Иэн Рэнкин - Грешники и праведники
— Сомневаюсь. У нас сейчас режим экономии — вы не забыли?
— Ну, тогда придётся ограничиться пирогами с мясом и бутылкой шампанского.
— Только не в рабочее время. — Ральф улыбнулся и махнул рукой в сторону двери, давая понять, что аудиенция закончена.
Вместо того чтобы сразу же покинуть отделение, Ребус отправился на поиски нужного ему кабинета для допросов. Он вошёл, представился тем полицейским, которые допрашивали охранника ливингстонской парковки. Теперь он был без формы, в камуфляжной куртке и соответствующих брюках. Он сидел, сложив руки на груди, и глядел волком. Рядом с ним сидел адвокат, держа над линованным блокнотом дешёвую шариковую ручку. Ребус попросил детективов дать ему две минуты. Их эта просьба особо не обрадовала, но Ребус настаивал, и в конце концов они вышли из кабинета. Адвокат остался, но Ребуса это устраивало. Он упёрся костяшками пальцев в край стола, нависая над человеком, который ударил его.
— Ты меня помнишь? — спросил он.
— Что, хотите попробовать силы? Ну, валяйте.
— В присутствии твоего адвоката? Нет, удовлетворение я получу, когда увижу тебя на скамье подсудимых. У тебя есть только один шанс: рассказать всё про твоего босса. Чувствовать ты себя при этом будешь как при ударе в живот, но всё равно пойдёшь на это, чтобы тебе скостили срок. Однако имей в виду: другие заключённые будут знать, что ты сделал. Будут знать, что ты кукушка. И это чувство у тебя в животе останется навсегда… — Ребус выпрямился, посмотрел на адвоката. — А вы не слишком напрягайтесь, — сказал он и направился к двери.
Тем вечером, когда он вернулся домой, место для парковки нашлось только рядом с белым «рейнджровером-эвоуком». Ребус вышел из машины, одновременно из своей вышел Даррил Кристи.
— Я слышал про Рори Белла, — сказал Кристи.
— Больше попыток захвата земель не будет, — подтвердил Ребус.
— А ещё я слышал, что вы имеете некоторое отношение к его безвременной кончине. — Кристи протянул руку. Ребус смотрел на его руку, пока молодой человек не опустил её. — Нравится вам это или нет, но я ваш должник. В любое время, когда захотите востребовать долг, вам нужно только позвонить.
— Договорились, — сказал Ребус. Он запер машину и направился к своему подъезду, но помедлил у двери, задержал ключ у замка, повернул голову к Кристи.
— Это серьёзное предложение? — спросил он.
Эпилог
Ровно в четыре часа следующего дня Питер Мейкл вышел из дверей букмекерской конторы на Кларк-стриг. На его лице было разочарованное выражение, которое лишь усилилось, когда он увидел Ребуса.
— Опять?
— Опять, — подтвердил Ребус.
— А если я скажу «нет»?
— Это в последний раз, Питер. Прокатишься со мной, и больше ты меня не увидишь.
— Обещаете?
— Обещаю.
Мейкл уселся на пассажирское сиденье Ребусова «сааба» и пристегнул ремень.
— Холируд-роуд? — предположил он.
— Холируд-роуд, — подтвердил Ребус. Потом, включив мигалку, влился в трафик. — Сколько времени прошло, а? У тебя хоть день был с тех пор, когда бы эта сцена не вставала перед твоими глазами?
— Я не убивал Дороти.
— Да брось ты, Питер. Конечно, ты её убил. И в прежние времена были способы разобраться с этим. Я имею в виду — у полиции. Но теперь времена изменились.
— Вам, похоже, всё ещё нравится прибегать к запугиванию.
— Разве это запугивание? — Ребус скосил взгляд на Мейкла. — Я ведь не шарахаю тебя головой о стену, верно? И не фальсифицирую доказательства — не подбрасываю тебе изобличающих улик, не подделываю протоколы. Просто мы с тобой едем вдвоём — ты да я. И беседуем задушевно.
Они направлялись к Королевскому бассейну. Левый поворот на светофоре, и они въедут в Холируд-парк.
— Тут в последнее время происходили всякие вещи, и они навели меня на мысль, — продолжил Ребус. — Хорошие ребята никогда не бывают полностью хороши, а плохие — полностью плохи. — Он пожал плечами. — Я знаю, эта мысль не нова. Но есть место, где они встречаются, и вот тут-то и происходит самое интересное. Мы словно стоим на одном ковре, но не удосуживаемся посмотреть на его рисунок. — Ребус снова взглянул на своего пассажира. — Ну, есть в этом какой-то смысл?
— Для вас, может, и есть. Но вы же выпили.
— Всего одна порция виски, Питер. Считай, что для куража.
Мейкл посмотрел на него:
— Вы что собираетесь делать?
