Сергей Протасов - Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу
«Об этом буду думать, когда сам унесу ноги, — решил он. — А теперь нужно поспать. Завтра, как проснусь — поеду. Обязательно выспаться».
* * *
Виктор Ковтун старался не пропускать вечерние пробежки. Конечно, это удавалось не всегда, но минимум трижды в неделю, вечерами в парке «Коломенское» можно было видеть высокого отлета в костюме Bosco и кроссовках Adidas сорок шестого размера. На голове его всегда сидели наушники. Обычно пробежка занимала минимум час, и маршруты он всегда выбирал, в пределах парка, по возможности разные. Сегодня он пробегал мимо домика, где в далеком 1970-м году не долго жил герой фильма режиссера Витторио Де Сика «Подсолнухи», которого сыграл Марчелло Мастроянни. Ковтуна всегда смешило, что когда потерявшая Марчелло жена, сыгранная Софи Лорен, нашла его уже женатого в Москве — он мирно работал на заводе «Серп и Молот».
Мастроянни, работающий на заводе «Серп и Молот».
Зимой Ковтун старался кататься на лыжах, но это было сложно, нужно куда-то уезжать за город, зато летом, весной и осенью он бегал. Закрывшись от мира наушниками, в которых сегодня гремели WASP, Виктор погружался в размышления. Это была единственная возможность для него побыть одному. Вечно улыбающийся и компанейский парень, на самом деле, был одиночкой, и ему никто, в принципе, был не нужен. Вообще он занимался не своим делом и жил не своей жизнью. Как это часто бывает он мечтал не о том, в чем добился успеха. Так он считал.
Ему очень нравилось рисовать. Виктор сам овладел техникой масляной живописи, покупал себе холсты, кисти и краски и с удовольствием рисовал. Любимыми его темами были портреты и натюрморты, которые в большом количестве развешивались на даче у родителей. Серьезным художником его никто не считал, даже жена и только мама и папа сами покупали рамы для картин и всегда находили место, куда повесить очередное творение сына. Его работы отличал удивительный подбор цветов. Это всегда были самые яркие краски, в которых преобладали оранжевые и салатовые цвета. Полотна выходили на редкость пестрые и ни на что не похожие. Тоже можно сказать и о портретах, в которых модели не могли себя узнать. Любовь к аляповатым сочетаниям цветов выразилась и в спортивной экипировке, которую он подбирал сам и которой гордился.
Последние несколько лет Ковтун каждый день представлял себя свободным художником, творящим в деревенском домике. Без начальства, устава, преступников и планов. Без всего того, что было чуждо его мировосприятию. После каждого, удачно завершенного дела, он решал закончить карьеру. Работа давно уже не приносила ему удовлетворения, а руководящая должность и возможность командовать совершенно не грели.
Когда-то он считал себя прирожденным лидером и мучился от невозможности применить это свое качество. Однажды, проходя службу в Советской Армии, он услышал от старшины — прапорщика Ивасика, — «Бодливой корове Бог рогов не дает». Это замечание относилось к желанию Виктора командовать. Неважно где и кем, но жажда власти, казалось, была сильнее него и все это замечали. Однако лычки раздавали кому угодно, только не Ковтуну. Сержантами становились совершенно не пригодные для командирских должностей люди, а он не дослужился даже до ефрейтора. Вот такая ирония судьбы. Теперь в его прямом подчинении находились полсотни офицеров, а в непрямом и того больше, но радости уже не было. Ему уже не нравилось командовать и брать на себя ответственность за других, а помыкать людьми было противно его натуре.
«Надо уходить на пенсию», — говорил он себе и продолжал служить, хотя спокойно мог уже писать рапорт. Пенсию, включая службу в армии и учебу, Виктор давно выслужил, и ничто его не держало, кроме собственной инертности и нерешительности перед другим миром, в который ему предстояло выйти без оружия и удостоверения. Жить без этих атрибутов власти Виктор совершенно разучился.
Он размеренно бежал по асфальтированной дорожке, ощущая здоровую мощь своего организма. Его мысли двигались от неминуемой пенсии, к идеям новых картин. От картин к предстоящему пятничному свиданию с любовницей, прикрытому легендой о засаде, и незаметно уткнулись в воспоминания о Козловском, с которым он виделся в субботу вечером.
