Иэн Рэнкин - Водопад
Несмотря на это, вся история была довольно банальной, однако внимание Шивон привлек последний абзац. Она даже перечитала его дважды. В газете было написано:
…Юрген увлекался ролевыми играми и ежедневно проводил за компьютером несколько часов, блуждая по интернету. Его родители считают вполне возможным, что их сын принял участие в какой-то игре, имевшей для него трагические последствия.
Шивон помахала заметкой.
— Это все?
Гэндальф кивнул:
— Все.
— Где вы это взяли?
— У моего друга. — Гэндальф протянул руку. — Он просил вернуть ему эту статью…
— Зачем она ему?
— Он пишет книгу об опасностях и ловушках виртуального мира. Кстати, он хотел бы как-нибудь побеседовать с вами на эту тему.
— Только не сейчас… — Шивон не спешила отдавать статью. — Эта вырезка мне понадобится, — сказала она. — Я верну ее вашему другу, когда закончу.
Лицо Гэндальфа разочарованно вытянулось, словно Шивон не сдержала данное слово.
— Я обещаю, что ваш друг получит статью обратно, как только закончится следствие, — повторила она.
— Давайте лучше сделаем ксерокс…
Шивон вздохнула. Если бы не Гэндальф, она бы уже давно была дома и лежала в горячей ванне с бокалом шампанского… Нет, лучше со стаканчиком джина с тоником.
— Ну, хорошо, — сказала она. — Давайте вернемся в участок, и…
— Зачем же возвращаться? Здесь есть ксерокс. — Гэндальф показал в угол, где сидел клерк.
— О'кей, ваша взяла.
Гэндальф просиял, словно одержал бог весть какую важную победу.
Оставив Гэндальфа в «Шатре кочевника», Шивон вернулась в участок. Поднявшись в рабочий зал, она увидела, как Грант Худ яростно комкает очередной листок бумаги. Несколько таких листков уже валялось на столе и на полу вокруг мусорной корзины.
— Чем ты тут занимаешься? — спросила она.
— Да вот, я все думаю над этой загадкой. Я даже попробовал анаграммы и рифмованный сленг, но у меня все время остаются лишние буквы или выходит какая-то… Короче, ничего не выходит!
Шивон подошла к столу. Валявшиеся на столе листки действительно отражали мучительные попытки преобразовать «корявое начало» в нечто более осмысленное, например — в географическое название, но дальше «явор качало» и «якорь и мочало» дело не пошло.
Шивон не выдержала и рассмеялась, но, увидев лицо Гранта, поспешно зажала рот ладонью.
— Нет, ничего, — с горечью сказал он. — Смейся, если тебе так хочется.
— Извини, ради бога, Грант. Просто я… у меня что-то вроде истерики.
— Может, лучше связаться со Сфинксом и признаться, что мы застряли?
— Это будет не поздно сделать и завтра, — рассудила Шивон.
— Тогда… Может, все-таки хватит на сегодня, как ты считаешь?
— Пожалуй…
От Гранта не ускользнула ее интонация.
— У тебя есть какая-то идея? — спросил он.
— Взгляни, что мне принес Гэндальф. — Она протянула ему статью.
— Что это?… — Грант погрузился в чтение. При этом он шевелил губами, словно проговаривая про себя каждое слово, и Шивон стало интересно, всегда ли он так делает.
— Интересно, — промолвил он наконец. — И что ты предлагаешь? Взвалить на себя еще и это?
— Боюсь, у нас просто нет другого выхода.
— Почему же? Передай это дело кому-нибудь другому. Ведь нам еще нужно закончить со Сфинксом…
— Передать кому-нибудь другому?! — Шивон потрясенно уставилась на него. — Но ведь это, несомненно, часть нашего расследования! Что, если история немецкого студента окажется очень важной?!
— Господи, Шивон, неужели ты сама не понимаешь, какую ты несешь чушь?! Ведь это совершенно отдельное дело, которое потребует усилий многих людей!.. Нам двоим с ним и за сто лет не справиться. Да мы и не должны!.. Нельзя же быть такой эгоисткой!
— Я просто не хочу, чтобы наше дело досталось кому-нибудь другому.
— Даже если от этого будет зависеть, найдем ли мы Филиппу Бальфур живой или нет?
Шивон нахмурилась.
— Не говори глупостей!
— Это не глупости! — Грант вскочил. — Впрочем, я знаю, откуда все идет… От Ребуса! Ты стала похожа на него, Шивон. Как две капли воды!
Шивон почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.
— Что ты имеешь в виду?
— Подгрести все дело под себя — это вполне в его духе!
— Ерунда!
— Ты прекрасно знаешь, что это правда. Достаточно только взглянуть на тебя, чтобы понять это.
