Мо Хайдер - Опередить дьявола
— Не извращенец. — Кэффри смотрел на него с бесстрастным выражением лица. — Тогда почему вы его прикрывали?
— Автомобили. Он помешан на автомобилях. Как маленький мальчик. Он угоняет их десятками. Не может остановиться.
— Многие из этих машин мы нашли в его ангаре.
— Вот почему он устроился сюда на работу. — Питер казался исхудавшим и сдувшимся. А еще растерянным. Перед ними сидел человек, весь вклад которого в копилку человечества составляли двое сыновей, из них один умрет дома в постели, не дожив до тридцати, а второй сгниет в тюрьме. К белой доске на стене был прикноплен лист А 4 — увеличенная фотография Теда с его служебного пропуска. Тед глядел перед собой пустыми, мертвыми глазами, голова опущена, плечи выдвинуты вперед. Старик, как заметил Кэффри, старался не смотреть на фото. — Решил, раз он столько машин угнал, значит, вы на него вот-вот выйдете. Он подумал, что если будет работать здесь, то… я не знаю… сможет залезть в ваши компьютеры. Исправит статистику по угонам или что-то в этом роде. — Он всплеснул руками. — Кто знает, что там ему взбрело в голову — что он компьютерный гений, да мало ли.
— Он таки залез в нашу систему, только чтобы разузнать, что нам известно об угонах? — Кэффри повернулся к Тернеру. — Тебя это убеждает? Что его интересовали данные по угнанным автомобилям?
Тернер помотал головой.
— Нет, босс. Меня не убеждает. По мне, так он искал места, где мы укрываем семью, на которую он нацелился. А также где установлены дорожные камеры видеонаблюдения.
— Да… эти камеры. Поразительно, как он их обошел.
— Да уж, — согласился Тернер.
— Поймите, мистер Мун, ваш сын похитил четырех детей. И двоих до сих пор не вернул. У него есть все основания для того, чтобы заметать следы.
— Нет, нет, нет. Клянусь головами всех святых, он не извращенец. Мой сын не извращенец.
— Он убил тринадцатилетнюю девочку.
— Не потому что он извращенец.
На столе перед Кэффри лежал листок из блокнота — записанный им недавний телефонный разговор. После вскрытия останков Шэрон Мейси ему неофициально позвонил патологоанатом. Он не собирался ничего говорить по протоколу, чтобы позже это нашло свое отражение в отчете, но под сурдинку он готов был сообщить ему некоторые подробности. Тело Шэрон Мейси так сильно разложилось, что невозможно что-либо утверждать на сто процентов, но, будь он человеком азартным, поставил бы на то, что она умерла или от удара в затылок тупым предметом, или от кровопотери из располосованной шеи. Есть свидетельство, что она сопротивлялась — сломан один из пальцев на правой руке, — но что касается следов сексуального насилия, то в этом плане ничего такого не обнаружено. Одежда цела, и анатомия не выставлена на обозрение характерным образом.
— Я знаю, — наконец сказал Кэффри. — Я знаю, что он не извращенец.
Питер Мун часто заморгал.
— Что-что?
— Я сказал, что знаю. Не извращенец. Что он похищал девочек? В возрасте до тринадцати лет? Ложный след. Совпадение. С таким же успехом это могли быть мальчики. Или подростки. Или младенцы. — Кэффри вытряхнул из конверта копии снимков, встал из-за стола и начал аккуратно приклеивать их скотчем к белой доске в ряд, одну за другой, под фотографией Теда Муна. Он воспользовался принтером детектива-констебля, чтобы распечатать небольшие бумажки с полезной информацией: имя, возраст, внешние приметы, социально-экономический статус, работа, послужной список и т. п. Каждую бумажку он прилепил под соответствующим лицом. — Вы сидите здесь, потому что у вашего сына есть список жертв. Целый перечень людей, против которых он что-то имеет. Но ненависть он испытывает не к детям, а к их родителям. К Лорне и Дамьену Грэм. К Нилу и Симоне Блант. К Розе и Джонатану Брэдли. К Джэнис и Кори Костелло.
— Что за хрень? Кто они такие?
— Жертвы вашего сына.
Питер Мун долго изучал фотографии.
— Вы всерьез утверждаете, что мой мальчик совершил нападение на этих людей?
— В каком-то смысле. Как он поступил с похищенными детьми, одному Богу известно. Я уже потерял надежду увидеть их живыми. Но, по-моему, их права его мало волнуют, они просто подвернулись под руку. Расходный материал. Он знает простую истину: причинив боль ребенку, ты можешь убить родителей. Вот его цель. Все эти люди, — Кэффри снова сел и махнул рукой в сторону фотографий, — для вашего сына они что-то значат. Они-то нас и интересуют. Вам знаком такой термин — «виктимология»?
— Нет.
