Фридрих Незнанский - Кровавый песок
Остались мы втроем в конторе: я, да Щербак с Демидычем. Макс — не в счет. Он — мозга, компьютерный гений, ему не положено задницу от стула даже на миллиметр отрывать. Есть в «Глории» еще кое-кто, но на службу им как нам, детективам-оперативникам, каждый день являться не обязательно. В общем, мы с Демидычем посмотрели на Щербака, потом — друг на друга и говорим ему: ты мол Коля, съезди на рыбалку, отдохни, ты же любишь подледный лов, а мы уж тут сами как-нибудь разберемся. Тот в момент распсиховался. Мы даже с Демидычем не ожидали такой реакции. А я еще добавил: «Ты мол, Колян хоть и оперативник опытный, о все ж таки мент — до мозга костей, а здесь нужна наша косточка, афганская». В общем, какую-то такую чушь спорол. А что было делать? Не говорить же прямым текстом: «Извини, Колян, у тебя же день рожденья через неделю, а мы в конторе никак бабки тебе на новую тачку не соберем. И даже на неновую — тоже. Уже и присмотрели джипец, какой ты хотел — „зубару“, да все равно не хватает, уже и Денис с Максом свою долю внесли, а все равно — никак. Так что подожди, дай нам возможность спокойно заработать и получишь на день рожденья себе джипец»?!
Или все-таки надо было сказать? Не сказали, короче. Щербак, ушел, дверью хлопнул. Все кричал: «Не могу в такое поверить! Ну вы и куркули!»
Да, фиг с ним, порыбачит, отойдет. А нам за работу пора.
Денис Грязнов
Денис сбросил куртку, плюхнулся в кресло и вытянул ноги, насколько позволяло тесное пространство. Суета в аэропорту, прохождение таможни и бесцельное ожидание объявления на посадку, — все это порядочно изматывало. Слава богу, на этот раз он едет отдыхать, а не работать. По прибытии в свой отель Денис планировал просто поваляться от души, поплевать в потолок. Конечно, большинство туристов кинется смотреть на море и прочие достопримечательности, но сувенирные лавки никуда не убегут. Ему лично активной жизни и в Москве хватает.
Он с интересом, хотя скорее, по профессиональной привычке оглядел салон самолета. Публика как публика. Люди едут отдыхать. Конечно, Канары не Крым, но и не Ницца, так что миллионеров навскидку не обнаружилось. Правда, вряд ли человек скромного достатка может позволить себе провести недельку-другую на Тенерифе. Было несколько семей с детьми. Это огорчало. Против детей Денис, собственно, ничего не имел, но шум в самолете совсем не располагал к расслаблению.
— Мама, мама, можно я сяду у окна? — громко верещал мальчишка лет восьми. — Можно я сяду у окна? Можно я сяду у окна? Можно я сяду у окна?
— Делай, что хочешь, только не морочь мне голову, — услышал Денис его мамашу.
Ага, мамаше лет тридцать пять, типичная женушка при состоятельном муже. Она пыталась пристроить свою сумку, и ей было не до сына.
— Мам, почему всегда он! Я тоже хочу! Почему ему у окна, а я? — Тут же раскричалась сестрица, на вид чуть постарше.
Тут же разгорелся семейный скандал, но Денис уже отключился. Его внимание привлек мужчина средних лет, у которого в руках вместо классических спортивных и туристических сумок был строгий кейс, а через руку — переброшенный кожаный плащ. Он проплыл по проходу, оставив после себя волну дорогого одеколона. В сопровождении стюардессы он прошел в хвост, в отделение для курящих.
«Кто бы это мог быть? — Денис по привычке анализировл окружающих. — Явно тип летит по делам, иначе бы не надел офисный темно-серый костюм. Интересно, какие дела могут быть на Канарах? Прилететь из московской зимы к морю и не затем, чтобы искупаться — хуже и придумать нельзя…»
— Молодой человек, может вы нас наконец пропустите?!
Денис поднял глаза. Две девушки нетерпеливо постукивали пальчиками по спинке кресла.
— Наши места у окна, — зачем-то объяснила ему брюнетка. Про себя Денис тут же окрестил ее «Кристиной». Почему-то именно это имя приходило ему в голову, глядя на подобных девиц — стройная, с мальчишеской фигурой, очень короткой стильной стрижкой. Явно знает себе цену, очень уверенна.
Денис встал, пропуская их к окну. Его кресло было рядом с проходом, но он, в отличие от мальчика-соседа, совсем не рвался любоваться облаками. К самому окну села вторая барышня. Она его заинтересовала: длинные русые волосы, голубые глаза, отменная фигура, но никаких сравнений с мальчиком на ум не приходит. Как говорится, кто скажет, что это мальчик, пусть первый бросит камень. Только странно она себя ведет, будто сильно нервничает. Когда-то Денис прочитал, что все люди делятся на «динамиков» и «статиков». «Статики спокойные, как сядут, или лягут — так и замрут. Почти не жестикулируют, предметы и собеседников не трогают. И есть их полная противоположность — динамики». Людям такого типа надо постоянно двигаться в пространстве. Они то дергают ногой, то ерзают на стуле, то хватают все, что подвернется под руку, крутят пуговицы, волосы и кольца. Эта девица совсем не походила на «динамика». Ее лицо было совершенно неподвижно, слегка надменно, сонное выражение глаз… И только руки не могли лежать спокойно. Она то барабанила по подлокотникам, то дергала себя за пальцы, как будто проверяла их на прочность. И при этом сидела совершенно неподвижно.
