Анджей Выджинский - Время останавливается для умерших
— Я именно по этому делу, — отвечает мужчина в плаще, — я из милиции. Пройдемте со мной.
— Но я…
— Речь идет о мелочи, вы должны нам помочь.
— Может я лучше приду к вам завтра? Сегодня мне хотелось бы сходить в кино, этот фильм идет последний День. И у меня есть билет…
— Мы вам заплатим за билет, — говорит мужчина в плаще.
Они садятся в стоящий рядом с кинотеатром автомобиль…
10Мы въезжаем во двор завода «Протон». Снова те же ворота и вид на огромную, сплошь застроенную территорию, на железобетонный скелет нового цеха, который начали сооружать совсем недавно. Снова тот же коридор и железная дверь в конце его. Отверстие, вырезанное сварщиком, уже закрыто толстыми сосновыми досками, сильно пахнущими смолой. Они прибиты к другим таким же доскам, уложенным поперек с другой стороны отверстия.
Я сорвал клочок бумаги с трудноразличимой печатью, приклеенный между дверью и косяком, повернул ключи в обоих замках. Мы вошли в темную комнату. Я зажег свет.
— В этом сейфе, — сказал я сержанту, — запаса воздуха хватает на час, максимум на час и пятнадцать минут. Так считают эксперты.
— Зомбек долго умирал.
— Не очень. Он не думал об этом и скорее всего кричал, бился о стенку. И множество отчаянных усилий потратил на то, чтобы оттуда выбраться. Ножом откручивал винты, сидя в самом неудобном положении. Уставал, быстро расходовал воздух.
Я снял пиджак и уселся перед столом, все еще накрытым газетой.
— Франек, выйди, встань за дверью и постучи.
Сержант сделал так, как я его просил. Постучал.
— Кто там? — спросил я.
— Откройте, мне нужно с вами поговорить.
— Но кто это?
— Вы что, меня не узнаете? — ответил сержант, играющий роль человека, о котором мы ничего не знали. — Я только на минутку, есть кое-что важное.
Ясно одно: если дело действительно происходило таким образом, то кассир, имея перед собой миллион семьсот тысяч злотых, не мог открыть дверь.
— Уходите, — сказал я. — Готовлю зарплату и никого не впущу.
Сержант, которого увлекла эта игра, приоткрыл дверь и спросил:
— А если бы я тебе сказал, что стучит директор Колаж или главный бухгалтер? Что тогда?
— Тогда бы открыл. Только в этом случае.
— А если бы нужно было впустить кого-нибудь чужого, не начальство?
— Спрятал бы сначала деньги в сейф. Только тогда мог бы открыть.
— Однако Зомбек не спрятал деньги… и открыл. Сам открыл. В замках не обнаружено никаких царапин.
— Другой комплект ключей был в сейфе у Колажа.
— Да, — повторил сержант, — У директора был другой комплект. Он первый раз в кои веки достал его из сейфа, чтобы открыть эту дверь. Думал, что Зомбек заснул или потерял сознание, но не хотел напрасно тревожить милицию. По крайней мере, он так объяснил.
— Но все же, кому открыл Зомбек? Принимаем за аксиому, что он это сделал сам. Набросил на деньги газету и открыл. Скорее, знакомому или товарищу. Кому-то своему, потому что иначе спрятал бы деньги как следует.
— У него не было в «Протоне» ни хороших знакомых, ни товарищей.
— А если какой-то внезаводской друг?
— Похоже, что так. Но как этот друг сюда прошел? Охрана в проходной его не впускала. Наши люди детально обследовали стену вокруг завода — через нее не перебраться без высокой лестницы или веревки. Но никаких следов не обнаружено.
Зазвонил телефон.
Центральный пульт соединил нас с управлением милиции. Дежурный офицер доложил, что задержан Мартин Пакош.
— Поедем? — спросил сержант.
— Обязательно поедем, но не сейчас. Пакош под хорошим присмотром, может и подождать. Даже должен.
Я открыл сейф, вынул тяжелые полки и прислонил их к стене. Затем с трудом влез внутрь железного ящика и уселся в такую же позу, в какой нашли Эмиля Зомбека. Притянул к себе дверь и через минуту открыл ее толчком плеча.
— Франек, — спросил я, — что бы ты сделал, если бы тебя заперли в таком гробу?
— Задохнулся бы. Точно так же, как Зомбек.
— Но о чем бы ты при этом думал?
— Как выбраться.
— И пробовал бы открутить винты? Правда, если бы знал устройство сейфа и то, что под внутренней плитой находятся ригели замков. Убедился бы, что вывинтить невозможно. Что тогда? О чем бы думал? О ком?
Сержант непонимающе смотрел на меня. Я все еще согнувшись сидел в сейфе.
— О ближайших неулаженных делах… И наверное, о человеке, который меня туда запихнул.
