Алексей Макеев - Предатель
Орлов промолчал, но Лев Иванович понял, что был прав.
– Ладно, будем надеяться, что Андрей сейчас в безопасности, – сказал Гуров и принялся рассуждать: – Итак, два года назад взяли некую верхушку, но не всю, и те, кто уцелел, начали искать предателя. А поскольку круглыми дураками наших врагов считали и изображали только в далеком, теперь уже советском, прошлом, мы этой ошибки не повторим. Не дураки там сидели в этой неизвестной лично мне организации. Они как-то выяснили, что Андрей вернулся в Россию, и отправили по его следу охотников. Петр, кто был в курсе того, что ты привлекался к подготовке нелегала?
– Только КГБ, а наше руководство подробностей не знало. Да и сам я не распространялся на эту тему и не только потому, что подписку давал.
– Значит, если тебя на полгода откомандировали в распоряжение КГБ, то об этом в твоем личном деле обязательно должна быть копия соответствующего приказа! А поскольку в наше время, как ты правильно заметил, все продается и покупается, то выяснить у бывших чекистов твою фамилию труда не составило.
– Могли просто проболтаться, – предположил Стас. – Раз Андрей благополучно вернулся, то кто-то мог решить, что никакой тайны это больше не составляет.
– Значит, нам нужно выяснить, кто за последние два года брал для чего-нибудь личное дело Петра. Стас? – Гуров повернулся к другу.
– Понял! У меня там связи налажены! – согласно кивнул тот и вдруг, звонко шлепнув себя ладонью по лбу, воскликнул: – Так вот для чего шмон был! Лева! Они там «жучок» не поставили! Они его сняли! Как бы иначе они могли узнать, что Андрей вышел на связь с Петром и именно сегодня в определенное время к нему придет? И поставили они его, наверное, уже давно, еще тогда, когда об их знакомстве узнали! Судите сами, человек через тридцать лет приезжает в страну, где у него никого из близких не осталось. Что он будет делать? Новые знакомства заводить? Да нет! Возраст уже не тот! Он постарается друзей детства и молодости найти, потому что старая дружба не ржавеет!
– Твою мать! – вскакивая, заорал Орлов. – Это на каком же уровне у нас крыса обосновалась?!
– Побереги нервы, Петр! Они тебе еще пригодятся! – попросил Гуров. – Стас! Нужно срочно выяснить, кто давал приказ об обыске в кабинете Петра.
– И кто его к этому приказу подтолкнул, – добавил Крячко, разбиравшийся в таких вещах куда лучше своего друга.
– Когда на Андрея охота началась? – спросил Лев Иванович.
– Да вскоре после того, как он вернулся, они его искать и начали.
– Ему пластику делали? – продолжал выяснять Гуров.
– Омолодили – он сейчас лет на тридцать пять выглядит. Бороду он сбрил, а волосы, наоборот, отпустил. Ходит в джинсах, джемпере и кроссовках, на носу темные очки. Так что если с его старыми фотографиями, ну, теми, что сделали, когда он только приехал, сравнивать, то узнать очень трудно, – объяснил Орлов. – А дня четыре назад агентура донесла, что вычислили приезжие кавказцы какого-то мужика и жутко этому радовались.
– Андрей знал, что его ищут? – спросил Гуров.
– Естественно, ему об этом сказали и попросили быть поосторожнее.
– Что же у нас получается? Звонил тебе Андрей явно не со своего домашнего телефона и даже не с сотового…
– Из автомата с вокзала, – ответил Орлов.
– Кому надо, пробили, откуда был звонок, а камер слежения на вокзале до черта, – продолжил Гуров. – Но, чтобы отсмотреть записи, эту операцию надо было как-то залегендировать…
– Не усложняй! – поморщился Стас. – Представь себе, что пришел в службу безопасности вокзала мужик и слезно попросил показать ему запись определенного дня и времени. И объяснил это так, что, мол, по параллельному телефону разговор своей жены с любовником услышал и понял, что тот говорит с этого вокзала. Вот и хочет он этого гада в лицо знать, чтобы встретить и поговорить по-мужски. Лично я так бы и сделал и ручаюсь, что сработало бы.
– Может быть, – согласился с ним Лев Иванович. – Вы с ним во время того разговора о точном месте встречи договаривались? – спросил он у Орлова.
– Понимаешь, в одном из тех наших давних разговоров он как-то сказал, что хотелось бы ему посмотреть, где я такое лихое детство провел, а я ему тогда адрес сказал и пообещал, что когда-нибудь покажу. Вот он мне и напомнил, что пора бы мне то свое обещание выполнить, и спросил: «Через час сможешь?» Я, как услышал это, так сразу понял, что не зря он шифруется, так что пришел туда только тогда, когда убедился, что «хвоста» за мной нет. Так мы с ним и встретились через много-много лет во дворе того дома, где наша семья до моих шестнадцати лет жила.
