Александра Маринина - Смерть ради смерти
Она весело помахала ему рукой и, ухватив Павлика за концы длинного белого шарфа, направилась в сторону стоящего рядом здания ПТУ. Бойцов смотрел вслед удаляющейся стройной фигурке в бирюзовом кожаном пальто и неожиданно для себя ощутил тоску. Он вдруг понял, что девушка не играла с ним, что вся его хитроумная конструкция оказалась напрасной, глупой и смешной. Она приняла все его слова за чистую монету, она даже не поняла, что нравится ему. Или, что еще хуже, испугалась, что он собирается с ней знакомиться и потом будет приставать, поэтому легко и вежливо отделалась от него. Глупышка! Такая в постель не потащит в первый же вечер, такая будет терпеливо ждать, пока он сам соберется с духом, и чем дольше он не будет ее трогать, тем лучше она будет к нему относиться. Надо же, а он думал, что таких девушек уже не осталось…
Вадим посмотрел на часы. Пора было ехать к дому разработчика. Он нехотя поднялся со скамейки и направился к станции метро, где оставил машину.
2
Выйдя из Института, он сел в машину и поехал в Кунцево, где работала жена. Они вместе объехали несколько больших магазинов, зашли на рынок, купили овощей и парного мяса, потом направились домой.
Дома жена кинулась переодеваться и упаковывать в большой пакет нарядное платье, в котором завтра будет принимать на даче гостей.
– Какую рубашку взять для тебя? – крикнула она из спальни. – Ты в чем будешь завтра? В костюме?
– Еще чего, – буркнул он себе под нос.
– Не слышу! В костюме или в джемпере?
– В джемпере! – раздраженно откликнулся он.
– Тогда я возьму для тебя бледно-серую сорочку, хорошо?
– Да бери ты что хочешь, только отстань, – пробормотал он еле слышно и, повысив голос, вполне миролюбиво ответил: – Хорошо, пусть будет бледно-серая.
Нервы были напряжены до такой степени, что он впервые в жизни почувствовал себя на грани срыва. Когда он убивал Галактионова, он был намного спокойнее. Может быть, оттого, что убивал он тогда в первый раз и не знал еще, как это страшно. А теперь он знает, и мысль о том, что придется сегодня пройти через это еще раз, приводила его в ужас. В момент, когда он отломил кончик ампулы и высыпал в чашку с кофе несколько кристалликов, он знал, что пока еще стоит по ЭТУ сторону черты. И пока Галактионов не спеша размешивал ложечкой сахар в кофе, он еще был по ЭТУ сторону. И даже когда Александр отложил ложечку и стал подносить чашку к губам, он все еще был по ЭТУ сторону, потому что мог еще все остановить, выбить чашку у него из рук, изобразив досадную неловкость. И только когда Галактионов сделал глоток, черта, которая вот только что была перед ним, вдруг оказалась за его спиной. Он превратился в убийцу. Несколько секунд показались ему тогда часами мучительных изощренных пыток, и сегодня ему предстояло пройти через это еще раз.
Он вышел из кабинета и снял с крючка в прихожей поводок и ошейник.
– Алмаз, гулять! – позвал он.
Радостно повизгивая, черный длинношерстный сеттер уселся перед хозяином, с готовностью подставляя шею и поочередно приподнимая передние лапы, чтобы удобнее было застегивать ошейник и шлейки.
– Мы подождем тебя внизу, – сказал он жене и спустился на улицу.
Жена не заставила себя долго ждать и вышла из дома буквально через несколько минут. Умение быстро собираться и ничего при этом не забывать было одним из качеств, которые он в ней ценил.
Усадив жену и собаку в машину, он повез их на дачу.
3
Убедившись, что хозяева отбыли за город, прихватив с собой Алмаза, Бойцов выждал, как положено, двадцать минут и поднялся на этаж, где располагалась квартира разработчика. Замок открылся с первой же попытки, видно, Литвинова, снимая слепки, сделала все на совесть, тщательно и аккуратно.
Вадим вошел в квартиру и осторожно прикрыл за собой дверь, стараясь, чтобы замок не щелкнул, и это ему удалось. Только очутившись в запертой квартире, он наконец перевел дыхание. То, что он только что сделал, он делал не в первый раз, но всегда ужасно волновался.
На улице было мокро и грязно, и проходить в комнаты в ботинках было нельзя – останутся заметные следы. Снимать ботинки тоже нельзя – мало ли что случится, босиком далеко не убежишь, а надевать обувь – терять драгоценные секунды, которые могут стоить жизни. Бойцов достал из кармана специальные пакеты, похожие на пластиковые бахилы, которые надеваются на ноги и завязываются под коленями, сунул в них ноги в мокрых ботинках и медленно начал обход квартиры. Впрочем, только со стороны могло показаться, что он работает медленно. На самом деле каждое его движение было тщательно выверено, а вся система осмотра чрезвычайно экономична: ни одного лишнего шага, ни одной впустую потраченной секунды. Сейчас перед ним две задачи. Первая: понять характер этого человека, хозяина квартиры, главного разработчика прибора, и исходя из его характера прикинуть, могут ли в квартире быть улики, доказательства его преступления. Вторая: прикинуть, что это за улики, и определить, где они могут находиться.
