Иен Рэнкин. - Перекличка мертвых
Возможно, он сказал так для того, чтобы она не чувствовала себя виноватой, находясь вдали от них.
Шивон пыталась расслабиться, поймать настроение, которым жили все вокруг, но работа не шла из головы. Ребус — она отлично это знала — будет упорствовать до последнего. Не успокоится до тех пор, пока с этими уродами не будет покончено. Но ведь все победы мимолетны, а каждая схватка со злом выматывает и дает потом знать о себе все дольше и сильнее.
Начало смеркаться, и кругом замелькали вспышки фотокамер. На трибунах зажглись бенгальские огни. Грейг где-то раздобыл для нее зонтик, поскольку дождь полил еще сильнее.
— Были еще неприятности в Ниддре? — спросила Шивон.
Он помотал головой.
— Они добились того, чего хотели: показали себя, — сказал он. — К тому же они, вероятно, думают, что в городе куда больше шансов повыпендриваться. — Он бросил пустую бутылку в урну. — Видели, что там делалось?
— Я была в Охтерардере, — ответила она.
Он вытаращил глаза:
— То, что показывали по телевизору, было похоже на репортажи из зоны боевых действий.
— Да нет, на самом деле все было не так ужасно. А что здесь происходило?
— Демонстрация недовольных тем, что задержали автобусы. Но не такая бурная, как в понедельник. — Бросив взгляд поверх плеча Шивон, он вдруг сказал: — Энни Леннокс.
Да, это именно она; она улыбнулась им, проходя не более чем в десяти футах по пути в свою уборную.
— В Гайд-парке вы были неотразимы! — крикнул ей вслед Грейг.
Она продолжала улыбаться, хотя явно думала только о предстоящем выступлении.
Грейг пошел за пивом. За кулисами в основном слонялись какие-то личности со скучающими физиономиями. Подсобники, которым нечего делать, пока не придет время разбирать конструкции и упаковывать оборудование. Личные секретари и менеджеры звукозаписывающих компаний — последних можно было узнать по черным костюмам, черным пуловерам, солнцезащитным очкам и прижатым к ушам мобильникам. Функционеры, промоутеры, просто зеваки, вроде самой Шивон. Никто ни разу не поинтересовался, кто она, потому что всем было ясно, что она тут никто.
«Я мелкая сошка», — подумала она.
И здесь, и в уголовном отделе.
Совсем не так чувствовала она себя много лет назад, когда шла в колонне к Гринем-Коммон рука об руку с другими женщинами, окружавшими базу живым кольцом, и пела «Мы победим». А теперь… Субботний марш «Оставим бедность в прошлом» уже сам по себе казался ей далеким прошлым. Правда, Боно и Гелдофу удалось прорваться к лидерам «Большой восьмерки» и обратиться к ним напрямую. Уж они-то способны внушить этим людям, что миллионы ожидают от них великих свершений. Завтра — решающий день, когда все прояснится.
Шивон достала мобильник, чтобы позвонить Ребусу, но сообразила, что он только рассмеется, а затем посоветует ей выключить телефон и расслабиться. Она вдруг засомневалась, стоит ли ей идти на фестиваль «Т in the Park», хотя билет уже висел у нее на холодильнике под магнитной держалкой. У нее совсем не было уверенности, что убийства будут к тому времени раскрыты, особенно теперь, когда она официально отстранена от дела. Её дела. А тут еще Ребус привлек эту Эллен Уайли… без спроса. Хотя в общем-то он был прав: помощь нужна. К тому же еще выяснилось, что Уайли знает Тенча, а Тенч знает сестру Уайли…
Вернулся Бобби Грейг и принес ей пиво.
— Как вам звезды? — спросил он.
— Они все почему-то на удивление маленькие, — ответила она.
Он кивнул.
— В школе их, наверно, считали недомерками, — предположил он, — и они таким образом самоутвердились. Впрочем, они головастые, хотя…
Грейг заметил, что Шивон его не слушает.
— Что он здесь делает? — подозрительно спросила она.
Грейг, всмотревшись, узнал человека, на которого указывала Шивон, и помахал ему рукой. Муниципальный советник Тенч помахал в ответ. Он разговаривал с Доузом и Дипроуз, но прервал разговор — его похлопал по плечу, ее чмокнул в Щечку — и направился к Грейгу и Шивон.
— Он член комиссии по культуре, — пояснил Грейг и протянул Тенчу руку.
— Ну, как вам тут? — поинтересовался Тенч.
— Отлично.
— Подальше от неприятностей?
Вопрос был адресован Шивон. Протянув ему руку, она ответила на его крепкое рукопожатие:
— Пытаюсь быть подальше. Тенч снова повернулся к Грейгу:
— Напомните, пожалуйста, откуда я вас знаю?
