Александра Маринина - Не мешайте палачу
Павел снова сидел с прикрытыми глазами и старательно перечислял все свои передвижения за минувшую неделю, а Настя, отодвинув чашку с остывшим кофе и хилым бутербродом, записывала на клочке бумаги.
– В Белгороде я устроился в гостиницу «Юность», два дня подряд ездил за город, гулял. Потом, в понедельник вечером, приболел и весь вторник пролежал у себя в номере. В среду мне стало лучше, и я снова поехал за город…
– Кто-нибудь может подтвердить, что весь вторник вы провели в гостинице? – перебила его Настя.
Это было важно. Маргарита Дугенец была убита именно во вторник.
– Дежурная по этажу, горничная. Горничная в первый раз пришла убирать номер часов в одиннадцать, увидела меня, извинилась и сказала, что придет попозже, чтобы меня не беспокоить. Потом она пришла спустя часа два. Я сказал ей, чтобы она не стеснялась и убирала. Я лежал на кровати, и она заволновалась, спросила, не нужно ли врача пригласить. Я отказался. Она включила пылесос, а у меня очень болела голова, поэтому я вышел в холл, где сидит дежурная. Она оказалась очень милой женщиной, угостила меня чаем, пока горничная убирала номер…
– Как вы думаете, они хорошо вас помнят?
– Думаю, да. Горничная, во всяком случае, точно помнит. Вчера я столкнулся с ней в коридоре, и она спросила, как я себя чувствую.
– Они смогут вас опознать по фотографии?
– Надеюсь.
– Ладно. – Настя решительно поднялась из-за стола. – Посидите здесь, никуда не уходите. Мне нужно позвонить. Но я предупреждаю вас, Павел, моя доверчивость не безгранична. Если окажется, что вы меня обманываете…
Она остановилась, подыскивая подходящие слова. Ей очень хотелось сказать что-то вроде «я вас в тюрьме сгною» или «я вам никогда этого не прощу», но от этих слов за версту разило дешевой мелодрамой.
– То что? – спросил Павел очень серьезно.
– Ничего, – резко ответила она. – Но лучше бы вам меня не обманывать.
– Вы все забыли, – сказал он все так же серьезно.
– Что я должна помнить?
– То, что я вам говорил. Я никогда вас не обижу.
Он снова прикрыл глаза, скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула. На какое-то мгновение Насте показалось, что они еще не вернулись в Москву, что путешествие из Самары в столицу продолжается и неизвестно, когда и чем оно закончится. Все было так же: его поза, его непроницаемое лицо-маска с закрытыми глазами, стена недоверия и отчуждения, стоявшая между ними.
Она встряхнулась, вышла из кафе и пошла искать телефон. Вернувшись минут через двадцать, она застала Павла все в той же позе.
– У вас в Москве есть жилье? – спросила она, усаживаясь за столик.
Он молча кивнул, не открывая глаз.
– Вы должны будете находиться в своей квартире и никуда не уходить. Я договорилась, ваши липовые документы фигурировать нигде не будут. Сейчас мы с вами поедем в одно место, вас сфотографируют, и вы отправитесь к себе домой. Наш сотрудник сегодня же вылетит в Белгород и предъявит вашу фотографию работникам гостиницы, где вы останавливались. Если они вас опознают и подтвердят все, что вы мне рассказали, считайте, что вам повезло. Вас только допросят, вы должны будете рассказать о своей девушке, о ее образе жизни, о ее знакомых. И все, больше вас не тронут.
– После этого я смогу снова уехать?
– А что, очень надо?
– Я не могу пока оставаться в Москве.
– Боитесь, что ли? – насмешливо спросила Настя.
– Жалею ваш труд и ценю его, – отпарировал он так же насмешливо. – Не для того вы меня тащили через пол-России с четырьмя пересадками, чтобы меня в первый же месяц шлепнули.
Они вышли из здания аэровокзала и поехали на Нахимовский проспект, где их ждали сотрудники милиции, занимавшиеся убийством Маргариты Дугенец.
* * *Григорий Валентинович Чинцов с огорчением констатировал, что остался как бы без работы. Столько усилий было приложено к тому, чтобы сплести интригу в интересах команды Малькова, а команда распалась. Видно, без конкурентов не обошлось, на вкусный кусок криминального пирога всегда охотники найдутся. А жаль, Мальков платил хорошо. Можно, конечно, предложить свои услуги кому-нибудь еще, надо только выбрать надежного и денежного хозяина. На днях ему предложили приехать для переговоров к одному крупному деятелю, который тоже хотел бы попробовать свои силы в борьбе за президентское кресло.
