Питер Джеймс - Пусть ты умрешь
Брайс запустил двигатель, развернулся и подъехал к воротам. Потом, натянув на глаза бейсболку, выглянул в окно и попытался рассмотреть латунную панель домофона. Цифровая клавиатура, кнопка звонка и объектив камеры наружного наблюдения. Камера его не беспокоила — лицо в нее почти не попадало.
Он нажал на кнопку и долго не отпускал палец. Никто не ответил. Через минуту он позвонил снова. Опять никакого ответа. Для пущей уверенности он позвонил в третий раз.
Очень хорошо, просто прекрасно — дома никого нет!
Брайс выбрался из машины, прихватив небольшую сумку с инструментами, отвинтил и снял передний щиток панели. Некоторое время он изучал проводку, тыча то сюда, то туда крошечной изолированной отверткой, пытаясь понять что к чему — как-никак когда-то сам устанавливал подобные системы. Затем просто-напросто закоротил провода. Спустя несколько секунд ворота услужливо распахнулись.
Он поставил на место щиток панели и проехал вверх по извилистой щебеночной аллее, миновав расположенный слева гаражный блок с жилыми помещениями над ним. Милая пристройка, подумал он. Описав петлю, дорожка закончилась у большого особняка из красного кирпича. Определенно шикарная штучка, подумал Брайс. Он припарковал фургон у тисовой изгороди на противоположной стороне подъездной аллеи, чтобы все выглядело так, будто тот принадлежит кому-то из рабочих или садовнику, и вышел из машины.
Дабы еще раз удостовериться в том, что дом пуст, он поднялся на крыльцо, оказавшееся даже больше и шире, нежели представлялось издали, и позвонил в дверь, уже зная, что скажет, если та вдруг откроется. У него пакет, да, вот, ошибся адресом. Но никто не ответил. Брайс несколько раз постучал в дверь латунным дверным кольцом, торчавшим из львиной пасти. Снова никакого отклика.
До чего ж хорошо!
Бросив взгляд на часы, он прогулялся вокруг дома. Красиво подстриженные лужайки. Плавательный бассейн под синим тентом, рядом — деревянный домик; с виду в отличном состоянии. Травяной теннисный корт — сетка провисла, разметка поблекла. Он снова взглянул на часы — на всякий случай. Ровно полтора часа до того момента, как сюда явится Рэд. Для встречи с клиентом, мистером Эндрю Остином.
Он прошел к минивэну, открыл задние двери и заглянул внутрь — все ли в порядке — и остался доволен своей работой. Шесть ременных креплений, надежно прикрученных к стенкам и полу фургона. Посмотрел в вещмешок, проверяя аксессуары. Мешок. Кляп. Сварочная горелка. Скальпель. Электродрель. Складной нож. Щипцы. Бутылки с водой. Таблетки кофеина — чтобы не уснула. Ей нужно оставаться в сознании, чтобы в должной мере оценить все то, что он для нее приготовил!
Ох, Рэд, как же мы сейчас повеселимся. Вспомним былое. Ты будешь лежать здесь, а я — читать тебе все те эсэмэски, что ты присылала. Сотни эсэмэсок.
Он открыл одну, сохраненную в телефоне, которым он давно перестал пользоваться.
О боже, я люблю тебя, Брайс. Чего-то сегодня так недоставало… определенно тебя. Я так люблю тебя, обожаю тебя, представляю тебя в мечтах, восхищаюсь тобой, хочу тебя, тоскую по тебе, я таааааак по тебе скууууучаааюююю. Не могу дождаться, серьезно не могу, когда увижу тебя сегодня! Когда окажусь в твоих объятиях. Буду обнимать тебя и упиваться тобой. ХХХХХХХХХХХХХХХ.
Помнишь это, Рэд? Я сделаю боль терпимой, чтобы ты его вспомнила. Обещаю. Тебе предстоит так много вспомнить в ближайшие часы.
Тааааааак много.
Счастливые деньки!
Он запер фургон и еще раз прошелся вокруг дома в поисках подходящего укрытия, из которого просматривалась бы вся подъездная дорожка. Найдя удачно расположенные кусты лавра, занял позицию за ними.
Устроился поудобнее и принялся ждать.
91
Понедельник, 4 ноября
— Прости, дорогая, — сказал Рой Грейс в третий или даже в четвертый раз, поворачиваясь к Клио, сидевшей на заднем сиденье БМВ-универсала дорожной полиции. Включив мигалку и сирену, констебль Омотосо мчал в город по скоростной полосе автострады М23.
— Я понимаю, — ответила она с блеклой улыбкой. — Не нужно извиняться. Я все понимаю. У тебя не было выбора.
— Не самое лучшее начало медового месяца, да, сэр? — мрачно заметил Омотосо.
Грейс несчастным видом покачал головой:
— Да уж.
