Хьелль Ола Даль - Последний расчет
– Но ведь он работал в клинике по реабилитации наркоманов. И еще, помню из дела, он выращивал марихуану у себя на подоконнике! У него наверняка было много знакомых в наркоманской среде… И вообще, купить «колеса» на улице – плевое дело.
Гунарстранна мрачно посмотрел на Фристада. Тот кивал и гримасничал.
– Я ничего не утверждаю, – сказал инспектор. – Обстоятельства смерти Крамера кажутся мне странными, вот и все. Кроме того, странно, что предсмертное письмо нашли не рядом с ним. Ни на бумаге, ни на конверте нет отпечатков пальцев. Непонятно, откуда оно взялось в ячейке Фрёлика в полицейском управлении. К тому же письмо не подписано. Его набрали на компьютере и распечатали на лазерном принтере. Но у Крамера не было своего компьютера. Компьютер имелся в квартире его брата, но в компьютере брата мы не обнаружили следов письма. Он мог, конечно, набрать письмо на работе, в центре «Винтерхаген», но пока нам не удалось найти компьютер, на котором набирали письмо.
– Особенно странно, что там нет отпечатков пальцев, – заметил прокурор, в очередной раз водворяя очки на нос.
– Согласен, – кивнул Гунарстранна. – Странно. А еще смущает, что предсмертное письмо не подписано и нашлось не там, где он умер. Если уж ему непременно хотелось облегчить душу, почему не признаться как полагается? Тогда у нас исчезли бы всякие сомнения! Зачем понадобилось адресовать письмо Фрёлику в полицейское управление? Почему он обратился к Фрёлику, а не к матери или к брату? В конце концов, незадолго до смерти он звонил брату, чтобы поговорить о смысле жизни. Странно, что он не послал близким последнее слово. – Гунарстранна помахал в воздухе листком бумаги. – Здесь только признание. Письмо совсем не похоже на предсмертное.
– Возможно, он послал письмо Фрёлику, чтобы быть уверенным, что оно не затеряется.
– Конечно, – согласился Гунарстранна. – Но вот что поразительно: во время первого допроса он сам сообщил, что занимался с жертвой сексом. Если он убил ее, чтобы скрыть изнасилование, зачем сразу во всем признаваться?
– В твоих словах есть рациональное зерно, – заметил Фристад, снова поправляя очки.
– И еще. Зачем перед тем, как принять снотворное и повеситься, ему понадобилось выходить на улицу, чтобы отправить письмо?
Прокурор кивнул и задумчиво побарабанил друг по другу подушечками больших пальцев. Потом он принялся рассуждать:
– Преступник насилует девушку, убивает ее, снимает с нее одежду и другие вещи, чтобы скрыть улики. Но, кто бы ее ни задушил, мотив-то остается тем же?
– Украшения, – многозначительно напомнил Гунарстранна. – Дело осложняют украшения, которые появились в квартире Скёу. Нам доподлинно известно, что в ту ночь на Катрине были украшения, которые позже оказались в квартире Скёу. Скёу мог, как мы уже говорили, в ту ночь случайно столкнуться с ней. Мог убить ее и забрать украшения. Трудность в том, что подружка Скёу, Линда Рос, уверяет, будто сумку с украшениями она нашла в почтовом ящике. Письмо Крамера это подтверждает.
– Что говорят полицейские, проводившие обыск в квартире Скёу?
– Они сказали, что все лежало в сумке на столе. Их показания совпадают с показаниями подружки Скёу. По ее словам, сумку она нашла в почтовом ящике; она открывала ящик в среду, во второй половине дня. Ни во вторник, ни в понедельник она почту не вынимала. Поэтому мы не знаем, когда сумку кинули в ящик.
– Скёу мог сам подбросить себе сумку?
– Мог, но только днем в воскресенье. Вечером в воскресенье, то есть на следующий день после убийства Катрине, его арестовали и он оказался за решеткой – как и сейчас.
– Давайте ненадолго забудем об украшениях, – сказал прокурор. – Если я правильно все помню, Скёу явился к Катрине в офис и угрожал ей. Если он потом встретил ее ночью и снова напал на нее… возможно, он и убил ее, а письмо Крамера подделал!
– Возможно, – кивнул Гунарстранна.
– Даже если письмо подделано, Крамер все равно мог покончить с собой, – гнул свое Фристад.
Фрёлик покосился на Гунарстранну. Ему показалось, что на тонких губах инспектора появилось подобие улыбки. Прокурор ничего не замечал. Он сидел закрыв глаза и насупившись – верный признак того, что он погрузился в раздумья.
– Давайте представим следующее, – объявил Фристад. – Катрине Браттеруд оставила спящего Хеннинга в машине, а сама пошла подышать воздухом. Ее любовник спал, а ей не спалось. Она захотела пройтись. Возможно, ей хотелось в туалет, выкурить сигарету или размять ноги. Она наткнулась на Реймонда Скёу. Он убил ее, раздел и снял с нее украшения. Вы следите за ходом моей мысли?
