Алексей Яковлев - Пернатый оберег
Рассказ Дмитрия Владимировича о добровольно-принудительном возвращении украденных и вывезенных из России триллионов вызвал у Глеба недоверие. Нет, что малую толику украденного можно возвратить с помощью десятикратно-стократных штрафов — это радовало: ну хоть что-то! Какая-то странная борьба с жуликами? Ну хоть так! Все лучше, чем отдавать страну на разграбление всем встречным, поперечным и доморощенным! Да еще с улыбкой наибольшего благоприятствования: «Заходи, бери, что хочешь, это же все ничейное!» Но то, что бизнес-криминальное сообщество не только украло, но и вывезло и вложило в швейцарские, британские, американские банки, для России пропало с концами! Покушаться на ставшие теперь швейцарскими, британскими и американскими триллионы никаким Сидорам Платовым никто не позволит! Это табу! И оно не подлежит обсуждению и не обсуждается даже в самых отвязных СМИ! Потому что в случае посягательства на самое святое, то есть на их денежки, месть европейцев и американцев будет ужасна! Евросоюз запретит въезд на свою территорию всем высшим сановникам России и их семьям! И это в то время, когда мы добьемся осуществления самой заветной своей мечты! Нам вот-вот разрешат безвизовый въезд в Шенгенскую зону! Значит, кто-то полетит на Майорку, в Канны, или Ниццу, любоваться ласковым прибоем сможет беспрепятственно, а самые достойные люди страны вынуждены будут всю зиму сидеть в своих подмосковных особняках, в рощах у пригорка, а летом полоскаться в Черном море?! Ну уж нет! На такие жертвы никто не пойдет! Тут присяжный поверенный точно приврал!
Размышляя на такие злободневные темы, Глеб не заметил, как на уличном телеэкране закончилась передача «Модный приговор» и очнулся, когда очаровательная дикторша объявила: «Сейчас пятьсот миллионов россиян смогут посмотреть праздничный концерт, посвященный торжественному юбилею — четырехсотлетию Дома Романовых. Прямая трансляция из информационного поля ноосферы». Концерт открывал Академический хор Преображенского полка. Солдатушки — бравы ребятушки в киверах, аксельбантах и золотых эполетах дружно грянули: «Сегодня мы не на параде! К постиндустриальному обществу на пути! В монархическом отряде Коля Шестый впереди! Было людям счастье, будет на века! У самодержавно-конституционной власти мудрость велика!»
К сожалению, досмотреть концерт Глебу не удалось, хотя очень хотелось.
Глава 9
Перед глазами у Глеба опять что-то замелькало-замелькало-замелькало, и он снова очутился в Петербурге тысяча девятьсот пятого года.
В зале Зимнего дворца в тихой задумчивости и в мягком кресле сидел государь Николай Вторый, а перед ним почтительно шаркали ножками по паркету держиморды. Оказывается, держатели-непущатели вовсе не уехали в пограничный полк. Их туда никто и не посылал, потому что паркетным шаркунам пограничные леса, поля и перелески противопоказаны! Тем не менее держиморды выглядели очень воинственно, а настроены были решительно.
— Ваше величество! — обратились они к государю. — Сюда движется огромная толпа экстремистов, прикрываясь вашими портретами и иконами! Но свое смутьянское нутро им от нас и за иконами не спрятать! К счастью, у нас есть сила сегодня, поэтому ума нам не надо на все времена! Мы их сейчас всех можем упаковать или пострелять!
Государь ничего не ответил и в той же светлой задумчивости встал с мягкого кресла и стал тихо удаляться из зала.
— Так стрелять или только упаковывать?! — не отставали от него держиморды.
— На ваше усмотрение, господа, — махнул ручкой государь и отбыл в Царское Село.