Сидя в машине, он мысленно прикидывал, какими возможностями располагает на сегодняшний день и что может пообещать новому хозяину. Жаль, конечно, что Сауляк сорвался с крючка. Выполнил задание и сказал, что хочет уехать отдохнуть. Обещал, правда, появиться через некоторое время, но когда оно, это время, настанет? Мальков тогда не велел его прижимать, сказал, мол, пусть отдыхает, не надо его сердить. А теперь вот Григорий Валентинович сожалеет об этом поспешном решении. Дали бы Павлу еще какое-нибудь задание, поманили бы хорошими деньгами – никуда бы он не уехал, остался бы в Москве и на связь регулярно выходил бы. А нынче где его найдешь? Упустили, дураки, с досадой думал Чинцов. А все Мальков, перестраховщик. Лучше бы за дочкой своей, идиоткой, присматривал. Вот где надо было перестраховываться-то, а не с Павлом. Да чего уж теперь… Ничего не поправишь.
За рулем серебристой «Ауди» сидел Сережа, один из тех двоих, что ездили за Павлом в Самару. Чинцов не любил сам водить машину, он предпочитал во время поездок подремывать на заднем сиденье. Внезапно машина резко затормозила, заставив Григория Валентиновича недовольно поморщиться.
– В чем дело? – сердито спросил он.
– Это она, – сказал Сережа, показывая рукой куда-то вправо.
– Кто – она?
– Та женщина, которая Сауляка встречала.
– Где?! – встрепенулся Чинцов.
– Вон та, в черной куртке, без шапки. Сейчас в магазин заходит.
– Ну-ка отъезжай в сторонку, – скомандовал Чинцов.
Они проехали чуть вперед и остановились. Стекла в машине были тонированными, и Григорий Валентинович мог спокойно оглядывать улицу, не боясь, что его увидят снаружи. Он повернулся поудобнее и стал через заднее стекло наблюдать за входом в магазин. Родственница Павла! Очень хорошо. Если сесть ей на «хвост», можно и до Павла добраться. А нет, так и с ней самой поговорить. А вдруг она тоже?.. Чинцов плохо представлял себе, как именно работает Сауляк, но одно знал точно: он умеет как-то воздействовать на людей. Григорий Валентинович был большим поклонником разного рода чудес, с восторгом и замиранием сердца читал о Джуне, о болгарской прорицательнице Ванге, об экстрасенсах, которые умеют, взглянув на фотографию, точно определять, жив человек или умер, где он сейчас находится и даже как его зовут. Чинцов во все это искренне верил и был убежден, что Павел Сауляк – именно такой. Чудотворец, маг и волшебник. А коль такой дар дается природой, то, как знать, может, и родственница его все это умеет. Гены все-таки.
Григорий Валентинович был человеком азартным, и рулетка казалась ему миниатюрной моделью всей жизни. К чему долгий кропотливый труд, скучные упорные занятия, если нужно всего-навсего правильно «поставить» и сорвать миллион одним махом и не прилагая никаких усилий. Надо ждать своего чуда, и оно обязательно случится. Такой исполнитель, как Сауляк или кто-то ему подобный, и есть то самое чудо, которое позволит обогатиться, участвуя в игре ополоумевших политиков, рвущихся к власти. То самое чудо, которое сравнимо с выигрышем, выпавшим на «зеро».
Женщина в черной куртке вышла из магазина, и Чинцов окинул ее оценивающим взглядом. Что-то не больно она похожа на миллионершу, как ее характеризовали Николай и Сережа. И ходит пешком, вместо того, чтобы на машине раскатывать. Впрочем, это, конечно, может быть и случайностью. В ремонте машина, например. Или живет эта дамочка где-то поблизости. Или на машине сам Павел ездит. Чинцов тронул водителя за плечо.
– Я такси поймаю, мне на встречу нельзя опаздывать, а ты посмотри за ней. Вечером доложишь.
Григорий Валентинович вышел из машины, не спуская глаз с идущей впереди женщины. Как бишь ее зовут-то? Кажется, Анастасия Павловна Сауляк. Ну оч-чень любопытная особа!
Глава 14
Работы навалилось столько, что Настя с ужасом думала: «Еще пять минут – и я сломаюсь». Каждые полчаса что-то происходило, ее вызывал Гордеев и давал все новые и новые поручения, к ней заходили коллеги, принося свежую информацию по делам, которые находились у них в работе, и вдобавок почему-то именно в эти дни беспрерывно звонил телефон. Голова у Насти шла кругом, и ей с трудом удалось вспомнить, когда она в последний раз хоть что-нибудь ела. В довершение всего, ближе к концу дня явился гонец из министерства и свалил на ее стол необъятные папки с материалами, которые она просила у генерала Коновалова. А она-то в этой кутерьме и забыла про таинственного палача!
