Бумажные души - Сунд Эрик

– Далеко до горы? Километров двадцать?

– Двадцать восемь километров, – ответил Ювва и поправил гарнитуру.

– Она очень высокая?

– Тысяча двести семьдесят восемь метров.

Ювва постучал пальцем по экрану, на котором был проплывавший под ними лес, только черно-белый. Разные оттенки серого отчетливо показывали очертания деревьев, кустов и ручьев, а в центре изображения по земле быстро двигался светящийся белый силуэт.

– Лесная кошка, – пояснил Ювва. Он сделал движение похожим на джойстик рычагом, торчащим у него между колен, и машина плавно заскользила вперед.

– Рысь? – удивился Олунд, но Ювва сосредоточился на управлении вертолетом и не ответил.

Белый силуэт рыси исчез с экрана, и Олунд повернул ручку реле, управлявшего зумом. Оливия проверяла тепловизионный бинокль. Ювва взглянул на Луве и произнес самую длинную фразу из всех, что они до сих пор от него слышали:

– Если вы тоже хотите подключиться к поискам, то под вашим сиденьем есть обычный бинокль.

Луве взял бинокль и стал осматривать местность, над которой они пролетали. В ожидании вертолета Элисабет объяснила им, что посещать этот район сейчас не рекомендуется из-за пожаров. Расписание полетов было довольно жестким даже в обычное время, поскольку Сонфьеллет – один из старейших заповедников Европы, но сейчас ситуация изменилась: пожары тушили и с воздуха. Вдали, в северном направлении, виднелись пожарные самолеты и вертолеты.

– Что это? – Оливия указала на западный склон горы.

– Овцебык, – ответил Ювва, и Луве удалось поймать зверя в бинокль. Огромное животное тяжело балансировало на хребте горы, из-под копыт вниз по склону сыпались камешки.

– Разве овцебыки не дальше на запад, у норвежской границы? – спросил Олунд.

– Дальше. – Ювва немного поднял вертолет. – Но не сейчас.

– Из-за пожаров?

– Да, – ответил старик.

Вертолет продолжал подниматься, и Луве снова замутило. Он отложил бинокль и вдруг понял, как они сейчас высоко.

– В Херьедалене всего шесть быков и три коровы, – объяснил Ювва. – Это бык ищет новых коров, новое стадо.

– Которого нет? – спросил Луве.

– Которого нет.

Ювва нажал какую-то кнопку на приборной панели и поднес ко рту микрофон.

– Говорит Спиик. Эр шестьдесят один. Инструкции?

Он изменил частоту, ответов стало не слышно, и Луве снова поднес бинокль к глазам. Ближе к горе ничего не просматривалось – ни зверей, ни даже птиц. Казалось, что дым над лесом стал гуще.

– Хорошо, – сказал Ювва, и когда Луве положил бинокль, радиосвязь прервалась.

– Сюда летят пожарный самолет и полицейский вертолет. Нам нужно изменить маршрут, но продолжать поиски мы сможем. – Ювва указал на пожар, до которого было не так далеко. – Вот этот – чьих-то рук дело.

Оливия покачала головой.

– Ну и придурки…

– Не надо разбрасываться презрением, уж больно много народу в нем нуждается, – заметил Ювва, не отрывая взгляда от приборной доски.

Оливия рассмеялась.

– Это в каком смысле?

– Пословица. – Ювва осторожно сдвинул рычаг влево и тут же сосредоточился на приборах.

Они облетали горный массив с юго-запада. Не лучший вариант для поиска тела, излучавшего тепло. Огонь тоже выделял немало тепла, и когда они облетали гору с запада, светящиеся контуры заполняли почти весь экран.

Олунд вздохнул.

– Я вижу несколько подвижных источников тепла, но животные это или люди… Не знаю. Они слишком далеко.

С севера к ним летели два вертолета с водозаборниками, огромными красными мешками на длинных тросах. Дальше, на западе, блестели маленькие озера, и Ювва объяснил, что им повезло.

– Через пару часов все потушат. Выше на Хелагс не в пример хуже.

Мешки открывались, словно взрываясь, из них с брызгами извергалась вода, казавшаяся в воздухе обманчиво легкой. Все происходило как в замедленной съемке.

