Иэн Рэнкин - Черная книга
Да, письмо. Макфейл был не такой уж простачок. Он этим вечером, чуть раньше, вскрыл конверт. Внутри оказался меньший конверт оберточной бумаги, на нем было написано: «ДАЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ, МАКФЕЙЛ!»
Он все равно собирался его вскрыть. Ему казалось, что там внутри нет ничего особенного — какая-то бумажка. Но что-то остановило его, бледная искорка надежды — надежды, что все кончится благополучно.
Часов у него не было, но он умел хорошо определять время. Он чувствовал, что сейчас около десяти. И уже стоял перед входом в офис таксофирмы. Внутри горел свет, а снаружи стояли такси в ожидании вызова. Скоро начнется их самое горячее время — возвращение домой после закрытия заведений. В вечернем воздухе пахло десятью часами. По железнодорожным путям прошел тепловоз, собирался дождь. Эндрю Макфейл ждал.
Потом он увидел свет фар, а когда машина — «ягуар» — вильнула и выехала на тротуар, первая его мысль была: пьяный водитель. Но машина аккуратно затормозила и остановилась рядом с ним, чуть не припечатав его к сеточному ограждению. Из машины вышел водитель — настоящий громила. Порыв ветра растрепал его длинные волосы, и Макфейл увидел, что у человека нет уха.
— Ты Макфейл? — спросил он.
Задняя дверца «ягуара» начала медленно открываться, из салона вышел еще один человек. Он размерами уступал водителю, но почему-то казался крупнее. На его лице появилась недобрая улыбка.
Письмо лежало в кармане Макфейла.
— Кафферти? — спросил он, выдавливая это слово из легких.
Улыбающийся человек лениво моргнул, давая этим самым положительный ответ на вопрос. В другом кармане Макфейла лежало отбитое бутылочное горлышко бутылки из-под виски, которую он нашел рядом с переполненным бачком для бутылок. Оружие было не ахти какое, но другого он себе позволить не мог. Но и при этом шансы свои он оценивал не очень высоко. Макфейл ощутил боль в мочевом пузыре. Полез в карман за письмом.
Водитель прижал его руки к бокам и развернул так, что он оказался лицом к Кафферти, который ударил его ногой в пах. Из рукава плаща Кафферти ловко извлек обломок трехсекционного кия. Когда Макфейл согнулся пополам, кий ударил его по скуле, разломал кость, выбил зубы. Он упал лицом вперед и получил удар кием по затылку. Все его тело онемело. Теперь водитель приподнял его голову за волосы, и Кафферти впихнул кий ему в рот, проталкивая в горло.
— Стоять! — Двое человек бежали к ним с другой стороны улицы, держа в руках удостоверения. — Полиция!
Кафферти поднял руки на высоту головы. Кий он оставил во рту Макфейла. Водитель отпустил избитого, который остался стоять на коленях. Дрожащими руками Макфейл принялся извлекать кий изо рта. Послышался вой сирен — приближались полицейские машины.
— Ничего не случилось, — сказал Кафферти полицейским. — Просто небольшое недоразумение.
— Небольшое недоразумение, — повторил полицейский.
Его помощница сунула руку в карман Макфейла, нащупала там бутылочное горлышко. Не тот карман. Из другого кармана она извлекла письмо — оно теперь смялось — и протянула его Кафферти.
— Откройте это, пожалуйста, сэр, — сказала она.
Кафферти уставился на письмо:
— Это что, подстава? — Тем не менее он открыл письмо. Внутри оказался клочок бумаги, и Кафферти развернул его. Бумага была не подписана. Но он все равно знал, от кого она. — Ребус! — выкрикнул он. — Вот ублюдок!
Несколько минут спустя, когда Кафферти и его шофера уводили полицейские, а за Макфейлом приехала «скорая», Шивон подобрала бумажку, которую бросил Кафферти. Всего несколько слов: «Надеюсь, твою шкуру продадут на сувениры». Она нахмурилась и подняла голову к окну, из которого велось наблюдение, но никого за ним не увидела.
А если бы увидела, то это были бы очертания человека, который сложил пальцы в воображаемый пистолет, навел его на Кафферти и нажал на воображаемый спусковой крючок:
— Бабах!
35
Никто на Сент-Леонардс не поверил, что Холмс и Шивон оказались там в тот вечер из преувеличенного чувства долга. Согласно более достоверной версии они поехали на тайное свидание и случайно увидели избиение. Хорошо еще, что в фотокамере оказалась пленка. Но фотографии получились неплохие.