Ладно, хоть Клио действительно понимала, подумал он. И вдруг поймал себя на том, что невольно прикидывает, как бы в подобной ситуации повела себя Сэнди. Определенно, не с таким спокойствием и пониманием, какие проявила Клио.
Она придвинулась ближе и, взяв его руку в свою, нежно ее погладила.
— У тебя на самом деле не было выбора, дорогой.
Грейс пожал плечами:
— Был. Я мог просто не отвечать на этот чертов звонок.
— А потом? Мы бы прибыли в Венецию, в гостинице тебя бы ждало сообщение, и нам все равно пришлось бы вернуться. Ты бы не смог там оставаться, я же знаю. Так что даже лучше, что это случилось раньше, чем мы сели в самолет. Медовый месяц никуда от нас не денется — просто отложен, только и всего.
Он пожал ее руку и заглянул в глаза. Невероятная женщина. Никогда в жизни он никого еще так не любил, и то, как она справилась со своим разочарованием, лишь укрепляло эту любовь. Для себя он точно решил: медовый месяц у них обязательно будет, несмотря ни на что, и когда они отправятся в свадебное путешествие, он сделает все, чтобы оно стало для нее незабываемым.
Но в данный момент мысли были за миллион миль от зала ожидания аэропорта, бокала шампанского и номера люкс отеля «Чиприани», где их по прибытии также должна была ожидать бутылка шампанского в ведерке со льдом.
Мысленно он уже был на пожаре в Ройял-Риджент. Там, где покупала квартиру Рэд Уэствуд.
Там, где, по еще неподтвержденным данным, этим утром погиб один из членов его команды.
И ответственность за это лежала на нем.
Он крепко сжал руку Клио, ища ободрения и поддержки. По его щекам бежали слезы.
Спустя двадцать минут, по-прежнему завывая сиреной, БМВ констебля Тони Омотосо отчаянно пробивал себе путь в мертвом трафике Марина-Пэрейд. Грейс уже чувствовал мерзкое зловоние пожара, усиливавшееся по мере того, как они приближались к месту. Впереди виднелись пульсирующие вспышки мигалок, и Грейс уже заметил три пожарных расчета, две машины «скорой помощи», темно-зеленый фургон морга с эмблемой коронера на боку, патрульные автомобили, заблокировавшие большую часть широкой улицы, два телевизионных фургончика и машину «Радио Суссекс».
Пожарные брандспойты били струями по окнам первого и второго этажей почерневшего здания, из которых валил густой черный дым. На тротуаре валялись обуглившиеся комья мусора. Толпа зевак, некоторые из которых снимали происходящее на камеры телефонов, держалась на безопасном расстоянии от оградительной сине-белой ленты и нескольких полицейских.
— Ты не подбросишь Клио домой? — попросил Грейс Тони Омотосо, когда они подъехали ближе.
— Конечно, сэр.
Грейс поцеловал Клио и выбрался из машины в удушливую вонь ядовитого дыма и газа. И почти тотчас же, к своему ужасу, увидел нового заместителя главного констебля Кэссиана Пью — в парадной форме и украшенной тесьмой фуражке, тот уже маршировал к нему в сопровождении главного констебля Тома Мартинсона, также облаченного в парадную форму.
— Рой! — произнес Пью, с бледной улыбкой и ледяным взглядом протягивая руку. Они поздоровались. Рука Пью, как и всегда, сколько Грейс себя помнил, была влажной и безвольной, и от крепкого рукопожатия Роя Пью заметно поморщился. — Рад снова тебя видеть. Жаль только, что при столь ужасных обстоятельствах.
Грейс кивнул, сморгнул слезы и задохнулся.
— Да, — выдавил он и, сделав над собой усилие, добавил: — Сэр.
— Ужасная новость, — сказал главный констебль, также пожимая Грейсу руку.
— Так точно, сэр.
— Может, без формальностей, Рой? — Пью искоса взглянул на Тома Мартинсона. — В прошлом у нас случались разногласия, но будем смотреть в будущее, так?
— Хорошая мысль, — осторожно ответил Рой. Интересно, что еще они ему приготовили.
Однако вместо этого Пью сказал:
— Не самое лучшее начало первого дня на новом месте.
— Как и моего медового месяца.
Пью кивнул:
— Спасибо, что приехал. Нелегкое, должно быть, решение.
— Потерять человека тяжелее. Но мы абсолютно в этом уверены?
Пью кивком указал на здание, потом взглянул на часы.
— Мне сказали, что детектив-сержант Белла Мой вошла туда, чтобы спасти ребенка, около восьми утра. Из дома она уже не вышла, хотя ребенка спасла. Сейчас без пяти одиннадцать. Начальник пожарной команды уверяет, что никто бы не протянул там и минуты без дыхательного аппарата.
— Она сообразительная, — сказал Рой Грейс. — Может, нашла воздушный карман. — Он знал, что цепляется за соломинку. — Кто-нибудь обыскал здание?