Ребус холодно улыбнулся.
— Мы просто катаемся, — повторил он.
Они обогнули подножие Солсбери-Крэгс, оставив слева Дамбидайкс, потом проехали Холируд, свернули направо к Сент-Маргаретс-Лох и начали подъём по склону Артурова Трона. Мейкл знал, где они остановятся, — напротив ворот, как и в прошлый раз. Там была припаркована ещё одна машина, и Ребус остановился сзади.
— Ну, видишь, как быстро приехали, Питер, — сказал Ребус. Он посмотрел на часы и выключил зажигание. — Ты ведь сюда привёз её тело? И закопал где-то тут. — Он помолчал. — Ты, кстати, свой телефон нашёл?
— Чуть не полчаса рыскал в этих кустах.
Ребус удовлетворённо кивнул:
— У вас частенько случались ссоры. Об этом знали соседи, об этом знала сестра Дороти. Дороти поехала к ней и сказала: она тебя боится — ты обещал её убить, если она попытается уйти. Может быть, она укладывала чемодан, когда ты вернулся в дом. Может быть, ты избил её и она решила — хватит, наелась. В общем, события могли разворачиваться и так и сяк. Но вот чего точно не произошло: она не прыгнула под автобус или поезд, она не уехала из города к новой жизни.
— Вы облаиваете не то дерево.
— Правда? Ну что ж, справедливо.
Ребус постучал руками по рулевому колесу.
— Что?
— Я сделал всё, что мог.
Ребус посигналил, и дверцы припаркованной впереди машины раскрылись. Оттуда вышли двое: Даррил Кристи и бритоголовый громила, который предположительно занял место Дина Гранта.
— Это что? — спросил Питер Мейкл и ухватился левой рукой за ручку двери «сааба», словно для того, чтобы не позволить открыть её снаружи.
— Здесь мы с тобой прощаемся.
— Это Даррил Кристи! — брызгая слюной, сказал Мейкл.
— Даррил мне кое-чем обязан, Питер. Я решил, что ты поможешь ему оказать мне услугу. А теперь вон из машины.
— Что?
— Дальше поедешь с ними. — Ребус кивнул, показывая на «эвоук». — Я слишком стар, слишком устал. В прежние времена я мог бы сам с тобой разобраться. А они и сегодня могут. И потом твои кости упокоятся в тихом местечке.
— Вы не можете!..
— Это почему?
— Вы же полицейский!
Ребус подался к нему, лицо его стало жёстким.
— Я из восьмидесятых годов, Питер, я не из нынешних, изнеженных, которые без белых перчаток из дому не выйдут. Пошёл вон из моей машины!
Мейкл расширившимися от ужаса глазами посмотрел в окно и увидел за стеклом Кристи и громилу. Потом, несмотря на все его усилия, пассажирская дверца стала открываться, и Ребус услужливо отстегнул его ремень безопасности.
— Нет! — взмолился Мейкл, которого уже вытаскивали из машины. Один из его дешёвых, без шнуровки туфель соскочил с ноги и остался в «саабе». Его затащили на заднее сиденье «эвоука», охранник уселся рядом. Ребус опустил стекло и выкинул сигарету. Потом Кристи захлопнул заднюю дверцу, и «эвоук» тронулся. Когда он исчез из виду, зазвонил телефон Ребуса.
— Привет, Шивон, — сказал он. — Ну что, договорённости на вечер остаются в силе?
— Мы можем найти что-нибудь менее злокачественное, чем второй зал «Окса»?
— Для меня это исключено.
— Ну ладно. — Она вздохнула. — Так в половине девятого?
— Я, вероятно, приду первым.
— Ты туда прямо сейчас и едешь?
— Не совсем. Малькольм точно будет?
— Говорит, что с нетерпением ждёт вечера.
— Хозяин «Окса» может отнестись к этому иначе, если Фокс будет настаивать на том, чтобы пить колу.
— Смею заметить, мы с тобой вполне можем взять на себя его порцию.
— Смею заметить. — Ребус позволил себе улыбку, стряхивая пепел в окно.
— Ты где-то на улице?
— Дышу воздухом.
— Следующие несколько недель могут оказаться не самыми приятными. Будет много вопросов, на которые придётся отвечать.
— Я готов.
— Может быть, при встрече сравним записи?
— Ты уверена, что это не против правил?
— Может, и против. К счастью, у нас есть Малькольм — он не позволит нам сойти с прямого пути закона.
— Это лучший путь, Шивон.
— Я позвонила Лоре Смит и выдала ей информацию. Подумала, что она это заслужила.
— Никогда не знаешь, в какой момент тебе понадобится дружески расположенный журналист. Ну, до вечера.
— А потом что-нибудь остренькое в кафе «Андалуз»?
— Пару стаканчиков — вот всё, что я могу себе позволить.