Денис так засмотрелся на ее руки, что сначала не услышал голоса «Кристины»:
— Вы не поставите мою сумку наверх?
Он снова встал, поднял довольно-таки тяжелую сумку, нашел наверху свободное место и затолкал ее.
— Вы боитесь летать? Или мне так кажется? — спросил Денис у второй девушки. Обычная беседа, лететь долго, тем более, они легко могут оказаться в одном с ним отеле. Грех терять такую возможность.
Но девица просто посмотрела сквозь него и ничего не сказала. Вообще. Ни «да», ни «нет». Посмотрела и отвернулась. Зато «Кристина» улыбнулась, словно извиняясь за поведение подруги, и раскрыла какой-то женский журнал.
Ясно дают понять, что общаться не желают. Хотя обычно барышни, отправляющиеся отдыхать без мужского сопровождения, знакомятся довольно легко. Но, собственно, нам-то что за дело? Нет — и не надо…
Проснулся он, когда стюардессы сновали по проходу. Вообще-то, есть еще не очень хотелось, но лететь еще очень долго. Потом добираться из аэропорта до отеля. И не бежать же сразу в ресторан. Он поневоле прислушался к диалогу.
— И что у тебя есть? Не, этой пукалки не надо… Так, еще чего? Ага. Давай это… пива.
— Извините, пива нет.
— Нет пива? — изумился голос. — Да ты че!
Денис выглянул в проход. Ну ясно, толстая шея, золотая цепь. Просто герой комиксов. Денис частенько прикидывал, как через несколько лет появятся мультики, где вместо бетмэнов и мистеров плохих будут действовать новые русские персонажи. А что, у Бэтмена маска — у новых русских черные очки. У тех плащ, у наших — малиновый пиджак. Ну а цепь — это всегда, это обязательный атрибут. НРБ (новый русский бандит) без золотой цепи — все равно что Бэтмен — без нагрудного мышиного знака.
Интересно, что у него за спутница. Не один же этот хмырь едет отдыхать. Одиночества эти хмыри не любят. С денисова места спутницу НРБ было не разглядеть, только лишь мелькнули темные волосы. Из-за бритой головы протянулась тонкая рука с длинными ногтями, покрашенными в черный цвет, рука взяла стакан с соком из рук проводницы. Наверное, какая-то моделька. Нынче НРБ и начинающая модель — такая же неразлучная парочка, как Дед Мороз и Снегурочка.
Денис опять задремал и, как выяснилось, не дремал, а изрядно проспал, поскольку проснулся на этот раз от дружного «Ура!». Пассажиры радовались благополучному приземлению. Все-таки боятся люди высоты, и ничего удивительного, особенно для фанатов телевизора. Авиакатастрофа уже не воспринимается как чрезвычайное событие, а значит, может произойти в любой момент.
Филя Агеев
Закопавшись по горло в песок, я ждал рассвета.
Бесконечно огромный бархан медленно просыпался. Попискивали тушканчики, суетились в поисках пищи песчанки, проворно сновали по еще прохладной поверхности ящерки. Пустынная мелочь радовалась, что пережила самое страшное для себя время — ночь, когда кобры и гюрзы, песчаные удавчики и прочие гады ищут добычу. Само собой, будет очередной закат, а за ним опять ночь. Но счастливая мелкая живность об этом не думает, вволю наслаждаясь относительной безопасностью длинного дня.
«Все-таки надо было уходить ночью, — думал я. — Плевать, что каждый шаг здесь слышно за километр. А то и два… Догнать меня они бы не смогли, открыли бы на шум пальбу, только боезапас истратили». И тут же сам себя опроверг. Каких бы размеров ни была пустыня, она — неподходящее место для ночных бросков. Особенно, если учесть плотность проживающих опасных гадов.
Когда я, наконец, выбрался из едва теплой серой массы, то сразу озяб. Песок все же защищал от ветра, хоты и заметно охладился за ночь. Распластавшись, как лягушка, я ползком двинулся к кромке бархана. Осторожно выглянул. Там, внизу, наплевав на все существующие правила маскировки и просто на здравый смысл, всю ночь курили и гоготали преследователи. Их было шестеро. Некоторые приводили в порядок одежду и оружие: «калаши» и маленькие самодельные «борзы» (автоматы чеченского производства), у одного был армейский карабин. Другие готовились выполнить намаз, совершали омовение.
