Фридрих Незнанский - Гении исчезают по пятницам
— Стоп, но если не Венцель начал «серию», — прервал Денис, — выходит, Эренбург и в этом ошибся…
— Эренбург ваш вообще попал пальцем в небо, — усмехнулся Александр Борисович. — «Серия» действительно есть, но, во-первых, Венцель вовсе не циклился на естественниках, убирали того, за кого платили, а платили, как выясняется, и за историков, и за юристов. А во-вторых, пересечений с той «серией», которую на данный момент признает Венцель, со списком Эренбурга имеется только два: Кропоткин, которого вы так блестяще размотали, и Леонид Качинцев — кибернетик, который погиб во время пожара на собственной даче. Возможно, всплывет что-то еще, однако пока на Венцеле и компании шестеро ученых, Эренбург и случайные жертвы автомобильной катастрофы.
— Но мы-то хоть не ошиблись с Вудбриджем и вообще с механизмом организации заказов? — спросил Щербак.
— Вы не ошиблись. Вудбриджа сейчас отрабатывает Интерпол, а параллельно им заинтересовалось ФБР. Есть подозрение, что ему так понравилось решать научные конфликты радикальными методами, что структуры, подобные русской, он начал потихоньку организовывать и в других странах. Но автором самой идеи такой структуры, решающей все проблемы, был Венцель. Являясь популяризатором науки и известным человеком, он был отлично осведомлен о самых новейших российских научных разработках, плотно общался с учеными и легко подбирал занимающиеся аналогичными проблемами западные институты и исследовательские организации. Вудбридж вступал с их руководством в переговоры, пугая тем, что русские готовят против них судебный иск за нарушение авторских прав, это грозило огромными судебными издержками, в то время как Вудбридж предлагал решить проблему за один-два миллиона. Как правило, ему удавалось навязать свои услуги, и тогда в России подручные Венцеля убивали очередного деятеля науки. В чем, собственно, была главная загвоздка, почему официальные расследователи не видели в серии «серию»? Потому не видели, что привыкли отрабатывать схему «заказчик — организатор — исполнитель». Если исполнителя нет — не поймали по горячим следам, пытаются вычислить заказчика, разобрать: кому выгодна смерть? А тут заказчик каждый раз разный. Плюс еще общая картина замусорена похожими убийствами, не имеющими отношения к «серии»…
— И Торопов с Гудковым, между прочим, запели как соловьи, — добавил молчавший до сих пор Вячеслав Иванович.
— Да, — подхватил «важняк». — Они все-таки военные, а не профессиональные киллеры, поэтому кое-где, к несчастью своему, наследили-таки. В частности, дома у Гудкова была обнаружена пленка с видами двора Седьмой клинической больницы. Как ни странно, это и стало последней каплей. Когда ему популярно объяснили, что массовое убийство (а в той аварии погибло, в конце концов, семь человек) квалифицируется как террористический акт и светит ему пожизненное без всяких амнистий и помилований, он сломался. А за ним и Торопов. Альбина Зайцева тоже рассказала все, что знала. Но в детали подготовки убийств Торопов и Гудков ее не посвящали. Она была исключительно посредником вплоть до последнего дела, когда пришлось лично поучаствовать в разборках с Эренбургом. Вот, собственно, и все пока. Ну и лицензию вашу, естественно, никто теперь не отберет. А если вдруг что, ссылайтесь прямо на генерального и президента.
Репортаж Эренбурга на радио «Свобода» так и не вышел в эфир. Руководство московской редакции долго согласовывало с Генпрокуратурой детали, и в конце концов выяснилось, что Эренбург не так уж много раскопал и, главное, в своих умозаключениях сделал слишком много ошибок. В итоге прошла только короткая передача, посвященная самому Эренбургу: много горячих, возвышенных эпитетов и метафор, и в самом конце — туманная фраза: «…свою жизнь Константин Эренбург посвятил поискам истины, а его смерть послужит торжеству справедливости. Материалы, собранные Константином Эренбургом, оказали неоценимую помощь следователям Генпрокуратуры РФ в раскрытии серии убийств российских ученых…» Генпрокуратура против такой формулировки не возражала, а непосвященные в детали слушатели радио «Свобода» могли додумывать недосказанное в меру собственного воображения.
