Юсси Адлер-Ольсен - Тьма в бутылке
— Я более-менее в курсе вашей проблемы, — приступил он и обнажил чересчур ровные и чересчур белоснежные зубы. — Мона подтвердила у своего начальства, что ей нужно сообщить обо всем мне.
«Подтвердила у своего начальства — какой бред! — подумал Карл. — А как насчет спросить меня?»
— А вы не будете против?
А, вот теперь он все-таки поинтересовался. Посмотрел на Мону, ответившую ему милой наигранной улыбкой. Вот ведь черт.
— Разумеется, нет, — ответил Карл. — Я абсолютно уверен, что Мона для всех делает все, что в ее силах.
Он ответил улыбкой на улыбку парня, и Мона заметила это. Весьма своевременно.
— Мне предоставили тридцать часов, чтобы помочь вам встать на ноги. Как я понял от вашего шефа, вы ценитесь на вес золота.
Мёрк чуть посмеялся. Значит, к настоящему моменту этот тип уже много чего успел узнать.
— Вы говорите, тридцать часов? — Неужели ему предстоит больше суток провести вместе с этим Королем Морковкой? Этот тип словно гвоздь проглотил.
— Да, давайте посмотрим, насколько тяжела ваша травма. Но в большинстве случаев тридцати часов хватает за глаза.
— Вот как!
Черт, да они шутят.
Они сели напротив него. С уст Моны не сходила чертовски милая улыбка.
— Когда вы думаете об Анкере Хойере и Харди Хеннингсене, вместе с вами находившимися в загородном доме на Амагере, где в вас стреляли, какое первое чувство у вас появляется? — приступил мужчина.
У Карла по спине побежали мурашки. Какое чувство?
Транс. Заторможенность. Окоченевшие руки.
— Что это случилось давным-давно, — ответил он.
Крис кивнул и продемонстрировал, каким образом он приобрел лукавые морщинки в уголках глаз.
— Будь начеку, верно, Карл? Но меня предупредили. Я просто хотел убедиться, что дело обстоит именно так.
Громы небесные, что же, ему предстоит боксерский матч? Будет любопытно.
— Вы в курсе, что супруга Харди Хеннингсена подала заявление о разводе?
— Нет, Харди мне ничего не сказал.
— Насколько мне удалось понять, у нее есть определенная симпатия к вам. Однако вы отклонили ее попытки к сближению. Вы приходили поддержать ее, так я понял ее слова. И подобный поступок приоткрывает в вас кое-какие качества, запрятанные чуть глубже толстокожего фасада. Что вы на это скажете?
Карл нахмурил лоб.
— Какое отношение ко всему этому имеет Минна Хеннингсен? Скажите мне начистоту, вы ходите по моим друзьям и за моей спиной расспрашиваете их? Мне плевать.
Парень повернулся к Моне.
— Вот видишь. В точности как я предполагал. — Они обменялись улыбками.
Еще одно неверное слово, и он обмотает язык этого мерзавца вокруг его шеи пару-тройку раз. Будет весьма неплохо смотреться по соседству с золотой цепочкой, торчащей из V-образного выреза.
— Ты хочешь обидеть меня, Карл, верно? Утереть мне нос, как я заметил, пнуть меня ко всем чертям. — Крис посмотрел прямо в глаза Мёрку, которого почти поглотила их синева. Затем взгляд его изменился. Он посерьезнел. — Успокойся, Карл. Я действительно на твоей стороне, а тебе ведь и вправду нехорошо, я знаю. — Он поднял руку и остановил его. — Спокойно. Если в данный момент ты размышляешь над тем, кого в этой комнате мне больше всего хочется трахнуть, то открою секрет — это ты.
У Карла на секунду отвисла челюсть.
«Успокойся», — сказал он. Конечно, знание о том, каково этому бедняге, отчасти примиряло с ним, но успокоиться совершенно он не мог.
Они распрощались, обсудив расписание предстоящих встреч, и Мона склонилась к нему близко-близко, так что он почувствовал, как под ним подкашиваются ноги.
— Увидимся сегодня вечером у меня? Как насчет часиков десяти? Сможешь улизнуть из дома, или тебе нужно побыть с твоими мальчиками? — прошептала она.
Перед внутренним взором Карла предстала картина обнаженного тела Моны, наслаивающаяся на изображение возмущенной рожи Йеспера.
Насколько потрясающе однозначен выбор!
— Ну вот, я так и думал, что обнаружу в подвале людей, — произнес зверек с папкой, протягивая свою маленькую руку офисного недомерка. — Джон Студсгорд, Инспекция по контролю за рабочими условиями.
Этот человек принимает его за ненормального? С его последнего визита едва успела пройти неделя.