— Я просто не верю своим ушам, Грант! Ты, должно быть, переработал сегодня?…
Грант вышел из-за стола и шагнул к ней. Теперь их разделял всего фут, и в зале, как назло, никого не было.
— Ты знаешь, что это правда, — негромко повторил он.
— Я только хотела сказать, что…
— …что не желаешь ни с кем делиться, так? Знаешь, если это не похоже на Ребуса, я уж не знаю что похоже!..
— Хочешь, скажу, в чем твой главный недостаток, Грант?
— Пока нет, но у меня такое чувство, что ты не постесняешься сказать мне это прямо в лицо.
— Не постесняюсь. Ты слишком труслив и всегда действуешь по правилам.
— Не забывай, Шивон: ты — полицейский, а не частный детектив, которому закон не писан.
— А ты — ослик, который нацепил наглазники и не смеет сойти с круга!
— Ослики не носят наглазники! Или носят?… — возразил Грант. — В общем, они…
— А ты носишь! — взорвалась Шивон.
— Да, верно, — неожиданно согласился он и опустил голову. — Ты права, я всегда поступаю по правилам.
— Послушай, я только хотела сказать, что…
Грант вдруг схватил ее за руки и привлек к себе, ища губами ее губы. Шивон напряглась и отвернула голову, но он по-прежнему крепко держал ее за руки, так что она не могла вырваться. В панике Шивон сделала несколько шагов назад, но наткнулась на стол и остановилась.
— Как приятно видеть столь тесное сотрудничество, — раздался от двери чей-то гулкий голос.
Шивон почувствовала, как руки Гранта разжались. Обернувшись, она увидела входящего в рабочий зал Ребуса.
Ребус помахал им рукой.
— Не обращайте на меня внимания. То, что сам я не увлекаюсь этими новомодными методами полицейской работы, вовсе не означает, что я их не одобряю.
— Мы просто… — Грант не договорил. Шивон обошла стол и опустилась в свое кресло.
— Надеюсь, эта штука вам больше не нужна?… — Ребус показывал на кресло Фермера Уотсона, и Грант машинально кивнул. Ребус взял кресло за спинку и покатил обратно к своему столу. По пути он бросил взгляд на стол Эллен Уайли и увидел, что отчеты по вскрытиям аккуратно уложены обратно в папки и перевязаны бечевкой. Работа с документами закончилась, и они были больше не нужны.
— Ты звонила Фермеру? — спросил Ребус у Шивон. — Он что-нибудь сказал?
— Сказал, что перезвонит, когда что-нибудь узнает, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Я собиралась сама ему позвонить, но…
— …Но перепутала Гранта с телефонной трубкой, — хладнокровно закончил Ребус.
— Мне бы не хотелось, сэр, чтобы вы неправильно интерпретировали то, что здесь произошло, — сказала Шивон как можно спокойнее, хотя сердце ее стучало как бешеное.
Ребус поднял руку.
— Ты совершенно права, Шивон, это не мое дело. И давайте больше не будем об этом говорить…
— Нет, я думаю, кое-что сказать надо!.. — Голос Шивон внезапно зазвенел. Выпрямившись, она бросила взгляд туда, где стоял Грант. Он отвернулся и молчал, глядя в сторону, но Шивон знала, что он безмолвно умоляет ее о пощаде. Этот зануда, любитель технических новинок и владелец классной спортивной тачки, этот Спиди-гонщик, который, наверное, ни разу в жизни не проехал на красный свет, просил ее о снисхождении!
Два стакана джина с тоником, подумала Шивон. Четыре стакана!.. Нет, лучше бутылку… А горячая ванна… да ну ее к черту!..
— Что именно? — Ребус, явно заинтересовавшись, повернулся к ней всем корпусом. — Что ты хочешь сказать, Шивон?
«Одно мое слово, Грант, и с твоей карьерой будет покончено!» — пронеслось у нее в голове.
— Ничего… — промолвила она и вздохнула. Ребус пристально поглядел на нее, но Шивон продолжала рассматривать лежащие перед ней бланки.
— А ты, Грант?… — небрежно осведомился Ребус, усаживаясь наконец в кресло. — Ты ничего не хочешь сказать?
— Насчет чего, сэр? — Щеки Гранта покрылись пятнистым румянцем.
— Насчет этой вашей последней загадки. Есть какие-нибудь идеи?
— В общем-то нет. — Грант отошел к соседнему столу и сел, крепко вцепившись пальцами в край столешницы. — То есть ничего конкретного.
— А как твои дела, Джон? — спросила Шивон, откидываясь на спинку кресла.
— Мои?… — Ребус постучал карандашом по костяшкам пальцев. — По-моему, сегодня мне удалось извлечь квадратный корень из абсолютной пустоты. — Он бросил карандаш. — Именно поэтому я намерен поставить вам обоим по кружечке пива.