Время тогда было суровое — начало двадцатого века, не то что благословенные времена его конца и начала следующего. Держиморды как-никак жили в России, и с чадами и домочадцами. Даже жен не отправляли рожать в Америку, чтобы детки сразу получили американское гражданство про запас. Поэтому при всех своих прекрасных качествах, издавна присущих всякой, в том числе и российской, аристократии, на Россию им было не совсем наплевать. Они хотели сделать как лучше в основном для себя, но и Россию угробить умысла не имели, в отличие от своих последователей. Но когда на высокие посты, в том числе и держимордные, назначают по родству, знакомству, блату или за взятки, всегда получается, что из двух дурацких решений выбирается самое идиотское. Так в российской истории и появилось Кровавое воскресенье…
После впечатляющей картины расстрела несанкционированной демонстрации последующие картины — от рабочих, эсеров и эсдеков с ружьями в руках и бомбами в кармане до октябристов с тугими кошельками и кайзера Вильгельма с закрученными усами — опять замелькали у Глеба перед глазами с нарастающей скоростью, и все завершилось Ипатьевским подвалом, заброшенной шахтой и последующей канонизацией.
Глеб еще только успел подумать, что после благодетельной реформы угледобывающей промышленности много осталось заброшенных шахт, когда перед его глазами сквозь дымку тумана стала вырисовываться чья-то физиономия, кто-то что-то говорил, а что — не разобрать. Потом туман рассеялся, и Глеб увидел, что физиономия принадлежит следователю Курсакову, и услышал заключительно-поучительный вывод из его наставлений:
— Вот только тогда такие, как ты, с вашими несвоевременными взглядами и принципами, будут востребованы правоохранительной системой. Но служить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне (я уйду на пенсию), ни тебе. Тебя уйдут при первом удобном случае, как только твой непосредственный начальник, который превозносит тебя до небес, в ходе ближайшей реформы покинет свой пост. И не помогут тебе никакие твои оперативные успехи и высокие деловые качества. Ты взятки не берешь, значит, и отстегивать наверх тебе не с чего, а такие не выживают в эпоху перемен! Так что самое правильное для тебя решение — прекратить нелепую вражду с Горюновым и занять место его зама и совладельца агентства «Следопыт».
— Нет, нет и нет! — возмущенно воскликнул Глеб, уже врубившийся в реальную действительность. — К ворованным деньгам я никогда не притронусь!
— Упрямого переубеждать — только зря языком болтать, — сделал пессимистический вывод Курсаков. — Ладно, раз ты вышел на след похитителей Дэна Никандрова, то и сосредоточься на поисках похищенного, если он жив. Ну а если Дэна убили, ищи его убийц. А расследованием гибели Никиты займемся мы с Духанским. Надеюсь, он скоро поправится, потому что растяжение связок — не такая уж тяжелая травма, а серьезного сотрясения мозга у него не может быть, потому что там и сотрясаться-то нечему! — и Курсаков, безнадежно махнув рукой на Глеба, вышел из комнаты.
А Глеб как сидел, так и остался сидеть, только позу несколько изменил — схватился руками за голову. Что же это за наваждение его посетило, когда российская история мелькала перед его мысленным взором последовательно в двух вариантах, в двух наклонениях — в сослагательном и в изъявительном, то есть сначала — какая она могла бы быть, а потом — какая она была и есть на самом деле. Это не ставшая ему привычной фата-моргана. На этот раз источник трансляции исторических картин в его мозг указан точно — это информационное поле ноосферы. Что в ноосфере Земли существует информационное поле, запечатлевающее все земные события, утверждал ученый с мировым именем академик Вернадский. Ни один знаменитый, видный или просто авторитетный ученый не выступил с опровержением его теории. И теперь уже никогда не выступит! Потому что такому Фоме Неверующему сразу скажут: «Академик Вернадский — ученый с фундаментальным образованием! А ты кто такой? Небось в школе на тебе испытывали идиотские программы, ЕГЭ сдавал, а в институте учился по Болонской системе, недоучка?» Следовательно, Вернадскому верим