Питер Джеймс - Мертвое время
— Привет, старичок, проснулся? — прозвучал в трубке знакомый голос Гленна Брэнсона.
— Теперь да. Что случилось? — Грейс посмотрел на часы — двадцать минут пятого. Значит, в Брайтоне двадцать минут десятого.
— Много чего, пока ты там дрыхнешь.
— Рассказывай.
— Наверняка говорить еще рано, но, похоже, прошлой ночью кто-то пытался забраться в твой дом.
— Который?
— Тот, где Клио.
Грейс моментально вскочил, подброшенный страхом.
— Ты о чем? Что случилось?
— Я стою сейчас прямо перед домом. У нас здесь труп — выглядит так, словно упал с крыши. Лицо вымазано черным, одет во все черное. При нем очки ночного видения и целый набор инструментов вора-взломщика. — Гленн намеренно не стал упоминать о бритве, чтобы не пугать друга еще больше.
Сердце как будто сжали ледяные пальцы.
— Клио в порядке? Ты проверил? Как они с Ноем?
— Они в порядке.
— Говоришь, свалился с крыши? Какие-нибудь документы при нем есть?
— Пока ничего не нашли. Ни удостоверения, ни бумажника у него нет.
— Он точно мертв?
— Да, парамедики уже констатировали смерть. Ребята из службы коронера только что прибыли.
— Почему ты думаешь, что он пытался забраться именно в дом Клио?
— Лежит в шести футах от крыльца. Если не грабитель, то заявился прямиком с бала-маскарада, не переодеваясь.
— Мне нужно поговорить с Клио.
Руки тряслись. Грейс неуклюже набрал номер. Занято. Попробовал позвонить на мобильный, но попал сразу на голосовую почту. Он снова позвонил на домашний и услышал испуганный голос Клио.
— Пыталась тебе позвонить. Должно быть, это случилось ночью. Я услышала какой-то шум, как будто что-то скользило по крыше, и телевизор вдруг «заснежил». Что он там делал, Рой, на крыше? Зачем кому-то забираться на нашу крышу?
Телефон пискнул. На экране высветилось «входящий номер».
— Дорогая, подожди секундочку, ладно? У меня срочный вызов.
Звонил Гленн Брэнсон.
— Рой, парень из службы коронера, Филип Ки, говорит, что узнал мертвеца. Не думаю, что тебе это понравится. Это Эмис Смолбоун.
— Эмис Смолбоун? — Грейс не поверил своим ушам. В этой новости было что-то сюрреалистическое. — Уверен?
— Да, абсолютно.
— Перезвоню через минуту. — Он переключился на Клио. — Дорогая, я возвращаюсь домой, как только возьму билет. Сегодня вряд ли получится, но завтра самым ранним. До моего возвращения у дома будет дежурить полицейский.
— Пожалуйста, возвращайся скорее. — Голос в трубке дрогнул.
— Я люблю тебя, дорогая. Все будет хорошо. Но вам с Ноем лучше оставаться в доме, пока я не вернусь и все не выясню, ладно?
Он едва расслышал ответ за ее всхлипами. Его и самого трясло. Что же такого задумал этот мерзавец?
103
Рой Грейс сидел на кровати, закрыв лицо руками, напряженно думая. Эмис Смолбоун с набором инструментов. Никаких альтернативных вариантов не просматривалось, объяснение могло быть только одно: Смолбоун был там, потому что намеревался проникнуть в дом. Точка. Оставался без ответа вопрос: с какой целью?
В июне кто-то нацарапал на машине Клио дикие, страшные слова: «ПОЛИЦЕЙСКАЯ ШЛЮХА. ТВОЙ РЕБЕНОК СЛЕДУЮЩИЙ».
Смолбоун категорически отрицал, что это дело его рук. Затем, вскоре после рождения Ноя, в местной газете «Аргус» появилось объявление о его смерти. Личность человека, поместившего объявление, установить так и не удалось, но Грейс подозревал, что и здесь не обошлось без Эмиса Смолбоуна.
Был ли у Смолбоуна напарник? Маловероятно. Если бы он хотел вынести из дома какую-то вещь, то нанял бы кого-нибудь для такой работы. Что бы ни планировал Смолбоун, он намеревался сделать это сам. И вот теперь мерзавец мертв. Одним негодяем в мире меньше. Оплакивать его будут немногие. Впустую растраченная жизнь.
Телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Он взглянул на экран — от Пата Лэнигана.
«Больше не спят — получили перца под хвост!»
Грейс усмехнулся и набрал номер Брэнсона.
— Дом Клио проверили на следы насильственного проникновения?
— Все сделано, беспокоиться не о чем.
— Она напугана, Гленн. Можешь оставить с ней кого-нибудь?
— Как раз этим и занимаюсь. До твоего возвращения с ней кто-нибудь побудет.
— Спасибо. Думал, ты сегодня на работу не выйдешь. Похороны Эри ведь на этой неделе? В среду?
— Я и не выходил, но потом услышал новость, узнал адрес и приехал. В доме осталась сестра Эри, она присмотрит за детишками, так что все в порядке.
— Спасибо, друг. Я этого не забуду.
— Позвоню, если будет что-то новое. Как у вас там?
— Для половины пятого утра довольно живо, — хмуро ответил Грейс и, коротко поделившись новостями, дал отбой и тут же позвонил Тони Кейсу, занимавшемуся организацией всех командировок, и спросил насчет билета домой.
— Хм, обойдется недешево, — отозвался Тони Кейс. Сам бывший полицейский, он отличался прижимистостью в финансовых вопросах. — Билет я достану, но с возмещением вряд ли что получится.
— Я оплачу из своего кармана.
Кейс заметно приободрился.
— Хорошо, Рой, предоставь это дело мне. Может быть, это и не понадобится. Мобильный у тебя включен?
— Да.
— Тогда дай мне полчасика.
Через двадцать минут, зарядившись второй чашкой кофе, Рой Грейс просматривал электронную почту. Никаких новостей касательно происшествия у дома Клио не поступило.
На часах — 5.10. Глаза немного устали, но голова работала четко. Через три четверти часа ему предстояло встретиться в вестибюле с Гаем Батчелором и Джеком Александером, а потом всем вместе отправиться в отель «Мариотт», где остановился Имон Поллок.
Он позвонил в отдел и попросил Беллу Мой ввести его в курс дел. Ситуация стабильная, ответила она, никаких существенных подвижек не произошло. Грейс едва закончил разговор, как снова позвонил Гленн.
— Тебе это совсем не понравится, — предупредил он вместо вступления.
— Мне это уже не нравится.
104
— В прошлый раз вы собирались поговорить об отце вашего сына, — сказал доктор Эберштарк. — Вы сказали, что у вас был роман с одним из коллег вашего мужа. Полагаете, этот человек и есть отец ребенка?
— Я не знаю, — ответила Сэнди.
— И как вы чувствуете себя при этом? Не зная, кто отец вашего ребенка?
Она помолчала, потом пожала плечами:
— Трудно сказать. Я и сама не уверена, какой вариант предпочтительнее. Знать, что отец Бруно — Рой или что это другой.
— А если все же Рой, вы не думаете, что он имеет право знать?
— По-моему, я плачу, чтобы вы помогали, а не устраивали мне допрос.
Психоаналитик улыбнулся:
— Вы так много в себе держите. Знаете выражение «правда освобождает»?
— И как вы предлагаете мне узнать правду? Я же не могу попросить Роя или того мужчину, с которым у меня был роман, прислать образец ДНК для анализа.
— Мой опыт говорит, что в большинстве случаев женщина знает, кто в действительности отец ее ребенка. Вы — женщина очень интуитивная. Что подсказывает вам инстинкт?
— Мы можем поговорить о чем-то другом?
— Почему вам неприятно говорить об этом?
— Потому что… — Она снова пожала плечами и погрузилась в молчание.
Подождав несколько минут, доктор Эберштарк спросил:
— Вы еще думаете о покупке того дома в Брайтоне?
— Вообще-то не в Брайтоне, а в Хоуве.
— В Хоуве?
— Тамошний эквивалент Швабинга.
— Модный район?
— Между жителями Брайтона и Хоува всегда существовало определенное соперничество. Первый — дерзкий, энергичный, бодрый, второй — спокойный, сдержанный, добродушный.
— Вот как…
Снова молчание.
Доктор Эберштарк посмотрел на часы — до конца сеанса оставалось несколько минут.
— Итак, дом в Хоуве. Вы уже приняли решение?
Она не ответила и посмотрела на него с выражением, интерпретировать которое он не смог.
Выйдя из кабинета доктора Эберштарка и сделав пару шагов по тротуару Виденмайерштрассе, Сэнди остановилась и попыталась собраться с мыслями. По другую сторону оживленной улицы ей открывался вид на широкий зеленеющий берег Изара. Она соврала доктору. Она знала, кто отец ее сына.
Не пора ли сообщить наконец Рою, что у нее есть сын? Их сын. Сэнди точно знала: отец Бруно — он. Два месяца назад, попав в их дом с агентом по недвижимости, она улучила момент и умыкнула из ванной старую зубную щетку и расческу Роя. Анализ ДНК, проведенный по ее просьбе одной берлинской лабораторией, подтвердил, что отцом ее сына, Бруно Роя Ломана, безусловно является Рой Грейс, а не Кэссиан Пью. С последним они познакомились, когда Рой уезжал на курсы. У них был короткий роман, длившийся несколько месяцев и закончившийся ничем.
Сэнди не знала, что делать с домом. Она могла позволить себе купить его, но будет ли это правильно?
