Ю Несбё - Призрак
Я ответил не задумываясь:
— Прикончили его детей?
Лицо старикана потемнело.
— Мы не чудовища, Олег.
— Простите.
— К тому же у него не было детей. — Лодочномоторный смех. — Но была сестра. А может, и неродная сестра.
Я кивнул. Невозможно было понять, врет он или нет.
— Мы сказали, что ее сначала изнасилуют, а потом убьют. Но я неверно его оценил. Вместо того чтобы подумать о других своих родственниках, он перешел в наступление. В одиночное, но отчаянное наступление. Сегодня ночью ему удалось пробраться сюда. Мы к этому не были готовы. Наверное, он очень любил эту свою сестру. Он был вооружен. Я спустился в подвал, а он последовал за мной. А потом он умер. — Старикан склонил голову. — Отчего?
— У него изо рта текла вода. Утонул?
— Точно. Где утонул?
— Его привезли сюда из какого-нибудь озера или еще откуда.
— Нет. Он проник сюда и утонул. Итак?
— Тогда я не зна…
— Думай! — Слово прозвучало как удар хлыста. — Если хочешь выжить, ты должен уметь думать и рассуждать, исходя из того, что видишь. Это настоящая жизнь.
— Хорошо, хорошо. — Я попытался думать. — Этот подвал — не подвал, а тоннель.
Старикан сложил руки на груди:
— И?
— Он длиннее, чем ваш дом. Он, конечно, может иметь выход на поверхность.
— Но?
— Но вы говорили, что вам принадлежит и соседний дом, поэтому тоннель, скорее всего, ведет туда.
Старикан удовлетворенно улыбнулся.
— Угадай, когда прорыли этот тоннель.
— Он старый. Стены покрыты зеленым мхом.
— Водорослями. После того как движение Сопротивления четырежды безуспешно пыталось напасть на этот дом, шеф гестапо построил тоннель. Его наличие удалось сохранить в тайне. Когда Рейнхард возвращался вечером домой, он входил в парадные двери этого дома, и все это видели. Он включал свет, а потом шел по тоннелю в свое настоящее жилище в соседнем доме и посылал немецкого лейтенанта, якобы живущего там, в этот дом. И лейтенант бродил здесь, проходил мимо окон, и одет он был в такую же форму, как шеф гестапо.
— Подсадная утка.
— Точно.
— А зачем вы мне это рассказываете?
— Потому что я хочу, чтобы ты узнал настоящую жизнь, Густо. Большинство людей в этой стране ничего о ней не знают, не знают, чего стоит выживание в реальном мире. Но я рассказываю тебе все это, потому что хочу, чтобы ты помнил, что я доверял тебе.
Он посмотрел на меня так, будто сказанное имело огромное значение. Я сделал вид, что все понимаю, я хотел домой. Должно быть, он это увидел.
— Спасибо, Густо. Андрей отвезет вас.
Когда машина проезжала мимо университета, в кампусе проходило какое-то студенческое мероприятие. Мы слышали бойкие гитары группы, выступающей на уличной сцене. Навстречу нам по улице Блиндернвейен шли молодые люди. Радостные, полные ожиданий лица, как будто им что-то обещано, будущее или еще какая-нибудь хрень.
— Что это? — спросил Олег, у которого все еще были завязаны глаза.
— Это, — ответил я, — ненастоящая жизнь.
— И ты даже не догадываешься о том, как он утонул? — спросил Харри.
— Нет, — ответил Олег.
Его трясло сильнее, все его тело вибрировало.
— Хорошо, у тебя были завязаны глаза, но расскажи, что ты помнишь о поездке в это место и обратно. Все звуки. Например, когда вы вышли из машины, ты слышал поезд или трамвай?
— Нет. Но когда мы приехали, шел дождь, и я почти ничего, кроме него, не слышал.
— Сильный дождь, моросящий дождь?
— Моросящий. Я едва почувствовал его, когда мы вышли из машины, но я его услышал.
— Хорошо. Когда моросящий дождь издает много звуков, возможно, капли его падают на лиственные деревья?
— Возможно.
