Фридрих Незнанский - Кто стреляет последним
«Был там сорок четыре минуты». Что-то обсуждали, это было ясно Турецкому. Что? Многое он отдал бы, чтобы это узнать. Но просветить квартиру Марата не удавалось. Дважды специалисты научно-технического отдела ГУВД, откомандированные в распоряжение Турецкого, пытались разгадать код сейфового замка на стальной, закрытой дерматином под кожу двери квартиры Марата, но обе попытки оказались неудачными: замок был новейшей конструкции, с тремя степенями защиты, милицейская аппаратура оказалась бессильной. Не удалось использовать и лазерную установку. Квартира Марата окнами выходила на глухую торцевую стену соседнего дома, неоткуда было нацелить лазерный луч на окна Марата. Даже на крыше не было с этой стороны слухового окна. Так что о чем совещался Марат со своим ближайшим подручным — оставалось только догадываться.
Турецкий вызвал Косенкова, он появился в прокуратуре минут через десять после самого Турецкого, они вместе прослушали запись.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Турецкий, когда пленка закончилась.
Косенков только головой покачал.
— Изворотлив, собака! Как он его этим Моссадом достал! Вот уж верно: ненависть — плохой советчик. А как вам нравится наш Вадим?
— Я снова в шоке, — признался Турецкий. — Только не больно-то он и наш.
— А чей — их? Я имею в виду Израиль.
— И не их. Свой среди чужих, чужой среди своих. Было такое кино.
— Когда вы успеваете в кино ходить? — удивился Косенков.
— А я и не хожу. Мне дочка рассказывает. Вадим еще не пришел?
— Ко мне не заходил. Придет. Пропуск ему заказан.
— Что ж, давай подумаем, что все это может означать и что из этого вытекает, — предложил Турецкий.
Вадим появился в Генпрокуратуре около полудня. Секретарь Турецкого Верочка доложила:
— К вам какой-то Костиков. Примете его?
— И немедленно! — Турецкий приветливо поднялся навстречу Вадиму и пожал ему руку. — Наконец-то! А то мы уж начали беспокоиться, не стряслось ли с тобой чего.
— Да чуть было не стряслось, — ответил Вадим.
Он рассказал о засаде в чертановской квартире.
— Ну, повезло тебе! — искренне восхитился Турецкий. — Везучий ты человек — тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
— Конечно, повезло. К кому из следователей мне идти?
— А вот с Аркадием Николаевичем и будешь работать. Но сначала мне хотелось бы, чтобы ты прослушал одну запись. Поставь-ка, Аркадий, кассету.
Косенков включил магнитофон.
Пошла запись:
«— Слушаю вас.
— Вы — тот, с кем я встречался у Домского собора?
— Да. Я вас тоже узнал…»
— Марат и Аббас, — сразу сказал Вадим.
Турецкий кивнул.
Запись продолжалась. В одном месте Косенков вернул пленку:
«— Он сказал им, что в доказательство своей искренности готов сдаться моим людям — выйти на площадь в одиночку и без оружия!
— Там была бы засада.
— Мои люди провели предварительную проверку. И другой наш человек все время контролировал обстановку. Засады не было! И Костиков вышел к ним — стоял на площади один и без оружия!..»
Аркадий нажал «Стоп».
— Так и было? — спросил он Вадима.
Тот кивнул:
— Да.
— Вот так и стояли, как голый?
— Ну и стоял. А что было делать?
— Страшно было?
Вадим ответил не сразу:
— Страшно?.. Не знаю. Я об этом не думал. Только ноги были — будто чугунные. Еле двигал ими. А потом стали — как ватные.
— А как вам вообще пришла в голову такая идея?
— Сказал «а», говоришь «бэ». Бывает, что не ты управляешь событиями, а они тобой. Так и у меня получилось.
Косенков заметил, не скрывая восхищения:
— Ну, вы прямо как Бельмондо!
Вадим засмеялся:
— Какой из меня Бельмондо! Метр с кепкой!
— Давайте, ребята, работать, — вмешался Турецкий и кивнул Косенкову: — Включай.
Когда запись закончилась, Турецкий рассказал Вадиму о ночных передвижениях Гарика и его кадров.
— Мы с Аркадием пришли кое к каким выводам. Но хотелось бы послушать и тебя. Ты лучше знаешь этих людей и острей чувствуешь ситуацию. Как, по-твоему, какое решение примет Аббас?
Вадим задумался.
— Сложный вопрос. Ясно, что Аббас не до конца поверил Марату. Но даже если и совсем не поверил… Для него это не так уж и важно.
— Почему ты так думаешь? — спросил Турецкий.
— Главная задача Аббаса — обеспечить бесперебойную поставку лития. И что для него действительно важно — находится ли груз у Марата или он снова блефует. Думаю, Марат это понял. И отправил Гарика в Иркутск за новой партией.