Луве, как и Олунда, сильно тревожило то, что происходило внизу. Среди пламени преисподней взрывались водяные бомбы. К тому же что-то подсказывало ему, что Нино успел уйти дальше, чем они думали. Взяв бинокль, Луве стал осматривать лес на западе, где, уже за пределами заповедника, блестели небольшие озера.

Там тянулась узкая дорога, и несколько пожарных расчетов сражались с огнем на земле. Местность была сравнительно открытой: густая трава и несколько тянувшихся вверх горных берез.

Если Нино удастся добраться туда, он спасется от самых жестоких пожаров.

Во всяком случае, пока.

Обычные саамские деревни – не деревни в прямом смысле слова. Это скорее жилые районы, раскинувшиеся на больших территориях, но Миттодален – по-южносаамски Михте – и правда чем-то напоминал деревню.

Около восьми вечера Луве впервые за месяц ощутил прохладу в воздухе. Прекрасно. Легче будет думать.

Они сидели на деревянных лавках у пылающего огня, и тело, снова оказавшееся на земле, казалось странно легким, как будто после целого дня в воздухе земное тяготение отчасти утратило свою силу.

Чуть поодаль стояла крытая дерном вежа, на флагштоке рядом с ней развевался флаг Сапми [14]. Цвета флага – желтый, красный и синий – повторялись в высокой деревянной арке у дороги. На арке, похожей на ворота с оленьим рогом наверху, висела табличка, на которой синим по желтому было выведено: “Buerie Båateme” [15]. Ювва объяснил, что это вроде приветствия.

Первый поисковый облет не дал результатов, второй, начавшийся у деревушки Хёгволен, – тоже. Во время обоих облетов они проверили территорию от Линселля в десяти милях к северо-западу до самой Михте, и хотя огонь затруднял поиски, работа пожарных самолетов позволяла определить, где на земле действуют люди. Засечь беглеца им так и не удалось.

На лавке между Олундом и Оливией лежала сложенная бумажная карта. Они полтора часа просидели у стрелявшего искрами костра, пытаясь понять, как далеко мог уйти Нино и какие дороги он скорее всего выберет, чтобы избежать пожаров.

– Завтра сосредоточимся на районе Хелагсфьеллет, – предложил Олунд и откусил от свернутой лепешки с копченой олениной.

После приземления, а приземлились они на дороге километром севернее, Ювву никто не видел. Он остался у вертолета, чтобы дождаться снаряжения, необходимого для последнего в этот день полета в помощь пожарным. Луве поражала выносливость этого немолодого человека. Сам он, идя от вертолета к Михте, шатался, от пережитого кружилась голова. Им предстояло поспать несколько часов, а на рассвете снова вылететь на поиски. Луве сомневался, что нескольких часов сна будет достаточно. Остальные тоже выглядели уставшими.

В костре снова что-то выстрелило, жар и запах огня стали сильнее. “Что чувствует человек посреди горящего леса?”, – подумал Луве; он провел ладонью по руке, и кожа, которой коснулась ладонь, показалась ему горячей. За костром виднелась вода: быстрая река здесь разделялась на два протока; на островке между ними они сейчас и сидели. Время от времени от воды тянуло прохладой.

Луве уже собирался спросить, не думают ли Олунд с Оливией, что Нино мог перебраться через ручей или реку, но тут у Олунда ожил телефон.

– Жанетт звонит, – объявил Олунд и ответил, после чего коснулся пальцем экрана.

– Теперь и они тебя слышат, – сказал он и положил трубку на лавку рядом с собой.

– Здравствуйте, это Жанетт, – произнесла Жанетт в прохладе херьедальского вечера.

Голос из прошлого. Луве невольно понял, как сильно ему ее не хватало последние девять лет.

Олунд не знал, что скрыто в улыбке Луве – печаль или смущение, а может, и то, и другое.

– Сколько вас там? – спросила Жанетт.

– Мы с Оливией, – сказал Олунд. – И Луве Мартинсон. Вы с Луве не встречались, да?

– Нет, но по телефону разговаривали. Здравствуйте, Луве.

– Здравствуйте, Жанетт, – пробормотал Луве.