— Вам следует почаще смотреть телевизор, мистер Мун. Порой мы расследуем преступление, изучая жертву. Через нее мы понимаем, кто является злоумышленником. В данном случае нам не надо выяснять, кто этим занимается, мы это уже знаем, в данном случае нам надо понять, почему он выбирает именно этих людей, а понять это нам необходимо, потому что он предпримет новую попытку. Причем скоро. В голове вашего сына засела мысль — неотвязная мысль, — что он должен сделать это снова. Взгляните на эти лица, мистер Мун. На эти имена. Что они могут означать для вашего сына? Мужчину слева зовут Нил Блант. Нил трудится в Бюро по работе с гражданами. Когда мы с ним сегодня встретились, он сказал, что ему случалось выводить людей из себя, и пару раз ему даже угрожали расправой. У Теда были какие-нибудь дела с БРГ?
— Моя жена обращалась к ним, когда у нас случился пожар. Но это было одиннадцать лет назад.
— А после его выхода из тюрьмы?
— Ни о чем таком не слышал.
— Он разнорабочий. Но когда мы стали проверять его рекомендации, все они оказались фальшивыми. Так какой же у него был опыт за плечами в качестве строителя?
— Он спец. Настоящий спец. Дайте ему любое…
— Я не спрашивал, насколько он хорош. Я спросил, какой у него был опыт за плечами.
— Никакого. Насколько мне известно.
— Ничего не строил в Мейре? В окрестностях Уинкантона? В Гиллингеме? Симпатичный дом. Семейный. Хозяев зовут Костелло. Это они, там внизу.
— Костелло? Первый раз слышу. Клянусь.
— Взгляните на мужчину слева.
— Этот чудик? Чернокожий?
— Он работает в демонстрационном зале БМВ в шопинг-молле «Криббз Козуэй». Вам это что-нибудь говорит? С учетом того, что Тед помешан на автомобилях?
— Нет.
— Его зовут Дамьен Грэм.
Мун, уставясь на фото, отрицательно покачал головой. Он показал на Джонатана Брэдли.
— Вот этот.
— Да?
— Викарий.
— Вы его знаете?
— Нет. Видел в новостях.
— А Тед с ним знаком?
— С какого перепоя у него появятся такие знакомства?
— До посвящения в духовный сан мистер Брэдли был директором школы святых доминиканцев. Тед был с ней как-нибудь связан?
— Я вам уже сказал, он не педофил. Он возле школ не околачивается.
— Как насчет городков Фаррингтон Герни и Рэдсток? Что его туда так тянет? Он знает все окрестные дороги как свои пять пальцев.
— Для него Фаррингтон Герни — что край света. Он дальше Мендипских холмов не совался, понятно вам?
Кэффри уставился на фото Теда Муна. Впивался в его глаза, пытаясь в них хоть что-то вычитать.
— Еще раз взгляните на фотографии, мистер Мун. Постарайтесь сконцентрироваться. Ничего примечательного? Хоть что-то, а? Не бойтесь попасть впросак. Скажите, что думаете.
— Я же сказал. Ничего. Я пытаюсь вам помочь. Кэффри бросил скрепку, которую он перебирал пальцами. Он поднялся. После съеденной дряни у него разболелся желудок. Подобные дела всегда отражаются на желудке. Он открыл окно и постоял, держась за раму, ловя лицом холодный воздух.
— О’кей. Сейчас я хочу, чтобы вы проявили открытость восприятия, мистер Мун. И копнули поглубже. — Он подошел к белой доске, снял колпачок с маркера и ткнул кончиком в Джэнис Костелло. Он медленно соединил ее с Розой Брэдли. — Нас интересуют женщины: Симона Блант, Джэнис Костелло, Лорна Грэм, Роза Брэдли. А теперь самое трудное. Представьте себе вашу жену.
— Соню? — В горле у Муна раздался какой-то дополнительный звук. — А при чем тут Соня?
— Что-нибудь в этих женщинах напоминает вам о ней?
— Вы шутите? — Мун вытаращился на него. — Вы так шутите?
— Просто прошу вас посмотреть на вещи непредвзято. Чтобы мне помочь.
— Я не могу вам помочь. Ни одна из них на нее не похожа.
Разумеется, он прав. Кэффри отчаянно хватался за соломинку. Что могло быть у нее общего с этими женщинами? Джэнис Костелло, румяная, безоговорочно хорошенькая. Роза Брэдли, на пятнадцать лет старше и на двенадцать с лишним килограммов тяжелее, совсем другой цвет кожи. Исключительно ухоженная Симона кажется бескомпромиссной блондинистой версией Джэнис, это правда. А Лорна Грэм, единственная, с кем он не встречался, вообще чернокожая. Если уж быть до конца откровенным, со своими броскими ноготками и наращенными волосами она бы хорошо смотрелась под ручку с каким-нибудь челом, запавшим на ритм-энд-блюз.
