне сказать? – сдавленно спросил Паша, пытаясь иронически улыбнуться. Улыбка вышла такой фальшивой, что Таня снова отвела взгляд. – Тебе меня совсем не жалко?
– Знаешь, мне в последнее время попадалось столько людей, которых надо пожалеть, что ты на их фоне не очень выделяешься, – сухо ответила девушка. – Ольга, ее ребенок, Матильда и твой приятель Михаил... Кто у него в Москве остался?
– Кто бы ни остался, небось, по уши рад, что Мишка не является и можно сдавать квартиру, – цинично отрезал уязвленный парень. – Помнишь Измайлово? Ведь мы с тобой там жили.
– Измайлово? – удивилась она. – А твоя сестра сказала, что это квартира какого-то другого парня! Я сперва тоже решила, что хозяин – Михаил, хотела найти его паспортные данные, чтобы заявить в греческую полицию... Так она все перепутала?
– Наташка, – вздохнул тот, – все та же, а вот ты, видно, изменилась, если стала к ней прислушиваться. Я всегда удивлялся, как она умудряется попадать по вечерам домой, ведь номера квартиры точно не помнит. Получается, она мне помогла, а то поднялся бы шум. Заинтересовались бы Мишкой, а это – я! Как она, не замужем еще?
– Мне пора, – отрывисто бросила Таня и, не сдержавшись, съязвила: – Если интересуешься, как живут твои в Москве, возвращайся.
Она повернулась и уже сделала шаг в сторону кафетерия, как вдруг услышала вопрос, от которого у нее по спине побежали мурашки – как всегда, стоило ей вспомнить давний летний день за городом и вкус речной воды, хлынувшей ей в горло.
– Кстати, не догадываешься, кто тебя топил?
Девушка медленно обернулась, с недоверием глядя на Пашу.
– А ты что, знаешь? Погоди... – опомнилась она, вернувшись к реальности. – Ты говоришь о том, что случилось на пароме? Нино или Паоло? Какая мне разница?
– Нет, я говорю о том, что случилось пять лет назад на даче. – На его губах появилась извиняющаяся бледная улыбка, как будто Паша считал себя не вправе вспоминать о прошлом. – Кто толкнул тебя на пароме, я знаю не больше твоего! А на даче... В этом виноват я.
– Да как ты мог это сделать? – воскликнула девушка, с ненужной яркостью вспомнив тот день и содрогнувшись. – Я видела тебя на берегу, когда меня утягивали под воду!
– Понимаешь, я подговорил одного приятеля. – Паша протянул ей руки, явно рассчитывая, что она сделает ответный примирительный жест. – Ты сказала, что не умеешь плавать, вот я и подумал – начнешь тонуть, а я тебя спасу! Ты мне очень нравилась, я рассчитывал, что после такого приключения отношения сдвинутся с мертвой точки. А он напился и перестарался, идиот... Так глупо вышло, хотя все получилось, как я и думал...
– Зачем ты сейчас в этом признаешься? – похолодев, выговорила она непослушными губами.
– Ты меня прощаешь? – Он все еще стоял с протянутыми руками и опустил их лишь тогда, когда увидел, что Таня нахмурилась. – Я всегда хотел рассказать правду, но откладывал, а теперь уж некуда. Понимаешь, я никогда не забывал, что получил тебя как бы обманом, и сейчас хоть от этого хочу освободиться. Ты ведь не сердишься, через столько лет?
– Не знаю, – задумчиво ответила она, стараясь не поддаваться ностальгическому настроению. – Но, в общем, тебе нечего извиняться. Тот случай научил меня кое-чему, знаешь ли. Я впервые поняла, что даже в самый сияющий день может случиться что-то страшное. Погоди...
Склонив голову набок, девушка прислушалась к объявлению, гулко звучащему под потолком зала, и взглянула на часы:
– Наш рейс объявили, пора.
– Таня...
– Стой, где стоишь! – предостерегла она парня, сделавшего к ней шаг. – Хотя я дала Матильде слово не поднимать шума, но могу не выдержать. Давай договоримся – сейчас я повернусь и сделаю несколько шагов, а когда оглянусь, увижу твою спину. И всю дорогу до Москвы буду внушать себе, что на самом деле ты умер. Ведь так оно и есть!
– Почему ты меня ненавидишь?! – мучительно выкрикнул он, уже не обращая внимания на реакцию свидетелей. На парочку, выяснявшую отношения у газетного киоска, то и дело бросали любопытные взгляды. – Я себе жизнь поломал, только себе, а ты смотришь на меня, как на убийцу, даже пожалеть не можешь!
Таня покачала головой и, отступив на шаг, негромко произнесла:
– Я никогда не умела выражать соболезнования, если кто-то умирал.
Возвращаясь в кафетерий, она чувствовала взгляд Паши между лопаток, но, обернувшись, увидела у газетного киоска только полную пожилую женщину, с сонным видом отпирающую ставни. Паши нигде не было, и девушка вздрогнула: «Будто с призраком встретилась!»
Воспрянувший Андрей протянул ей пластиковый стаканчик с кофе:
– Глотай, и бежим регистрироваться, нам же еще подарок выбирать.
Он не спрашивал о Паше, вел себя так, будто этой встречи не было, и Таня была ему благодарна. Они залпом выпили холодный кофе и уступили столик гурьбе только что вошедших в кафетерий стюардесс. Девушки в голубой форме громко смеялись, что-то оживленно обсуждая по-гречески, и Таня вдруг почувствовала зависть к ним, таким веселым, свободным, живущим от полета до полета, как диковинные бескрылые птицы.
Регистрация была пройдена за несколько минут, паспортного контроля Таня, задумавшись, даже не заметила, и только оказавшись в «зеленой зоне», услышав вокруг русскую речь, девушка поняла, что возвращается домой.
Она подошла к стеклянной стене, отгораживающей зону от летного поля, и несколько минут стояла неподвижно, разглядывая самолеты, пытаясь найти среди них свой – давняя детская игра никогда ей не надоедала. Андрей остановился у нее за спиной:
– На что любуешься?
– Мы вовремя улетаем, – ответила она, не сводя глаз с поднимающегося солнца, красного и озябшего, которое сердито выглядывало сквозь то и дело набегающие сизые тучи. На бетонном покрытии летного поля морщились от ветра лужи, оставшиеся от ночного дождя, и самолет, начинающий вдали разбег, тоже казался озябшим, недовольным и ссутуленным. Девушка застегнула куртку до подбородка и вздохнула, отгоняя видение, внезапно возникшее на фоне этого мрачного утра: белые домики Мармари, словно сбегающие к побережью со склонов лиловых от вереска гор. – Смотри, здесь тоже начинается осень.
Рядом с маршрутами наших дневных
прогулок есть черные зоны мира теней,
откуда время от времени прорываются на
свет посланники кошмара.
Говард Ф.Лавкрафт