— Да мы же встречались в лагере. Меня зовут Бобби Грейг.
Тенч покачал головой, словно извиняясь за забывчивость:
— Ну конечно же, конечно. Здорово, правда? — Сложив ладони, он огляделся. — Черт возьми, сейчас взгляды всего мира прикованы к Эдинбургу.
— Во всяком случае, к концерту, — не могла не поправить советника Шивон.
Тенч закатил глаза:
— Некоторым ничем не угодишь. Скажите-ка, ведь Бобби провел вас сюда бесплатно?
Шивон вынуждена была кивнуть.
— А вы все равно недовольны? — сказал Тенч с усмешкой. — Уходя, не забудьте сделать пожертвование, ладно? А то это будет смахивать на подкуп.
— Ну вы уж скажете, — запротестовал было Грейг, но Тенч не стал его слушать.
— А как ваш коллега, как там его?… — снова обратился он к Шивон.
— Вас интересует инспектор Ребус?
— Именно. Мне показалось, он уж как-то слишком тесно сросся с криминальным миром, не находите?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, вы ведь работаете вместе… Он наверняка вам рассказывал. Не помните? Вчерашний вечер? Религиозный центр в Крейгмилларе? Я выступал там с речью, когда ваш коллега Ребус заявился туда в компании отъявленного мерзавца по имени Кафферти. — Сделав короткую паузу, Тенч спросил: — Вы, как я полагаю, тоже его знаете?
— Знаю, — подтвердила Шивон.
— Мне кажется странным, что люди, стоящие на страже законности и правопорядка, опускаются до… — советник помолчал, подыскивая подходящую формулировку, и наконец изрек: — порочащих связей. — Он еще помолчал, сверля Шивон взглядом, а потом продолжил: — Уверен, что инспектор Ребус не имеет от вас секретов… то есть я ведь не сообщил вам ничего нового?
Шивон чувствовала себя как рыба, у которой перед носом маячит крючок.
— У всех нас есть еще и личная жизнь, мистер Тенч, — парировала она, явно разочаровав собеседника. — А у вас разве нет? Пытаетесь сколотить из шайки лоботрясов спортивную команду?
— Если представляется такая возможность… — Тенч умолк, заметив знакомое лицо.
Шивон его тоже узнала: Марти Пеллоу, группа «Вэт-Вэт-Вэт». Название группы напомнило ей, что пора раскрыть зонтик. Капли забарабанили по зонту, а Тенч отошел от нее и направился к новому объекту.
— Из-за чего сыр-бор? — спросил Грейг, но она только мотнула головой. — Мне почему-то кажется, что вы бы с удовольствием оказались сейчас за тридевять земель…
— Простите, — ответила она.
Грейг наблюдал за Тенчем и певцом.
— Ловкий тип, ничего не скажешь. Нигде не растеряется. Я думаю, из-за этого его и слушают. Вы вообще-то слышали его выступления? Просто мурашки по телу.
Голова Шивон была занята Ребусом и Кафферти. Ее не удивило, что Ребус ничего ей не сказал. Она снова взглянула на зажатый в руке телефон. Вот отличный повод позвонить, и Шивон им не воспользовалась.
У меня есть право на личную жизнь, на свободное время.
Иначе она станет такой, как Ребус, — одержимой и зашоренной, одинокой и внушающей недоверие. Он уже два десятка лет инспектор. А ей-то хочется большего. Хочется отдаваться работе, но и отключаться от нее временами. Хочется иметь жизнь вне работы, а не работу, которая станет жизнью. Ребус потерял и семью и друзей, потому что предпочел им возню с мошенниками, убийцами, ворами, насильниками, бандитами, рэкетирами и хулиганами. Даже выпить и то отправляется в одиночку. У него нет хобби, он не любит спорта, никогда не берет отпуск. Если у него выдается свободная неделя, его молено найти в баре «Оксфорд», где он сидит в углу и делает вид, будто читает газету, или же тупо смотрит телевизор.
А ей хочется большего.
Она все-таки позвонила. Ей ответили, и лицо ее расплылось в улыбке.
— Папа? — сказала она. — Вы все еще в ресторане? Попроси их там поставить еще одну десертную тарелочку…
Перед Ребусом стояла прежняя Стейси Уэбстер.
Она была одета почти так же, как и в тот раз, когда они встретились возле морга. Только длинные рукава футболки доходили до самой кисти.
— Чтобы скрыть татуировку? — поинтересовался Ребус.
— Да она временная, — объяснила она. — Постепенно сотрется.
— Как и многое в памяти. — Он взглянул на ее чемодан. — Назад в Лондон?
— Ночным поездом, — кивнула она.
— Знаете, очень жаль, если мы… — Ребус обвел взглядом вестибюль, словно избегая встретиться с ней взглядом.