— А что было у тебя под ногами, когда ты шел к двери? Асфальт? Каменные плиты? Трава?
— Гравий. Кажется. Да, он скрипел. По этим звукам я узнавал, где идет Петр, он крупный, и у него под ногами скрипело сильнее.
— Хорошо. Перед дверью была лестница?
— Да.
— Сколько ступенек?
Олег застонал.
— Хорошо, — произнес Харри. — Когда ты стоял у двери, дождь еще шел?
— Да, конечно.
— Я имею в виду, он по-прежнему падал тебе на голову?
— Да.
— Значит, над крыльцом не было козырька.
— Ты что, будешь искать дома без козырька над крыльцом по всему Осло?
— Ну, разные районы Осло застраивались в разные периоды времени, а у каждого из этих периодов есть характерные черты.
— И в какой период была построена деревянная вилла с садом, гравиевой дорожкой, ступеньками перед входной дверью без козырька и без трамвайного движения поблизости?
— Ты говоришь прямо как начальник криминальной полиции.
В ответ Харри вопреки ожиданию не получил ни улыбки, ни смеха.
— Когда вы уезжали оттуда, ты обратил внимание еще на какие-нибудь звуки?
— Например?
— Например, жужжание светофора, у которого вы остановились.
— Нет, ничего такого. Но была музыка.
— В записи или живая?
— Думаю, живая. Тарелки слышались отчетливо. А звук гитар как будто уносило ветром.
— Похоже на живую. Хорошо, что запомнил.
— Я запомнил только потому, что играли одну из твоих песен.
— Моих песен?
— С одного из твоих дисков. Я запомнил, потому что Густо сказал, что это ненастоящая жизнь, а я подумал, что он сказал это бессознательно, услышав только что пропетые слова.
— Какие слова?
— Что-то про сон, не помню. Но диск с этой песней ты слушал постоянно.
— Давай, Олег, это важно.
Олег посмотрел на Харри. Ноги его перестали трястись. Он закрыл глаза и стал тихонько напевать:
— «Это просто мечта Ослимса…» — Он снова открыл глаза, лицо его раскраснелось. — Что-то в этом духе.
Харри тоже стал напевать. И покачал головой.
— Извини, — сказал Олег. — Я не уверен, да и слышал я это всего несколько секунд.
— Ничего, — сказал Харри и положил руку на плечо мальчишке. — Расскажи лучше, что произошло в Алнабру.
Нога Олега снова начала раскачиваться. Он сделал два глубоких вдоха, два вдоха животом, как его научили делать, стоя у стартовой черты, перед тем как согнуться в стартовой позе. А потом рассказал.
После этого Харри долго сидел, потирая шею.
— То есть вы насмерть засверлили человека?
— Не мы. А полицейский.
— Имени которого ты не знаешь. И не знаешь, где он работает.
— Нет, Густо и он были очень осторожны с этим. Густо сказал, будет лучше, если я ничего не узнаю.
— И вы понятия не имеете, куда делся труп?
— Нет. Ты меня сдашь?
— Нет.
Харри вынул пачку и вытряхнул из нее сигарету.
— Угостишь? — спросил Олег.
— Прости, дружок. Опасно для здоровья.
— Но…
— При одном условии. Ты позволишь Хансу Кристиану спрятать тебя и оставишь поиски Ирены мне.
Олег смотрел на многоквартирные жилые дома на возвышенности за стадионом. С балконов еще свисали ящики с цветами. Харри изучал его профиль. Адамово яблоко ходило вверх и вниз по тонкой шее.
— Договорились, — сдался Олег.
— Хорошо.
Харри протянул ему сигарету и дал прикурить им обоим.
— Теперь я понимаю, зачем тебе этот железный палец, — сказал Олег. — Для курения.
— Ага, — ответил Харри, зажав сигарету между титановым протезом и средним пальцем, набирая номер телефона Ракели.
Ему не пришлось спрашивать номер Ханса Кристиана, поскольку тот уже находился у нее дома. Адвокат пообещал приехать немедленно. Олег съежился, как будто внезапно похолодало.
— А где он спрячет меня?
— Этого я не знаю и не узнаю.
— Почему?