– То есть этот адрес в твоем личном деле не отражен, – понятливо кивнул Гуров.
– Пришел я, а там прямо-таки хлюст какой-то молодой на лавочке сидит! Я бы на него и внимания не обратил, если бы он сам меня не позвал. Да и признал-то я его только после того, как он темные очки снял. Рассказал он мне вкратце, что и почему с Васильевым приключилось, и попросил другу своему помочь, да и вообще в этом деле разобраться, и я обещал. А основательно мы с ним уже вечером у него дома посидели, и опять-таки я проверялся, как только мог. Он сказал, что, как только документы, – Петр кивнул на листки, – подготовит, так мне их и передаст. Я ему потом звонил, но не дозвонился.
– Видимо, Андрея к этому времени уже переселили и круглосуточную охрану к нему приставили! – предположил Крячко.
– Скорее всего, – кивнул Петр. – А потом он сам мне позвонил и пошутил, что согласен дать показания. Вот я и предложил организовать нашу встречу у меня в кабинете.
– И какого же черта ты его в Главк потащил? – взорвался Крячко. – Неужели встречу нельзя было организовать на какой-нибудь конспиративной квартире? Или тщеславие в тебе взыграло? Решил показать ему, что и сам не лыком шит?
Тут Гуров ожег Стаса таким взглядом, что тот мигом сунул себе в рот сразу две конфеты и даже ладонью его прикрыл, показывая, что больше не проронит ни звука.
– Да! – заорал Орлов. – Хотел показать, что тоже кое-чего в жизни добился! Хотя, если сложить все то хорошее, что я за свою жизнь сделал, с тем, что совершил он, и крошечной доли не наберется! Да ему сотни тысяч людей своей жизнью или уже обязаны, или будут! Ты думаешь, почему его голову на вес бриллиантов оценили? А потому, что он энциклопедия международного терроризма! Он за тридцать лет от рядового боевика до главного советника шефа поднялся! А память у него феноменальная! И он каждого, кого за это время хоть раз видел, запомнил! И где это было, и о чем говорили тоже! Ему теперь только фотографию покажи, и он тебе точно скажет, кто это и в чем замешан! Ты думаешь, ему американцы просто так в глазки заглядывали и умоляли в Штаты уехать? – И, немного выпустив пар, ернически сказал Крячко: – Вот такой этот Гюльчатай!
Стас опустил голову и на всякий случай сунул в рот еще одну конфету, а Гуров только поморщился и попросил:
– Не шуми, Петр! – А потом, горестно посмотрев на Крячко, вздохнул: – Что выросло то выросло! Будем терпеть!
– Да уж! Вырастил на свою голову! – буркнул Орлов и устало закончил: – И потом, ни одному психу даже в его больную голову не пришло бы, что у нас на Петровке может такое случиться! И, не будь на Андрее кевлар, убил бы его Панкратов – он же не промахивается.
– Ладно! Давайте вернемся к нашим баранам, – предложил Гуров. – Будем надеяться, что с Андреем ничего страшного не случилось – рана, на мой взгляд, не опасная, и ни артерия, ни кость не задеты, а то он бы себя иначе вел да кровь фонтаном бы била. С Панкратовым будет разбираться антитеррористический комитет, – он вопросительно посмотрел на Петра и тот кивнул, – а уж те из него все вытрясут. А вот вычислить крысу в Главке я считаю нашим долгом!
– Найдем! Куда он денется! – шапкозакидательским тоном заявил Стас и тут же заткнулся под мрачными взглядами друзей.
– Теперь о Васильеве, – продолжил Гуров. – Петр! Я от работы никогда не увиливал, но, может быть, имеет смысл поговорить, например, с тем же Кулагиным. Это не его направление, но позондировать почву он ведь может, просто поговорить о том, что вокруг этого «Боникса» творится.
– Можете меня хоть насквозь взглядами прожечь, но я бы этого не советовал, – решительно сказал Крячко. – Не тот он стал, что раньше. Он теперь так высоко взлетел, что уж очень сильно упасть боится.
– Вот здесь я со Стасом согласен, – поддержал его Орлов. – И потом, была же какая-то веская причина, по которой Васильев не стал делу законный ход давать, а сам расследованием занялся. Не зря же он сказал, что по рукам-ногам повязан. Что-то его удерживало, но что? Эх, не вовремя ты, Стас, со своим выступлением вылез!
– Как раз вовремя, а то узнали бы обо всем не только мы трое, но и кое-кто еще! – возразил Крячко.
– Все! Закрыли эту тему! Что сделано, то сделано, и переделать уже нельзя! Значит, будем разбираться сами! – решительно заявил Гуров. – Ты понял, что тебе делать надо? – он посмотрел на Крячко, и тот покивал ему в ответ. – Дальше! Мое мнение, что нужно как-то подтолкнуть районных, чтобы они завели уголовное дело, тогда мы более-менее официально действовать сможем. Только как?