— И тогда захотел бы по крайней мере сделать так, чтобы потом узнали, кто тебя убил? Подумай, Франек.
— Конечно. Написал бы фамилию убийцы на какой-нибудь бумажке.
— Пиджак Зомбека остался на стуле, а в кармане его брюк нашли только платок. У него был еще нож, которым он откручивал винты. Франек, дай-ка мне фонарик.
Я осветил внутренние стенки сейфа. Над моей головой, в том месте, где лежала рука задушенного кассира, была видна еле заметная, нацарапанная, наверное, тем сломанным ножиком надпись: «МАР». Четвертая буква была неразборчива и не закончена.
Я вылез из сейфа и показал надпись сержанту. Потом позвонил в управление и вызвал фотографа.
Значит, когда кассир понял, что ему не справиться с несколькими десятками винтов, он, уже задыхаясь, решил написать имя убийцы. Начал царапать на стенке сейфа, но сил закончить имя или фамилию не хватило. Нож выпал, а рука осталась лежать на стене около этих трех букв «МАР».
11Квартира дворника Макуха.
При обмывании какой-то сделки хозяин выпил больше обычного. Теперь он сидит за столом, левой рукой подпирая голову, а в правой держит глиняный кувшинчик с кислым молоком.
— Осторожней, отец, льешь на стол, — говорит Галина.
— Плевать, — отвечает Макух, — Мой стол, и молоко тоже мое.
— Но мне не плевать на стирку!
— Тебе что, может, отец не нравится?
Галина с минуту смотрит в затуманенные глаза Макуха.
— Когда пьет не нравится.
— На свои пью. Или не позволишь?
Макух ставит кувшин в сторону, смотрит немного осмысленнее.
— Галина, сюда приходили из милиции, взяли меня в понятые.
— Ты уже говорил.
— Один их них хочет с тобой поговорить. Сказал, чтобы ты ждала. Только никаких хиханек! Ох, не люблю милиции, но ты должна их дождаться.
— Когда?
— Как приедут. А ты думала, когда? И что, к дьяволу, случилось с этим Зомбеком? Чего они от него хотят? О, черт… Слишком много выпил. Что же с этим Зомбеком, ума не приложу…
— Он вчера не вернулся с работы и не ночевал дома.
— Не ночевал дома? Это значит… Галина, он сбежал с деньгами. Говорю тебе: сиганул куда-то и с концами, ей-богу.
— Не говори так, отец, Зомбек этого никогда бы не сделал. Кто угодно, только не Зомбек. Он жил, как святой Франтишек.
— Да, — смеется Макух, — С Фальконовой, или как ее там.
— По крайней мере с одной, а не как ты, — отрезает Галина и уходит в кухню.
— Не учи отца, я знаю свое…
Макух наклоняет голову, прислушивается. Потом поворачивается в сторону кухни и орет:
— Кто-то стучит, сходи посмотри. Да шевелись ты!
12Нам открыла гибкая молодая девушка хрупкого сложения. У нее были худые стройные ноги. В лице сквозило что-то детское и вместе с тем диковатое — наверное, благодаря удлиненным зеленым, слегка прищуренным глазам. Я догадался, что это Галина, дочка Макуха. Клос посмотрел на нее с одобрением.
— Пожалуйста, — сказала девушка, — заходите, садитесь.
— Мы хотели бы еще раз осмотреть комнату пана Зомбека и заодно поговорить с вами.
— А что случилось с Зомбеком? Дома он не ночевал, Да и вообще с работы не возвращался.
— Я знаю.
Макух не поздоровался. Он разглядывал нас с явной неприязнью. Должно быть, смотрел так на всех мужчин, которые появлялись у его дочери.
Мы вышли. Идя по длинному двору в сторону флигеля, я спросил Галину, работает ли она.
— Нет. Отец строит собственный домик, но он будет готов только через год. Вот тогда мы и вырвемся из этой норы.
— Охотно пустил бы вас жить к себе, — сказал сержант. — Но жене бы это не понравилось.
Галина кивнула на меня.
— А его жене?
— Капитан не женат, — подлил масла в огонь сержант.
— Это интересно, — ответила Галина.
Мы поднялись по лестнице. Я отпер дверь квартиры Зомбека, услышал за спиной тихий шорох и обернулся. Шуршала, конечно же, крышечка дверного глазка в противоположной двери. Выпученный глаз, который я заметил там еще в первый раз, отступил в темноту. Как будто в мутной зеленоватой воде появился и снова пропал глаз большой рыбы.
В комнате я предложил Галине сесть, а сам оперся на стол. Сержант еще раз осмотрел все углы. Я решил покончить со всем этим как можно скорее: добыть всю возможную информацию и распрощаться. Зомбек умер совершенно в другом месте, но даже здесь я ощущал его молчаливое присутствие. Смущал меня поначалу и дерзкий взгляд Галины.