Фрёлик кивнул. Ему показалось, что улыбка на губах Гунарстранны стала немного более явной. Он понятия не имел, что на уме у Гунарстранны, но не вмешивался. Пусть все идет своим чередом.
– О том, как в квартиру попали украшения, мы знаем только со слов подружки Скёу Линды Рос. Так? – продолжал Фристад. – Вы нашли украшения в квартире Скёу… где-то через неделю после убийства, причем самого Скёу дома не было… Крамер покончил с собой в приступе депрессии. Он чувствовал себя виноватым, возможно, потому, что уехал с парковки, так и не найдя Катрине. Наверное, он мучился, представляя, как она лежала на земле задушенная, когда он уехал. Такие мысли вполне могли подтолкнуть Крамера к роковому шагу… После того как Крамер покончил с собой, Скёу увидел возможность спасти свою шкуру и подделал предсмертное письмо, чтобы отвести от себя подозрения. Он состряпал письмо от имени Крамера, в котором тот якобы признавался в убийстве. – Фристад ликовал. – Ведь могло так случиться? Я спрашиваю! Могло или не могло?
Его мальчишеское лицо сияло, словно в телерекламе. Гунарстранна упорно молчал. Фрёлик уже собирался что-то сказать, но прокурор снова заговорил:
– Мне нравится версия насчет Скёу! – Он так и горел воодушевлением. – Скёу хватило бы глупости составить неподписанное предсмертное письмо. И угрызения совести его не мучают, ведь верно, а?
Фрёлик кашлянул, давая понять, что хочет ответить, но Гунарстранна злобно зыркнул на него:
– Дай прокурору договорить!
– Да-а, – мечтательно протянул Фристад. – Мне нравится версия насчет Скёу! Она объясняет, почему поддельное письмо пришло на имя Фрёлика. Ведь Скёу сидел буквально через дорогу от полицейского управления! Он мог незаметно бросить письмо в ящик во время прогулки. Или просто бросить конверт на пол. Конверт был адресован полицейскому, поэтому его подобрали и отнесли в управление… Ну, что скажете? Все очень просто и вместе с тем правдоподобно. Такое вполне могло произойти. Помни, Гунарстранна, уже не в первый раз…
– В таком случае придется еще раз допросить Линду Рос, – тихо заметил Гунарстранна. – Возможно, она сознается, что солгала насчет сумки с украшениями. А потом предстоит ждать, что скажут эксперты.
– М-м-м… ну да! Придется подождать результатов анализа ДНК-Прокурор закивал. – Если частицы кожи под ногтями жертвы принадлежат Скёу… – от возбуждения он не мог усидеть на месте, – тогда, вероятно, Скёу задушил ее! Придется подождать, когда придут результаты анализа! Спасибо, господа.
– Скёу никак не мог подделать письмо, – покрутил головой Фрёлик после того, как они с Гунарстранной вышли в коридор. – Откуда у него в тюрьме компьютер?
– Вот именно. Совершенно неправдоподобно.
– Но почему ты не возражал, а слушал его бредни? – возмутился Фрёлик, кивая в сторону кабинета Фристада.
– У меня имелись на то свои причины, – сухо ответил инспектор. – Удивляет меня другое. Почему ты вчера ночью не явился на работу!
– После твоего звонка я снова заснул… Извини.
– Ты вернулся в постель после того, как я тебя оттуда вытащил?
Фрёлик с улыбкой вскинул голову:
– У меня имелись на то свои причины.
– Значит, всю грязную работу ты охотно оставляешь мне! А сам предпочитаешь отмалчиваться – вот как сейчас, – укоризненно и раздраженно продолжал Гунарстранна, спускаясь по лестнице.
Фрёлик шел за ним по пятам. Гунарстранна достал сигарету.
– Фристад любит простые, ясные дела. Для этого ему нужны доказательства. Он надеется на нас с тобой, уповает на нашу профессиональную подготовку. И еще ему хочется покрасоваться в лучах славы… Сейчас он считает, что очень помог нам. Так что на время у нас развязаны руки.
– Для чего развязаны?
– Чтобы найти улики, конечно!
– Какие улики?
– Мой дорогой коллега, – голос Гунарстранны звучал покровительственно, – тебе не приходило в голову, что частички кожи, найденные под ногтями Катрине Браттеруд, возможно, не принадлежат ни Крамеру, ни Скёу?
– Тебе так сказали? – удивился Фрёлик.
– Мне ничего не сказали, но скоро я все выясню!
Глава 40
В гору
Бенте Крамер с трудом поднималась в гору к полицейскому управлению. Здание, похожее на замок, возвышалось на самой вершине холма. Мужчина в ковбойской шляпе выгуливал собаку на газоне, который отделял полицейское управление от центральной тюрьмы. На скамейке под деревьями собралась кучка бродяг. Бенте Крамер остановилась отдышаться. Ей навстречу с холма спускалась блондинка в полицейской форме. Она благожелательно улыбалась; светлые волосы были стянуты в конский хвост. Бенте кивнула ей. Сотрудница полицейского управления кивнула в ответ и вопросительно наморщила лоб. Бенте устало вздохнула и с трудом побрела дальше. Раз уж она решилась, надо идти до конца.
