KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Полицейский детектив » Аркадий Вайнер - Лекарство против страха

Аркадий Вайнер - Лекарство против страха

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Аркадий Вайнер, "Лекарство против страха" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Одна беда — не дают мне начать в университете курс, ибо огласил я уже пути медицинской реформации и за короткий срок врагов нажил предостаточно. А предложил я не только новое врачевание, но и обязательное исповедование докторами святой врачебной этики — нерушимого медицинского виртуса, и потребовал контроль установить и надзор за аптекарским делом, от которого вреда сейчас много происходит.

И согласился принять нас с почтеннейшим Фробеном глава городского магистрата Эрих Наузен, чтобы просьбы мои рассмотреть и помочь силой власти своей.

Угощал он нас в трапезной белым каплуном, в вине тушенным, телятиной, запеченной в тесте, а потом позвал в кабинет, куда принес слуга диковинный темно-коричневый напиток, горячий, душистый и бодрящий, силы придающий и мозги от алкоголя освежающий, и объяснил Наузен, что варят его из растертых зерен заморского ореха, который называется кофе, и стоит мера этого ореха меру золота. А заедали мы удивительный напиток сырами с огромного блюда, где разложены были пластами камамбер, грюйер, эменталь, бри, вашрэн, лимбург и горгонзола.

Потом слуга принес в золоченых мисках душистую воду и салфетки фламандского полотна, умыли мы руки, и Наузен, не дав мне сказать слова, спросил:

— Правда ли, доктор Теофраст, что вы отрицаете авторитет Гиппократа, Галена и Авиценны?

Я ответил с поклоном:

— Не авторитет давно умерших врачей я отрицаю, а умершие давно догматы. Притом охотно беру из представлений прошлого все, что может быть и сейчас в пользу страждущих обращено. Об успешности же моих методов могут свидетельствовать присутствующий почтенный Фробен, профессор богословия Эколампадий, великий Эразм из Роттердама, которых я лечу вместе с другими, неведомыми вам пациентами…

— Мне говорили, будто вы, доктор Теофраст, применяете для исцеления больных страшные яды и никому не известные собственные лекарства?

— Они неизвестны местным врачам. И собственные они мои постольку, поскольку я, обойдя полмира, собирал их в разных землях, запоминал и впоследствии применял для блага моих пациентов. И яды я применяю — ртуть, мышьяк и купорос, используя силы этих веществ против могущества болезни. Но в мире все яд, и опасность зависит от дозы. Мы только что пили с вами прекрасное бургонское, с приятностью и пользой для тела и духа нашего. Однако если бы я попробовал выпить бочонок этого чудесного вина сразу, то скорее всего наша беседа была бы последней…

— А почему вы делаете лекарства сами, не доверяя нашим аптекарям?

— Потому что большинство из них, прошу прощения у вашей чести, прохвосты, жулики и обдиралы. Я уверен, что надлежит направить в аптеки сведущих людей, дабы они могли проверить и изъять все лекарства, кои могут людям не пользу, но сильный вред принести, ибо сочиняются они шарлатанящими докторами и корысти ради развешиваются аптекарями.

— Что же делать с аптекарями?

— Надо, чтобы все аптекари принесли городу клятву, что с докторами совместных дел вести не будут, даров от них принимать не станут и в дележах участия не примут. И необходимо еще, чтобы лекарства приготовлялись самими аптекарями, а не их малолетними учениками, не разумеющими в надписях и в материалах, неопытными, дабы с больными беды не приключилось. И еще необходимо, чтобы магистрат проследил за расценками на лекарства — разумными и умеренными, поскольку на множество людей ложатся тяготы аптекарского корыстолюбия…

— Не много ли требований предъявляете вы магистрату и аптекарской корпорации, господин Теофраст? — спросил с усмешкой Наузен, и я увидел, что он недоволен моим рвением.

— Не много, — спокойно ответил я, почувствовав холодную волну злобы под ложечкой. — Я, например, не прошу вас найти и наказать распространителей злостных, порочащих меня измышлений. Я знаю, что за моей спиной шушукаются завистники, рассказывают обо мне небылицы, злую ложь, гадкие наветы…

— Ну, мы это все понимаем и не верим сплетникам, — благодушно махнул рукой Наузен. — Университетские преподаватели и базельские врачи опасаются, что вы подорвете их привилегии, дарованные им королем и папой Иоанном.

