Аркадий Адамов - Идет розыск
— Документы, надеюсь, у них в порядке? — со скрытым коварством осведомился Жаткин.
Бузин перевел на него взгляд и пожал толстыми плечами:
— А как вы думаете? Иначе я не дал бы распоряжения.
В это время Виталий заметил на перекидном календаре, стоявшем возле, массивного чернильного прибора, размашистую, торопливую запись: «Москва, Астраханский пер. дом…». Далее следовал номер дома и квартиры, какой-то телефон. Виталий не успел разобрать цифры, он только прочел фамилию и имя: «Андреев Саша».
А Бузин тем временем строго и неприязненно спросил:
— Вы, собственно, откуда, товарищи?
— Извините, не представились, — весело улыбнулся ему Жаткин. — Мы из милиции. Вот, извольте ознакомиться.
Он протянул свое служебное удостоверение.
Бузин мельком взглянул на него, не беря даже в руки, и обратился к Лосеву:
— А вы?
— Я тоже из милиции, — сухо ответил Виталий, вынимая удостоверение и стараясь побороть вспыхнувшее раздражение.
Показав удостоверение, он сказал:
— Потрудитесь позвонить на филиал и выяснить, получена там кислота или нет.
— А почему, собственно говоря, я должен… — начал было Бузин.
Но Лосев не дал ему кончить и резко сказал:
— Не теряйте времени, Сергей Прокофьевич. Мы зря такие визиты не наносим.
— Вы обратили внимание, откуда прибыл товарищ? — невинным тоном осведомился Жаткин, указывая на Лосева.
— Я… То есть откуда? — растерялся Бузин.
— Москва. Уголовный розыск, — пояснил Володя и добродушно добавил. — Так звоните, звоните. Не теряйте времени.
Бузин демонстративно вздохнул, молча снял трубку и стал набирать номер.
— Кому вы звоните? — спросил Лосев.
— Инженеру по сбыту. Винокуровой, — отрывисто сказал Бузин и тут же произнес в трубку: — Анна Савельевна?.. Бузин. Из Московской области, с кондитерской фабрики к вам прибыли товарищи?.. Понятно. Ничего, ничего. Пусть они потом ко мне заедут.
— Прошу извинить, — резко сказал Лосев и взял у Бузина трубку. — Товарищ Винокурова?
— Да. Кто это говорит? — услышал он в ответ молодой, звонкий женский голос.
— Говорит инспектор Московского уголовного розыска Лосев. Прошу задержать отпуск кислоты, Анна Савельевна. Под каким-нибудь пустяковым предлогом. Пустяковым, понимаете? Мы сейчас к вам приедем.
— А я уже задержала! — взволнованно воскликнула женщина. — В доверенности неверно названо наше Управление и еще… В общем я как раз собралась звонить Сергею Прокофьевичу. Но он, видите…
— И отлично, что задержали, — весело откликнулся Виталий. — Молодец вы. Так мы едем. Всего доброго.
Он положил трубку и сказал Жаткину:
— Наконец-то первый человек обратил внимание на их доверенность. А теперь позови Солодовникова.
Жаткин бросил удивленный взгляд на Лосева и молча вышел из кабинета.
— А какие, собственно говоря, у них доверенности? — не очень уверенно спросил Бузин, перебирая бумаги на столе.
— Фальшивые, — насмешливо ответил Лосев. — Вы это тоже могли бы заметить, если бы потрудились.
— Я, к вашему сведению, не криминалист, а хозяйственник.
В этот момент появился Солодовников.
— Побудьте здесь до нашего звонка, — сказал ему Лосев и обратился к Бузину. — Я прошу вас пока никуда не звонить. И никуда не выходить из кабинета.
— Но…
— Очень прошу, — настойчиво повторил Лосев. — Мне не нравится, что вы уже успели подружиться с неким Андреевым Сашей. Кстати, имя вымышленное.
— Но я видел…
— Паспорт? А он краденый.
И не глядя на испуганного Бузина, Лосев быстро пощел к двери.
Уже в машине он зло сказал Володе:
— Каков, а? Это не только разиня. Он уже на какие-то посулы клюнул, ручаюсь. Он уже, сукин сын, в гости в Москву собрался.
Машина мчалась по улицам города. У одного из перекрестков к ним присоединилась еще одна машина.
Неширокие, суетливые улицы центра вскоре сменились просторными, прямыми, новыми проспектами со светлыми многоэтажными зданиями. Потеряли свой былой жалкий облик городские окраины.
И филиал завода, куда подъехали машины, оказался на взгляд куда крупнее, мощнее и благоустроеннее самого завода.
На просторном дворе, у длинного кирпичного здания склада готовой продукции, выстроились грузовые машины. Возле одной из них стояло несколько человек, там шел какой-то оживленный разговор. В центре группы молодая женщина в темном пальто и с белым пушистым платком на голове о чем-то спорила с высоким, усатым мужчиной в очках.