— Мы тоже пришли к такому же выводу, — кивнул Турецкий. — Но обычно туда ездит один человек, а тут отправились трое. Как, по-твоему, почему?
— А помните, Марат говорил, что его люди полностью контролируют завод? Наверное, решил, что пора это сделать.
— Такая мысль у нас тоже была. Как он может это сделать?
— Трудно сказать. Как обычно захватывают чужой бизнес? Сначала наезжает крыша, заставляют брать на работу своего человека — в охрану или, лучше всего, — в бухгалтерию. Потом убирают тех, кто над ним, и продвигают его вверх. И постепенно заменяют все руководство фирмы своими людьми. И все дела.
— Мы об этом знаем, потому что сталкивались с такими делами. А тебе-то откуда это известно?
— В какой-то газете прочитал. В «Совершенно секретно». Или в какой-то другой, не помню.
— Понял? — обернулся Турецкий к Аркадию. — Газеты, оказывается, нужно читать!
— А когда их читать? От протоколов глаза болят, какие газеты! — отозвался Косенков. — По телику иногда ночные новости успеешь захватить — и на том спасибо.
— Что, по-твоему, было в пакете, который Гарик вынес из квартиры на Комсомольском проспекте? — вновь обратился к Вадиму Турецкий.
— Бабки, — уверенно ответил Вадим. — За груз же надо платить.
— Правильно. Конечно же деньги! — подхватил Турецкий. — Триста тысяч — приличная пачка. Это сколько же? Три тысячи стодолларовых купюр. Очень увесистая.
— А вот до этого мы не додумались, — признался Косенков. — Значит, там у него тайник? Нужно немедленно поставить эту квартиру под наблюдение, — обернулся он к Турецкому.
— Уже поставили, я распорядился.
— Тайник, — повторил Косенков. — И наверняка — не единственный. Вряд ли он рискнет хранить всю свою наличку в одном месте. А наличка всегда должна быть у него под рукой, все дела делаются через черный нал. А если их случайно прихватят с такой суммой на контроле в аэропорту? — спросил Аркадий. И сам же ответил: — Наверняка подстраховались. Запаслись какой-нибудь бумагой — от той же фирмы «Эллада». Едут заключать договор. Что-нибудь в этом роде. Сейчас иметь при себе валюту, даже столько, — не преступление.
— Хотя 88-я статья Уголовного кодекса формально не отменена, — заметил Турецкий.
— Что это за статья? — поинтересовался Вадим.
— Она называется: «Нарушение правил о валютных операциях». Сформулировано не очень грамотно, но статья серьезная. От трех до восьми лет с конфискацией валютных ценностей. При рецидиве и крупняке — от пяти до пятнадцати. И даже до смертной казни с конфискацией имущества.
— Ух ты! — вырвалось у Вадима.
— Парадокс. Статья не отменена, а долларами торгуют на каждом углу, — прокомментировал Косенков.
— Если бы это был единственный парадокс в нашей жизни!
— Погодите! — перебил Турецкого Косенков. — Раз статья не отменена, мы можем арестовать их по 88-й. Правильно?
— Формально — можем, — согласился Турецкий. — Но до суда дело даже не дойдет.
— А нам и не нужно доводить его до суда. Нам что важно? Не допустить, чтобы новая партия груза попала к Марату. 88-я — повод задержать их и отправить в Москву. Потом дело прекратим, но главное будет выполнено: груз не попадет к Марату.
— А если и попадет — что? — возразил Турецкий. — Марат и все его люди под колпаком. Тем лучше — возьмем с грузом.
Косенков с сомнением покачал головой:
— Риск. Очень уж он изворотлив. Может уйти. Наверняка они уже просекли хвост. За столько времени не могла «наружка» ни разу не засветиться. Может, он сейчас просто делает вид, что ничего не замечает. А в нужный момент выкинет какой-нибудь финт и исчезнет. И мы останемся ни с чем. Ищи его потом по всей Москве!
— Может быть, ты и прав, — согласился Турецкий. — Очень даже может быть. В изворотливости ему не откажешь.
— Нужно сейчас же связаться с иркутской прокуратурой. Их фамилии у нас есть. Пусть возьмут и отправят к нам.
— Нет, Аркадий, — подумав, возразил Турецкий. — Дело слишком серьезное, чтобы передоверять его местной прокуратуре. Этот Гарик — очень опасный тип. Сделаем по-другому.
Он повернулся к Вадиму:
— Придется тебе, Вадим Николаевич, давать показания другому следователю. А нам с тобой, Аркадий, нужно срочно собираться в командировку. В Иркутск. На месте и решим, что делать. Брать их по 88-й или еще как. Обстановка подскажет…