Когда Кафферти задержали, у них появилась возможность изъять его личные вещи и внимательно их рассмотреть… среди этих вещей оказался и знаменитый шифрованный дневник. Уотсон и Лодердейл просматривали скопированные на ксероксе страницы из него, когда в дверь кабинета старшего суперинтенданта постучали.
— Входите! — сказал Уотсон.
Джон Ребус вошел и восхищенно обозрел нежданно-негаданно изменившийся интерьер:
— Я смотрю, вам привезли ваши шкафы, сэр.
Лодердейл распрямил плечи:
— Какого дьявола ты здесь делаешь? Ты отстранен.
— Все в порядке, Фрэнк, — сказал Уотсон. — Это я попросил инспектора Ребуса прийти. — Он повернул к нему отксерокопированные страницы. — Посмотри-ка.
Расшифровка не заняла много времени. Шифр в прошлом не поддавался прочтению, поскольку они не знали, что искать. Но теперь Ребус имел довольно четкое представление. Он ткнул пальцем в одну из записей.
— Вот, — сказал он. — «3СЯМ ЮКС».
— И что?
— Это означает, что мясник с Южной Кларк-стрит должен ему три тысячи. Слово «мясник» он сократил до трех букв и написал задом наперед.
Лодердейл посмотрел на него недоверчивым взглядом:
— Ты откуда знаешь?
— Привлеките экспертов с Феттс. Им наверняка удастся обнаружить нескольких недавних должников.
— Спасибо, Джон, — сказал Уотсон.
Ребус изящно развернулся и вышел из комнаты. Лодердейл уставился на своего начальника:
— У меня такое ощущение, будто здесь происходит что-то такое, о чем мне не известно.
— Видишь ли, Фрэнк, — ответил Уотсон, — я не думаю, что нынешний день должен чем-то отличаться от других.
По слухам, после этих слов старший инспектор Лодердейл сдулся как воздушный шарик.
Самый важный фрагмент информации для всего этого дела принесла Шивон Кларк.
Теперь это уже называлось «делом». Ребус не возражал — пусть машина работает без него. В конце каждого дня Холмс и Кларк докладывали ему о развитии событий. Дешифровальщики трудились не покладая рук, и в результате их трудов детективы предъявляли Кафферти все новых жертв из его «черной книги». Достаточно будет привести одного-другого из них в суд, и Кафферти будет закрыт надолго. Но пока никто из них не желал говорить. Правда, у Ребуса была мыслишка — знал он одного человека, который, если его хорошенько поубеждать, может оказаться разговорчивее других.
И тут Шивон упомянула компанию Кафферти «Джеронимо холдинг», которой принадлежало семьдесят девять процентов большой фермы на юго-западе области Границы, не очень далеко от побережья, куда до недавнего времени прибой приносил мертвые тела. На ферму отправили группу. И они нашли там много работы для криминалистов… в особенности в свинарниках. Сами свинарники не вызывали никаких подозрений, но над ними обнаружились чердачные складские помещения. Бульшая часть фермы была оборудована по последнему слову техники, но свинарники оставались исключением. Именно это и насторожило полицию. На чердаках в темных закутках, заполненных сырой соломой, стоял явственный запах чего-то зловредного, какой-то гнили. Здесь были обнаружены клочья одежды; в одном углу лежал брючный пояс. Помещение сфотографировали, взяли образцы материалов, которые представлялись здесь менее всего уместными. А тем временем в фермерском доме наверху обнаружился человек, который поначалу представился рабочим с фермы, но впоследствии признался, что его зовут Дерек Торренс, но больше он известен как Дик.
В это же время Ребус ехал в Далкит, точнее, на Данктон-террас. Стоял ранний вечер, и семейство Кинтаул было в сборе. Мать, отец и сын занимали три стороны складного стола. Сковорода, в которой обжаривались чипсы, все еще дымила и брызгала жиром на газовой горелке. Виниловые обои были покрыты жирным конденсатом. Бульшая часть еды на тарелках была скрыта под коричневым соусом. Ребус ощутил запах уксуса и жидкости для мытья посуды. Рори Кинтаул извинился и вышел с Ребусом в гостиную. Гостиная и кухня были соединены раздаточным окошком. Ребус подумал, что сын с женой могут услышать их разговор через окно.
Он сел в кресло у камина, Кинтаул — напротив.
— Извините, что не вовремя, — начал Ребус. В конечном счете, ритуалы никто не отменял.
— Так в чем дело, инспектор?
— Вы уже знаете, мистер Кинтаул, что мы арестовали Морриса Кафферти. Его не будет с нами некоторое время. — Ребус посмотрел на фотографии на каминной полке — снимки щербатых подростков, племянников и племянниц. Он улыбнулся, глядя на них. — Я просто подумал, что, может, для вас пришло время снять камень с души.