Лосев и Жаткин торопливо выскочили из машины и подошли к спорящим. На них никто не обратил внимания.
— Я буду жаловаться в министерство! — кипятился человек в очках. — Безобразие! Люди стоят без дела, а вы не разрешаете грузить продукцию! Бюрократизм развели! Время не умеете беречь!
— Не бюрократизм, а порядок! — запальчиво возражала женщина. — Я же вам говорю: документы еще не оформлены!
— Так оформляйте!
— А что я могу сделать? Бухгалтер на полчаса отлучилась. У нее ребенок заболел. Она рядом живет и сейчас вернется. Я же русским языком вам говорю.
— Ребенок! Ну, порядки! Ну, дисциплина! — возмущался человек в очках. — Вы документы последнего Пленума читали?.. А, ладно! — перебил он сам себя. — Мы уезжаем, больше ждать не могу. Завтра к утру, надеюсь, вы все оформите?
— Да сейчас она придет, что вы волнуетесь?
— А я требую…
— Одну минуточку, — решительно вмешался Лосев. — Это непорядок, дорогие товарищи, — и он обратился к человеку в очках: — Пойдемте, вам все немедленно оформят. Как же так можно, товарищ Винокурова?
Он посмотрел на женщину.
— А вы, собственно… — гневно начала та и вдруг осеклась под веселым и дружеским взглядом Виталия. — Ox, извините. Ну, пойдемте, постараюсь что-нибудь сделать.
— Давно бы так, — удовлетворенно проворчал человек в очках. — Спасибо вам, товарищ. Развели, понимаете, черт знает что на пустом месте. Когда мы только…
Теперь Виталий узнал его, хотя раньше никогда и не видел, узнал по приметам. Никакие усы не могли этому помешать. Пожалуй, даже усы помогли, те самые рыжеватые усики, которые изготовила однажды Липа. Словом, это был, конечно же, Бобриков, Валерий Геннадиевич Бобриков собственной персоной.
Когда пришли в бухгалтерию, Виталий обратился к Бобрикову:
— Прошу ваши документы, гражданин.
— Причем здесь… Мой паспорт у них.
— Это не ваш паспорт, — насмешливо возразил Виталий. — Потрудитесь предъявить свой, гражданин Бобриков.
— Что?!.. Какой еще… Бобриков?!.. Это… Это провокация! Я немедленно…
— Вы немедленно последуете за нами, — властно перебил его Лосев и приказал Жаткину: — Водителя во вторую машину.
— Он уже там, — усмехнулся Володя.
— Да кто вы такие, в конце концов? — гневно спросил человек в очках. — Какое вы имеете право?
Но в голосе его уже не было прежней уверенности.
— Извините, — иронически ответил Лосев. — В горячке не успел представиться. Вот, извольте, — он протянул свое удостоверение. — Как видите, из Москвы за вами приехал.
Человек посмотрел удостоверение и спросил слегка дрогнувшим голосом:
— Это вы и есть Лосев?
— Я и есть. Откуда вы меня знаете? Лично мы еще не встречались, кажется.
— Наслышан, — сухо ответил Бобриков и добавил: — Но… я должен позвонить.
— Вот и отлично. Куда?
— Это вас не касается.
— Нас теперь все касается, Валерий Геннадиевич. Так куда вы собрались позвонить?
Бобриков молчал, нервно покусывая губу.
— Вы хотите помешать следствию? — ледяным тоном осведомился Лосев. — Вы сильно себе вредите этим, Валерий Геннадиевич.
Бобриков глядел куда-то в сторону и упрямо молчал.
— Хорошо, поехали, — распорядился Лосев.
Когда все вышли из бухгалтерии, Виталий с улыбкой сказал молодой женщине, шедшей рядом:
— Спасибо вам, Анна Савельевна. Вы помогли задержать очень опасных преступников.
— Ну что вы, — улыбнулась та, пытаясь скрыть волнение. — Это…
— Это ваш долг, я понимаю. Но знали бы вы, сколько людей до вас его не выполнили.
В коридоре Бобриков неожиданно остановился и объявил, понизив голос:
— Мне… мне надо в туалет.
— Пожалуйста, — предупредительно ответил стоявший возле него Жаткин. — Вот они вас проводят.
И он кивнул двум сотрудникам.
Бобриков опасливо оглядел обоих и махнул рукой.
Когда приехали в управление и расположились в комнате Жаткина, Лосев сказал Бобрикову:
— Итак, Валерий Геннадиевич, вы арестованы. Вот постановление следователя, вот санкция прокурора.
Он достал бумагу и протянул ее Бобрикову. Тот отвел его руку.
— Я вам верю, — угрюмо сказал он.
— Арестован Глинский, арестован Шанин, — продолжал Виталий. — Кое-кто объявлен в розыск. Теперь арестованы вы. С поличным, можно сказать. Кроме того, мы вас предъявим на комбинате верхнего трикотажа в Москве. Вот прямо таким, как вы есть, с вашими усиками.
