Джозеф Уэмбо - Голливудский участок
— Сколько мартини вы выпили?
— Не больше четырех. Или пяти.
— От этого может отключиться даже бегемот, — заметила Баджи. — Продолжайте.
— Парень, угощавший меня мартини, предложил довезти меня до дома. Сказал, что его черный «мерседес» с водителем припаркован перед входом. Сказал, что будет ждать в машине. Я согласилась и пошла в дамскую комнату освежиться.
— Вы не подумали, что вас могут изнасиловать? — спросила Баджи.
— Тогда нет. Я подумала об этом только после похищения.
— Хорошо, продолжайте.
— Когда я вышла из клуба, у обочины стоял длинный черный автомобиль, и я села на заднее сиденье. И черт побери, в машине оказались четверо пьяных иранцев. Один из них закрыл дверь, и машина тронулась. Они смеялись как последние идиоты. А я поняла, что это был лимузин и я села не туда. Я кричала, чтобы они остановились и выпустили меня.
— Откуда вы знаете, что это были иранцы?
— Я хожу на актерские курсы с двумя иранцами, они постоянно тараторят на фарси. Поверьте, я знаю иранцев. Или персов, как они предпочитают называть себя, когда живут в нашей свободной стране, ублюдки.
— Хорошо, что было потом?
— Они меня лапали, и я расцарапала одному из них лицо. Он приказал водителю остановиться, и они выкинули меня из машины — прямо на улицу, и я прибежала сюда. Я хочу, чтобы их арестовали и осудили за похищение человека.
— В этом деле будет трудно доказать похищение человека, — сказала Баджи, — но давайте закончим отчет и посмотрим, что об этом думают детективы.
— Мне все равно, что думают детективы, — заявила Сара Батлер. — Я уже сделала за них половину работы. — С этими словами она вручила Баджи тщательно сложенную салфетку: — Это частицы кожи с лица иранца. А мою шубу можно обследовать на отпечатки пальцев.
— С меха отпечатки пальцев не снимаются, — возразила Баджи.
— Офицер, не говорите о том, чего не знаете, — сказала Сара Батлер. — Мой отец — адвокат, и я не позволю детективам проигнорировать мое заявление. По грязи на моем платье можно определить, где я лежала на улице, если кто-нибудь начнет утверждать, что меня не выкидывали из машины. А по следам от ногтей после анализа ДНК можно будет точно определить одного из похитителей. — Она помолчала и добавила: — Кроме того, Седьмой канал уже в пути.
— Сюда едут репортеры?
— Да, я их вызвала. Поэтому предлагаю очень серьезно отнестись к этому делу.
— Скажите, мисс Батлер, вы смотрите «Си-эс-ай: Место преступления»?
— Постоянно. И знаю, что какой-нибудь дешевый иранский адвокат может заявить, что я села в эту машину нарочно, а не случайно. Но я все предусмотрела.
— Не сомневаюсь, — сказала Баджи.
— Человек, который угощал меня мартини, может подтвердить, что ждал меня в своей машине. Это доказывает, что я села в лимузин по ошибке.
— Полагаю, вам известно имя этого человека и его контактная информация?
— Его зовут Андрей. Это русский джентльмен, который работает менеджером в «ГУЛАГе» в восточном Голливуде. Он дал мне визитную карточку. Думаю, вы должны его проверить и посмотреть, обвиняли ли его когда-нибудь в том, что подмешивал наркотики девушкам в своем ночном клубе или где-нибудь еще. Мне кажется, мартини подействовало на меня слишком сильно.
— Хотите добавить что-нибудь еще? — спросила Баджи, намереваясь убраться отсюда, прежде чем появятся телевизионщики.
— Только то, что мой отец позвонит в «ГУЛАГ» или при необходимости зайдет лично, чтобы убедиться, что мое заявление о преступлении расследуется должным образом. А теперь простите, мне нужно подготовиться к приезду Седьмого канала.
Когда Баджи вышла, Фаусто, частично присутствовавший при опросе, поинтересовался:
— Как ты это назовешь: преступлением, результатом алкоголизма первой степени или проявлением предменструального синдрома?
— В виде исключения я с тобой соглашусь, старый женофоб, — сказала Баджи.
Дмитрий рассердился бы еще сильнее — если это было вообще возможно, — узнай он, что ночной менеджер Андрей пытался познакомиться с женщиной, которая впоследствии подала заявление в полицию. Дмитрий не хотел, чтобы полиция посещала его заведение — ни под каким предлогом. Однако в тот вечер «ГУЛАГ» наводнили копы, среди которых была Энди Маккрей, которую вызвал из дома ночной детектив, Жалостливый Чарли Гилфорд.