«Странный он все-таки человек, — вытирая лоб белым махровым напульсником, думал подполковник. — Внешне, ну посмотреть не на что, но читает по-английски. Увлекается фотографией и девушка у него хорошенькая. Статьи пишет, материалы собирает. Странное сочетание не сочетаемого, хотя таких, с крашеными головами, дредами и тоннелями, сейчас очень много. Нельзя же их всех считать тупыми. Скорее всего, это я устарел, а они и есть новое лицо России. Непривычное лицо, но слава Богу уже непохожее на мое, постоянно настороженное, угрюмое. Лицо человека готового к нападению каждую секунду. Генетическая память от поколения к поколению слабеет, страх войн и репрессий неизвестен новым людям, они становятся европейцами по ощущению страны и самой жизни».
Часы показывали начало десятого. «Пора поворачивать домой, а то жена злиться будет, — забеспокоился «непризнанный Малевич», продолжая думать о Козловском. — Смешной он и жалкий. Ввязался в жестокую рубку, а как уберечься не думает. Надо ему помочь, объяснить. Если они его тронут, тут и моя вина будет — я его подсадил на эту тему. Жалко мне Леньку, у меня таких ребят десятка полтора, а по-настоящему я беспокоюсь только о нем… Да, в пятницу к Ирке, отдохну от семейных забот, задолбало все. Напишу ее ню-портрет по пояс. У Ирки есть, что рисовать, не то что у этой». Он представил рядом жену и любовницу, по всем статьям выигрывала любовница, а образ Леонида тем временем превратился в дым и исчез.
Часть VIII. Погоня. Четверг
«Умение разведчика использовать в рукопашной схватке лопату, гранату, палку, камень нередко может обеспечить разведчику успех в борьбе с противником.
Удары малой лопаткой наносить с размаха, с полной силой, коротким и резким движением правой руки справа или слева, по лицу или по шее противника. При необходимости можно с помощью лопаты произвести захват оружия противника или отбить оружие противника; после этого немедленно нанести удар лопатой».
Физическая подготовка разведчика, К.Т. Булочко, Глава 4 «Приемы и способы ведения рукопашного боя»Его разбудила среди ночи Елена Викторовна.
— Десять минут не могу тебя дозваться, — сердито заявила она. — Спишь, как убитый. Тут такие новости!
— Который час?
— Два уже. Игорь звонил тебе, а я не смогла тебя поднять. Короче, их всех арестовали. Несколько человек из управления по наркотикам, каких-то авторитетов, Лысого твоего и кучу мелких продавцов. По новостям уже передавали. В интернете пишут во всю.
На кухне зазвучала мелодия ночных новостей второго канала. Лена включила телевизор в спальне.
— Вот смотри.
Строгая ведущая новостей с нахмуренными бровями и жесткой складкой у рта сообщила:
— Экстренная новость. Сегодня в Москве, около часа ночи, в результате срецоперации была обезврежена крупная банда торговцев наркотиками, — на экране замелькали кадры задержания. — Группировка включала в себя сотрудников федеральной службы по контролю за наркотиками, криминальных авторитетов, — на экране мелькнула физиономия Лысого, которого ни Петр Иванович, ни Лена никогда не видели. — А так же распространителей. Злоумышленники пытались сбыть в нескольких московских ночных клубах крупную партию «Фентанила», синтетического препарата схожего по эффекту с героином, на сумму более одного миллиона долларов. В настоящее время задержанные дают показания. Задержание явилось следствием крупномасштабной операции в течение последних месяцев разрабатываемой совместно ФСКН и ФСБ России. Теперь о других новостях…
— Ты понял? — сияла Лена. — Игорь сказал, что охрана нам больше не нужна. Живите, говорит, как жили и ничего не бойтесь. Поблагодарил и пообещал не беспокоить.
— Ордена нам не обещал или премию?
— Этого не было, врать не буду. Любимый, все закончилось! Я мечтала только о том, чтобы все закончилось и мы снова были вместе. Я так тебя люблю. У меня есть бутылка шампанского и плесневый сыр. Не знаю, как это сочетается, но давай отметим наше избавление. Мы перенесли страдания и сохранили нашу любовь, а это главное. Как ты себя чувствуешь?
— Много лучше. Температуры нет и плечо болит меньше. А Ольга где?
— Она ушла часов в одиннадцать. Будем отмечать?
— Обязательно, Любимая.
— А завтра пойдем гулять. Я хочу просто пройтись с тобой и ощутить покой и свободу. Мы такие же, как и все. Никто нас не крадет и никого мы не ищем. Хочу ходить медленно и говорить, как раньше, о литературе, о старых советских фильмах. Пить на ходу пиво и плевать шелуху от семечек на асфальт. Шутка.