— Карл Мёрк, — представился он. — Вице-комиссар полиции, отдел «Q». Чем обязан?
— Да, во-первых, я насчет асбеста в подвале. — Он указал в коридор в направлении импровизированной перегородки. — Во-вторых, данные помещения не признаны пригодными для использования в качестве размещения работников префектуры, а вы вновь сидите здесь.
— Послушайте, Студсгорд, давайте говорить начистоту. С тех пор как вы приходили сюда в последний раз, на улицах города случилось десять перестрелок. Двое погибших. Наркоторговля укрепляет свои позиции. Министр юстиции отправил в увольнение двести служащих, которых нам теперь остро не хватает. Две тысячи граждан потеряли работу, налоговая реформа ударила по беднякам, школьные учителя страдают от проделок учеников, молодых парней убивают в Афганистане, люди вынуждены идти на продажу собственности, пенсии страшно обесценились, банки терпят крах, если не обманывают вкладчиков… А премьер-министр тем временем только треплется и пытается найти себе новое занятие на деньги налогоплательщиков. Так какого черта вы обеспокоены тем, сижу я здесь или на сто метров дальше в каком-нибудь другом подвальном помещении, где разрешено все на свете? Разве вам не… — тут он глубоко вздохнул, — до одного места, где именно я сижу, лишь бы делал свою работу?
Студсгорд терпеливо стоял и выслушивал тираду. Затем он открыл папку и выудил оттуда какой-то листок.
— Можно мне здесь присесть? — спросил он и показал на один из стульев с противоположной стороны стола. — Конечно, мы с вами не собираемся игнорировать тот факт, что мне нужен отчет, — сухо произнес он. — Вполне возможно, что вся страна сошла с рельсов, но тем более хорошо, что хоть кто-то остается на верном пути.
Карл тяжело вздохнул. Определенный смысл в этих словах был.
— Хорошо, Студсгорд. Простите, что я был излишне эмоционален. Я просто в глубоком стрессе. Конечно, вы правы.
Офисная малявка с удивлением задрала голову.
— Я с удовольствием стану с вами сотрудничать. Вы можете рассказать мне, что нам следует сделать, чтобы признать данные комнаты годными к размещению сотрудников?
Инспектор положил ручку на стол. Сейчас последует долгая лекция о том, почему это невозможно, а также о том, в насколько большой степени перегруженность городских больниц связана с плохой рабочей обстановкой на предприятиях.
— Очень просто. Вы должны попросить вашего начальника сделать заявление на эту тему. После чего с проверкой придет другой инспектор и выдаст необходимые указания.
Карл дернул голову вперед. Этот человек поистине удивителен.
— Вы не могли бы помочь мне с этим заявлением? — выпалил Мёрк. Более покорно, нежели предполагал.
— Хорошо, тогда придется залезть в сумку еще разок, — улыбнулся Студсгорд и протянул Карлу бланк.
— Как все прошло с инспекцией? — поинтересовался Ассад.
Карл пожал плечами.
— Я сыграл на опережение, и он абсолютно присмирел!
Сыграл на опережение? Было очевидно, что данная формулировка не сильно облегчила Ассаду понимание. «Как это связано с гонками?» — видимо, размышлял он.
— А у тебя как дела, Ассад?
Тот кивнул.
— Ирса дала мне контакты одного человека, которому я позвонил. Раньше он был членом Церкви Иисуса. Ты знаешь Церковь Иисуса?
Карл покачал головой. Немногим больше, чем просто название.
— Они какие-то странные, как мне показалось. Они верят в то, что Иисус вернулся на Землю в космическом корабле и принес с собой из всевозможных миров жизнь, которую мы, люди, теперь должны расположить среди нас.
— Распространить, вот что ты имеешь в виду, Ассад.
Тот пожал плечами.
— Так вот, он рассказал, что в последние годы многие добровольно покинули эту секту. Что было много шума по этому поводу. Но, насколько он в курсе, никого не изгнали насильно. А кроме того, он рассказал, что слышал о супружеской паре, по-прежнему являющейся приверженцами церкви, ребенок которых был исключен. Это случилось пять-шесть лет назад.
— И что особенного заключается в этой информации?
— Мальчику было всего четырнадцать лет.
Карл представил себе своего пасынка Йеспера. У того имелось уже ого-го какое собственное мнение в возрасте четырнадцати лет.
— Хорошо, допустим, это странно. Но я вижу, что тебя беспокоит еще кое-что, Ассад.
— Не знаю, Карл. Просто, что называется, нутром чую. — Он постучал себя по пухлому пузу. — Ты знал, что в действительности в Дании происходит чрезвычайно мало исключений из сект, не считая Свидетелей Иеговы?