Когда Чарли сообщил Энди, что не может связаться с детективами из убойного отдела, двое из которых лежали с гриппом, она предложила вызвать одного из детективов из отдела по расследованию ограблений и дала номер сотового Брента Хинкла.
Чарли позвонил Бренту Хинклу, сказал, что в «ГУЛАГе» произошло убийство, и спросил, хочет ли тот помочь Энди. Брент ответил, что выезжает.
Потом Брент закрыл крышку сотового телефона, посмотрел на Энди, которая лежала рядом с ним в постели, и сказал:
— Так нечестно.
Она поцеловала его, выпрыгнула из постели и спросила:
— Ведь ты предпочтешь расследовать вместе со мной убийство, чем лежать всю ночь один?
— Наверное, ты права, — сказал Брент. — Кажется, это называется преданностью.
В зале для особо важных персон на верхнем этаже «ГУЛАГа», который охранялся вышибалой, шла частная вечеринка. Дмитрий выделил для нее двух официанток и пожалел, что не трех, поскольку вечеринка оказалась гораздо многочисленнее, чем ожидалось. Вскоре на расставленных по стенам диванах и креслах не осталось ни одного свободного места: молодые девушки сидели на коленях у парней, которые совсем не возражали против таких вольностей. Остальные стояли в три ряда у перил, наблюдая за танцующими на первом этаже.
Это были иностранные студенты, собравшиеся на вечеринку, которую подготовил для них технический колледж с помощью агента, организующего мероприятия для различных ночных клубов Голливуда. Большинство из собравшихся были арабами, но здесь были индусы, а также несколько пакистанцев. И еще здесь присутствовали два незваных гостя из южного Лос-Анджелеса, приехавшие погулять в Голливуд: члены банды «Калеки», один из которых утверждал, что приходился агенту двоюродным братом.
Во внутреннем дворике, куда гости выходили покурить, Дмитрий установил видеокамеру. И преступление произошло именно там. Одному из молодых арабов, двадцатидвухлетнему студенту, не понравилось то, что высокий «калека» в малиновой шляпе, надетой на парик, сказал его девушке. Началась драка. Араб с помощью нескольких друзей уложил высокого «калеку» на пол. Пока разнимали дерущихся, никем не замеченный «калека» подошел к арабу сзади, развернул его к себе лицом и вогнал ему нож в живот.
Пока гости кричали и вызывали «скорую», оба «калеки» вышли из внутреннего дворика через парадный вход ночного клуба на улицу. К приезду реанимации и полиции молодой араб истек кровью и не подавал признаков жизни. Тем не менее его повезли в Пресвитерианскую больницу, и по дороге медики тщетно пытались оказать ему помощь.
Б. М. Дрисколл и Бенни Брюстер огородили место происшествия и попросили всех свидетелей драки остаться. Однако после того, как по ночному клубу разнеслась весть об убийстве, он начал быстро пустеть. Когда приехали Энди Маккрей и Брент Хинкл (в разных машинах), Бенни Брюстер с Б. М. Дрисколлом уже записывали показания, которые давали полдюжины арабов и две их плачущие подружки.
Бенни Брюстер ввел Энди в курс дела и представил им агента Мориса Вули, чрезвычайно обеспокоенного чернокожего, который сидел в дальнем конце опустевшего бара с высоким стаканом «Джека Дэниелса». Это был полный человек лет пятидесяти с лишним, одетый в консервативный двубортный костюм, с осоловевшими от выпивки глазами.
— Мистер Вули, — обратился к нему Бенни, — это детектив Маккрей. Расскажите ей о бандите, совершившем убийство.
— На самом деле я о нем почти ничего не знаю, — сказал агент. — Просто он из Джордан-Даунз, где вырос я сам, вот и все. Я там больше не живу.
— Я поняла, что он ваш двоюродный брат, — сказала Энди.
— Двоюродный брат моего товарища по детским играм, — быстро сказал агент. — Я даже не знаю его настоящего имени.
Бенни Брюстер внезапно изменил тактику, свирепо посмотрел на него и спросил:
— А какая кличка у двоюродного брата вашего товарища по детским играм? Как вы его называете?
Толстые щеки агента затряслись.
— Я всегда называл его Дуби Ди. Клянусь могилой моей матери.
Бенни нахмурился и сказал:
— Может быть, в могиле вашей матери найдется лишнее местечко?
— Вы знаете его номер телефона? — спросила Энди.
— Нет, — ответил агент, крутя на пальце перстень с цирконом и каждые две секунды бросая взгляд на высокого чернокожего копа, который, казалось, был готов вцепиться ему в глотку.
— Этот офицер утверждает, что вы пригласили Дуби Ди в качестве своего личного гостя.