Наверное, правильнее было бы остановиться, но меня уже понесло, и я сказал сердито:

— Их профессия и есть главная привилегия. Умение излечивать людей от недугов делает ученика врачом, как работа создает постепенно мастера, а не королевские эдикты и не папские энциклики, не факультетские традиции, не университетские предрассудки и дарованные однажды привилегии…

Наузен откровенно нахмурился, на челе его проступила досада, и я вспомнил старую мудрость о том, что даже крещеного мусульманина нельзя бить перед входом в мечеть — родная кровь не стерпит.

Улыбаясь принужденно, спросил Наузен:

— А почему вы, доктор Теофраст, не носите знаки докторского достоинства — мантию и шляпу, кольцо мудрости и золотую цепь? Многие врачи наши действительно сетуют на то, что видом своим простолюдинским вы подрываете достоинство вашего ремесла.

Кровь ударила мне в голову от досады, и сказал я, не сдерживаясь:

— Я не разгуливаю в праздности, одетый роскошно в бархат, шелк и тафту, с золотыми кольцами на пальцах, с серебряным кинжалом на боку, напялив на руки белые перчатки, но с терпением день и ночь о работе пекусь. Не расхаживаю я попусту, но отдых в лаборатории нахожу, а платье ношу грубое, кожаное, шкурой либо фартуком завешенное, о кои я руки вытираю, потому что пальцы свои в угли, в отбросы, во всяческую грязь сую, а не в кольца драгоценные, и руки мои оттого обожжены кислотами, изранены и закопчены, как у кузнеца или угольщика…

Наузен долго смотрел на меня, и во взгляде его была свинцовая тяжесть недоброжелательства, и говорить он не спешил, а когда наконец отверз уста, слова его прозвучали тихо, серо и грозно:

— Вы тяжелый человек, доктор Теофраст. И ужиться в нашем городе вам, наверное, будет трудно. Если вы, конечно, не образумитесь и не поймете, что нельзя враждовать со всем миром, даже если вы отстаиваете очень высокие принципы…

— Невежественные лекари и недобросовестные аптекари — это еще не весь мир.

— Кто знает границы мира? Базель — это наш маленький, добрый, дружный мир, и врачи и аптекари связаны пуповиной со всем этим миром. Не тщитесь разрывать эту связь, иначе они свяжут из нее силок для вас и удушат им с проворством и ловкостью рыночного палача…

— Но, отказавшись от вражды с ним, я должен принять его устав и позабыть о высоких принципах медицины?

— И забудьте, голубчик! Больше терпимости, больше добродушия, и всем станет спокойнее и лучше. А вам — в первую очередь…

— Да, наверное, — согласился я. — Всем станет лучше. Кроме больных…

Глава 16. Впереди человечества?

Из проходной института я позвонил к себе в кабинет — там на связи должен был дежурить Поздняков. Раздался долгий гудок, он прогудел полностью — аккуратный человек Поздняков не станет срывать трубку с рычага посреди звонка, поскольку это не рекомендуется телефонной станцией, он дождался, пока смолк трезвон вызова, и я услышал его глуховатый голос:

— Милиция. У аппарата капитан Поздняков.

И мне показалось, что в голосе его была сдержанная радость и нетерпение: он обретал на глазах потерянную было уверенность и торопился как можно быстрее распорядиться ею. И мне было приятно подыграть ему, поскольку в глубине души я чувствовал себя причастным к его служебному воскрешению и оттого относился к нему гораздо лучше: ведь все мы, грешные, любим заниматься благодеяниями, которые укрепляют нас в собственных глазах.

— Капитана Позднякова приветствует инспектор Тихонов, — сказал я и в следующее мгновение понял неуместность самодовольного поглаживания собственного брюха — радость и нетерпение Позднякова были вызваны совсем другим.

— Станислав Павлович, да где же вы? Тут разгонщика задержали!!!

— Где это — тут?

— В сто девятнадцатом отделении. Они вам звонили, а я не мог точно сказать, когда вы будете.

— Хорошо. Позвоните в отделение, скажите, что минут через пятнадцать я подъеду. Я сейчас у метро «Семеновская», позвоните дежурному, скажите, чтобы выслали к площади Революции нашу оперативку, я там пересяду. Привет…

— А… а… — Поздняков хотел что-то еще сказать, но почему-то замялся.

— Ну, что там еще? — спросил я.

— Нет, ничего, все в порядке. Мне быть здесь?

— Да. Впрочем… — я подумал, что нетерпение Позднякова, вернее всего, и связано с непереносимо острым желанием скорее попасть в отделение и собственными глазами посмотреть на одного из негодяев, причинивших ему столько страданий. Но, будучи человеком дисциплинированным и больше всего ненавидящим разгильдяйство и отсутствие порядка, он, конечно, не смог сказать, что сильнее всего на свете мечтает сейчас поехать со мной в сто девятнадцатое отделение.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*