В квартире три комнаты – гостиная, спальня, кабинет. Разумеется, начинать нужно со спальни. Спальня расскажет о супружеской жизни все.
Широкая кровать, по обеим сторонам прикроватные тумбочки. На каждой тумбочке по будильнику. На одном стрелка звонка установлена на семь часов, на другом – на четверть восьмого. Нерационально как-то, подумал Бойцов. Если одному из супругов нужно вставать в семь, а другой может поваляться в постели еще пятнадцать минут, то зачем нужен второй будильник? Тот, кто встал раньше, может разбудить другого через четверть часа. Наверное, ровно в семь встает хозяин и выходит гулять с собакой, поэтому в семь пятнадцать его просто нет дома. Почему бы супругам не просыпаться вместе? Он идет гулять с собакой, она готовит завтрак…
Вадим открыл большой платяной шкаф. Вся одежда развешана на плечиках и разложена на полках не просто аккуратно. В этом шкафу держали свою одежду не любящие и прожившие вместе двадцать лет супруги, а случайные соседи по гостиничному номеру. Ни на одной полке не лежало вместе мужское и женское белье. Ни на одной вешалке-плечиках не висели одновременно женская блузка и мужская сорочка, женская юбка и мужской пиджак. Все было отдельно, обособленно. Отчужденно. Коробки с женской обувью – справа, с мужской – слева.
Содержимое прикроватных тумбочек удивило Бойцова еще больше. В обеих лежали лекарства, в большинстве своем одни и те же. Выходило, что когда кто-то из супругов болел, то пил таблетки «из своей тумбочки», а не из общей семейной аптечки. Расклад очевиден: муж и жена сосуществуют в одной квартире, каждый живет сам по себе, со своими проблемами и секретами. Друг к другу не лезут, тайны свои тщательно оберегают, дружбы и настоящей близости между ними нет. Теперь самое время взглянуть на кабинет. Если в квартире есть то, что ему нужно, оно должно быть в кабинете.
Через несколько минут Вадим обнаружил встроенный сейф, а еще через минуту, покрывшись холодным потом, сообразил, что чуть было не провалил всю затею. Открыть сейф не составляло для Бойцова ни малейшего труда, он собаку съел на самых хитроумных замках. Но уже в то мгновение, когда он собрался было потянуть тяжелую дверцу на себя, он заметил на передней панели едва заметную выпуклость. В сейф было вмонтировано устройство, которое мгновенно воспламеняло все содержимое, если замок открывался не надлежащим образом. А в данный момент он был открыт именно не надлежащим образом.
Вадим несколько секунд постоял в задумчивости перед сейфом, потом решительно нажал на выпуклое место на передней панели и открыл дверцу. Беглый осмотр содержимого показал, что усилия были не напрасны. Вот оно, уголовное дело об убийстве Евгении Войтович и самоубийстве ее мужа Григория Войтовича. И вот предсмертное письмо Войтовича, в котором все рассказано про проклятый прибор. Только понять эти слова может не каждый. Кто понимает, о чем идет речь, для того каждое слово этого письма наполнено глубоким смыслом. А тем, кто не понимает, письмо кажется бессвязным бредом свихнувшегося самоубийцы.
Он снял с плеча спортивную сумку, достал оттуда фотоаппарат со вспышкой и сделал несколько снимков. Комната, письменный стол и рядом – открытый сейф. План покрупнее – стол и сейф. Отдельно – сейф с лежащим внутри уголовным делом. Для того, чтобы была хорошо видна надпись на папке с делом, ему пришлось пристраивать на полке зажженный электрический фонарик. Конечно, для следствия и суда эти фотографии – пустое место, доказательственной силы не имеют, так как сделаны не официальным лицом и не в присутствии понятых. Но для того, чтобы в случае необходимости оказать на разработчика психологическое давление, годились вполне.
Он отщелкал еще полтора десятка кадров, переснимая отдельные документы из уголовного дела, в том числе и письмо Войтовича. Вмонтированное в сейф устройство красноречиво говорило о том, что, если прижать хозяина квартиры к стенке и потребовать открыть сейф, уголовное дело будет немедленно уничтожено. И тогда уже никто не сможет доказать, что именно дело об убийстве жены Войтовича лежало в этом несгораемом шкафчике. Что-то лежало, да, а вот что? Да порнографические журналы, от жены прятал. Любовная переписка. Дневники. Все, что угодно, иди потом доказывай, что именно. И если папка с делом будет уничтожена, никто уже не прочтет предсмертное письмо Григория Войтовича.