безоговорочно! Но для какой надобности информационное поле существует, Вернадский не сказал. А в природе что-то всегда предназначено для чего-то. Сердце по артериям-венам кровь перегоняет, солнце Землю освещает, луна лунатиков из кроватей по ночам поднимает… Основываясь на этой бесспорной истине, Глеб сам себе предложил гипотезу: все происходит по промыслу Божьему. Кстати, так полагает и значительная часть человечества. Лишь продвинутые в сторону атеизма интеллектуалы утверждают: «Всем правит Высший Разум!». Но Господь ли Бог или Высший Разум — он Создатель всего, в том числе и человека. Создал человека и наделил его свободой воли, то есть как бы сказал: «Вот я тебя создал, а дальше живи, плодись и развивайся в силу своих достоинств или собственной испорченности». Но Вселенная бесконечна! В ней таких Земель с населяющими их разумными существами, наделенными свободой воли, множество — мириады и мириады! Создателю, конечно же, интересно знать, до чего же эта свобода воли разумные существа на каждой планете довела! Но чтобы уследить за всеми мириадами сразу — глаз не напасешься! Создатель инспектирует обитаемые планеты последовательно и в определенном порядке. А чтобы при проверке видеть весь процесс развития разумных существ в исторической наглядности, все, что разумные существа вытворяют, автоматически фиксирует информационное поле ноосферы. Дошла у Создателя очередь до Земли — вот вам, пожалуйста, все, чем занималось человечество, — в информационном поле. Смотри и делай выводы. А все, что увидит Господь (Создатель) в информационном поле Земли, можно описать пятью словами: «…Швед, русский колет, рубит, режет». Только вместо «швед, русский», ставьте наименование любой нации, этноса, племени или государства. С начала истории и до наших дней. Но мало того! Не только кололи, рубили, резали, но и разрушали и уничтожали все, что можно и нельзя! Взять того же Ассаргадона: «Сидон я сокрушил и камни бросил в море…» Вы только представьте себе: этот отморозок не только разрушил прекрасный город, перерезал его жителей, но и загадил всю прибрежную полосу! Чтобы и через сто лет нырнувший в ласковые морские воды купальщик расколол себе голову о камень! И этот болван еще велел запечатлеть сообщение о своей дурости на скрижалях: мол, потомки мои, узнайте, какой я был крутой, и берите с меня пример! И брали! Вот история александрийской библиотеки. Сотни лет туда собирали перлы народной мудрости — прекрасное, доброе, вечное! Потом пришли придурки, которые не то что читать-писать не умели, они и объяснялись между собой исключительно древним матом. Ну точь-в-точь как наши нынешние армейские деды, только нынешние древнего мата не знают, а разговаривают на обычном. Так вот, то, что собиралось и лелеялось сотни лет, древние дебилы сожгли за полчаса! Подобное творилось во все времена раньше и творится по сей день! Как сказал один государственный деятель в схожей ситуации: «Так было, и так будет!» И что должен был сделать Создатель со всем человечеством, просмотрев в информационном поле такие ужасающие картины? Да только то, что он сделал с его, человечества, наиболее продвинутой, в смысле — оборзевшей, частью — атлантами — в доисторические времена! Создатель наслал на Атлантиду всемирный потоп, и все атланты пошли на дно, как Муму! Остальных Создатель тогда не тронул, потому что они находились еще в первобытном состоянии: ходили в шкурах, охотились на мамонтов, жили в пещерах. С несмышленышей какой спрос?! Но теперь-то все вылезли из пещер, хоть некоторые и без штанов — но с Интернетом! Поэтому придется отвечать перед Создателем всем и на всю катушку! Да что там «отвечать»! Давно бы уже и ответили, если бы не альтернативная версия происходящего, то есть параллельная история человечества в сослагательном наклонении, тоже запечатленная в информационном поле. В той мудрой гуманной сослагательной истории какой-нибудь здравомыслящий троянец убеждает отмороженного на всю голову Париса, который все время твердил, как заведенный: «Елену хочу! Елену хочу! Елена — вседревнемирно известная красавица!» — не похищать замужнюю даму, супругу царя греческого Менелая:
