Вильям Каунитц - Полицейское управление
Его почему-то поразил царивший там погром. Как будто могло быть по-другому. Навести порядок было некому. Кондиционер еще шумел. Пудра, с помощью которой искали отпечатки пальцев, покрывала стены и мебель, в пол и ковер втоптаны сигаретные окурки. Мэлоун и сам точно не знал, что он ищет, но что-то явно не давало покоя кому-то из управления. Он решил начать с ванной комнаты с ее покрытой жуткой бурой коркой ванной. Открыл шкафчик с лосьонами и кремами. Он совал палец в баночки с кремами, лосьоны сливал в раковину, тщательно пропуская сквозь пальцы. Ничего не обнаружив, вышел в коридор рядом с ванной. Обыскал стенные шкафы, опустился на колени, провел рукой под нижними полками.
Сорок минут спустя Мэлоун стоял перед холодильником, обследуя морозильную камеру. Он вспомнил старый телевизионный фильм Хичкока, в котором жена забила мужа насмерть мороженой бараньей ногой. В холодильнике не оказалось ничего, кроме полупустой банки кофе и пачки масла. Следующим объектом обыска были кухонные шкафы и тумбочка под мойкой. Мэлоун стоял, прислонившись к стене, вспоминая, не упустил ли чего. Взглянув на крошечную плиту, увидел на дальней конфорке кофейник из пирекса. Снова обвел глазами квартиру. Может быть, он увидел то, что искал, но не придал этому значения? А какой замок открывает позолоченный ключ? Занятый этими мыслями, он рассеянно поднял прозрачный кофейник и начал рассматривать его. Вокруг широкой части шел металлический ободок, концы которого скреплялись болтиком, прижимающим ободок к кофейнику. Болтик был завинчен не до конца и плохо держал обод. Мэлоун попытался ногтем прижать его, и тут увидел полоску шестнадцатимиллиметровой пленки длиной около трех дюймов. Она была вставлена между ручкой и боком кофейника, спрятана под металлическим ободком. Должно быть, Сара Айзингер отвинтила болтик ножом, засунула полоску, попыталась завинтить снова, но убийца, или убийцы, помешал ей это сделать.
Поместив пленку под лампу, он попытался рассмотреть изображение, но тщетно. Насчитал шестнадцать кадров. Потом положил пленку в нагрудный карман и пошел выключить кондиционер.
Наутро, часов в девять, Мэлоун вошел в дежурку своей бригады. О'Шонесси по телефону клялся в верности Пене. Хайнеман полагал, что Пэт обожает ходить по лезвию бритвы с пузырьком нитроглицерина, воткнутым в задницу.
Детектив Бо Дэвис, выходец с Юга, жил в Ист-Мэдоу, на Лонг-Айленде, с женой и двумя детьми. Он любил свою семью, работу, дом, похожий на ранчо, даже обнесенный изгородью для защиты от никогда не виданных здесь циклонов. Спал он с любовницами гораздо чаще, чем с женой. Его кредо: не попадайся на крючок. За шестнадцать лет непрерывных измен у него не было ни единого скандала.
Дэвис сидел на вращающемся стуле, положив ноги на стол и любуясь своими новыми ковбойскими сапожками. На нем был белый спортивный пиджак в широкую синюю полоску, белые вельветовые брюки, расклешенные книзу, синяя рубашка с белым галстуком, на котором красовалась золотая булавка, в центре ее был изображен маленький полицейский жетон.
— Готовишься ко Дню всех святых? — поинтересовался Мэлоун, проходя мимо Дэвиса к себе в кабинет.
— У меня свидание с девицей. На ее собственной постели. Она весьма разнообразна в любви. — И Дэвис, наклонившись, стряхнул невидимую пылинку с новых сапожек.
Мэлоун пригласил всех к себе в кабинет.
Если человека убивают так зверски, как убили Айзингер, не может быть и речи о том, чтобы сунуть дело в старую папку и раз в год пополнять ее «пятерками» с обычной надписью: «Новых данных нет».
— Что у нас по делу Айзингер? — спросил Мэлоун, мимоходом взглянув на перечень ночных происшествий и с чувством облегчения убеждаясь, что ничего серьезного не случилось. Это давало возможность вплотную заняться делом Айзингер.
Первым докладывал Гас Хайнеман. Просмотрев записную книжку убитой, он разыскал адрес ее родителей в Нью-Джерси. В соответствии с принятыми правилами он послал в полицейское управление Нью-Браунсвика телекс с просьбой уведомить о смерти Айзингер ближайших родственников. Больше в записной книжке не было ничего интересного, за исключением двух номеров, возле которых вместо имен стояли цифровые коды: 703 и 212. В телефонной компании таких номеров не знали, и Хайнеман послал запрос в диспетчерскую патрульной службы, где, по слухам, знали больше телефонов, чем в любом другом месте.
Просмотрев тощую стопку личных бумаг, он нашел страховую карточку и теперь ждал ответа федеральных властей на запрос о месте работы убитой.
Бо Дэвис слушал доклад Хайнемана, прислонившись к шкафу и разглядывая свои ухоженные ногти.
— Что у нас со свидетелями? — спросил его Мэлоун.
— Ровным счетом ничего, — ответил Дэвис. — Не могли найти ни одного ее знакомого. Несколько соседей раскланивались с ней в лифте, но и только.
— Опросили всех жильцов?
Дэвис проверил свои записи.
— Человек десять пропустили. Не было дома. Номера квартир записаны.
— А другие дома в округе?
— Проверили, тоже пустой номер. Никто ее не знал. Не женщина, а призрак.
— Что говорят эксперты?
О'Шонесси ответил:
— Найдено несколько неплохих отпечатков в пятнадцати разных точках, достаточно для установления личности, если мы сможем раздобыть подозреваемого.
— А это, случайно, не отпечатки самой Айзингер? — спросил Мэлоун.
— В морге с ее пальцев срезали кожу и прокатали. Отпечатки не ее.
— Вчера я съездил на место преступления и нашел вот это. — Мэлоун вынул найденную пленку, умолчав о звонке лжекапитана Мэдвика. — Давайте-ка посмотрим.
О'Шонесси подошел к шкафу с оборудованием, извлек проектор, установил его, погасил свет и задернул шторы.
Джейк Штерн аккуратно вставил пленку под яркую лампу проектора. Конический луч высветил на стене неясную картинку. Штерн подкрутил объектив, наводя резкость. Теперь даже на темном негативе было четко видно, как мужчина и женщина занимаются любовью в постели.
— Похоже, этот тип умеет дышать ушами, — пошутил О'Шонесси.
— Надеюсь, что ему скоро придется сделать вдох, и мы увидим его физиономию, — заметил Мэлоун, с интересом разглядывая изображение.
Мужчина вынырнул на поверхность на третьем кадре.
— Джейк, отошли пленку в лабораторию. Пусть увеличат кадр и сделают несколько снимков, — приказал Мэлоун.
— Есть, — отозвался Штерн, выключая аппарат и вынимая пленку.
Мэлоун подошел к большому столу у стены, на котором были разложены вещи, изъятые из квартиры Айзингер. Каждая вещь в отдельном пронумерованном пластиковом пакете, с квитанцией, выписанной в отделе вещественных доказательств.
Мэлоун поднял пакет с ключами.
— Кто знает, от чего этот? — Он указал на позолоченный ключ.
— Ни к одному замку в квартире не подходит, — ответил Штерн.
Мэлоун посмотрел на ключ. Обычный, только позолочен, с выбитым шестизначным номером. Он передал ключ Хайнеману.
— Проверь в отделе потребительских товаров. Узнай, где и для кого сделан. Что с наручниками?
— Еще ничего не известно.
Мэлоун, подойдя к стоявшей в углу доске, выкатил ее на середину комнаты. Взяв кусок мела, стал составлять диаграмму дела Айзингер. Детективы сгрудились вокруг.
Наверху Мэлоун вывел печатными буквами: «Убийство Айзингер». Далее — серийные номера дела, дата, место и время преступления. Планы комнат — пунктиром, в более крупном масштабе — ванная комната. На правом краю доски перечислены вещественные доказательства, каждый предмет под своим номером. Слово «свидетели» — внизу слева. Место под ним осталось пустым.
Мэлоун отошел, стряхнув мел с рук, и нахмурился.
— Не ахти как много, а?
Он посмотрел на доску и перевернул ее обратной стороной.
— Ладно. Бо, я хочу, чтобы вы с Пэтом еще раз обошли весь дом. Допросите тех, кого не застали вчера. Должен же быть хоть один человек, который ее знал. Проверьте местных лавочников, она наверняка ела и чистила зубы. И не теряйте время на заигрывания с девицами.
Мэлоун записал задание на доске.
— По каждому вопросу мне нужен рапорт, — добавил он и повернулся к Штерну: — Джейк, ты поезжай в морг. Найди Эпштейна. Передай, что я хочу знать, когда и как она умерла.
Мэлоун посмотрел на доску.
— Остальным удерживать крепость. Гас, сиди на телефоне. Посмотрим, что это нам даст.
Перед зданием с ярким кирпичным, фасадом на углу Тринадцатой улицы и Первой авеню стояла тележка под красным зонтиком. Она была заставлена свежими букетами: розы, герберы, гвоздики, ирисы, тюльпаны, нарциссы — богатство их красок подчеркивало очарование июньского утра. Студенты медицинского института, в джинсах и белых халатах, гордо щеголяя торчащими из карманов стетоскопами, шли от госпиталя Бельвью к своим общежитиям на Первой авеню. Возле тележки с цветами стояла группа студенток-медсестер, они поглядывали на студентов и хихикали.
