Стеклянные крылья - Энгберг Катрине
Его глаза метались между следователями.
– Понимаю, но Анетта дома со своим ребенком. Сейчас она не работает. Она мой напарник, уверяю, мне ты можешь доверять так же, как и ей. Расскажи, Исак, где ты был последние полтора дня?
– Анетта Вернер. Мария сказала…
– Это я понял, но Анетта не придет. Значит, ты был у Марии Бирк, вы дружите?
Йеппе старался смотреть Исаку в глаза, но тот все время отворачивался.
– Мария – друг. Я всегда знал, что когда-нибудь она придет и поможет мне.
– Как поможет?
Вопрос его озадачил, словно ответ очевиден.
– Поможет мне выбраться на свободу.
– Как это понимать?
Исак грустно улыбнулся, глядя на свои ноги.
– Если тебя принудительно положили в больницу и ты не можешь оттуда выйти, значит, ты в ловушке – разве я не прав?
Йеппе вдруг понял. В те мгновения, когда Исак был самим собой, он говорил ясно и четко.
– Принудительно госпитализируют прежде всего для того, чтобы помочь…
Слова Йеппе повисли в воздухе.
Исак долго смотрел на ноги, после чего нерешительно заговорил.
– Люди встают по утрам и кладут пижамы в стирку, моются, готовят завтрак и отводят детей в школу. Ходят на работу, и едят пироги, и готовят ужин, и ездят в отпуск. А моя жизнь? Мне семнадцать, и меня упекли в дом для престарелых, притворяющийся больницей. У меня нет частной жизни, нет образования, нет будущего. Это обыкновенное хранение. Больницы – для тех, кого можно вылечить. А я в тюрьме.
Йеппе опустил глаза – ему стало неловко от пессимизма молодого человека.
Что на это скажешь?
Рядом с ними деликатно откашлялась Сара.
– Кернер, можно тебя на две минуты?
Йеппе встал и вышел из столовой, испытывая некое облегчение. Его расстроило безысходное положение Исака Брюггера.
– Да, Сайдани, выкладывай.
– Помнишь, мы обсуждали, где можно купить такой скарификатор? Я изучила этот вопрос – подобные вещи вообще мало где продают. – Сара протянула лист бумаги. – Не буду вдаваться в подробности. Я связалась с интернет-магазинами и нашла кое-что любопытное на сайте antiquescientifica.com – вот, смотри!
Она показала на обведенную красной линией строчку.
Йеппе стал читать.
…thus I can hereby confirm the purchase of one antique brass scarificator on May 5th by Danish customer Mr. Bo Ramsgaard, shipped to the following address… [22]
– Отправлен посылкой в Эстербро и оплачен через аккаунт на PayPal, который пока отследить не получается…
Йеппе кивнул.
– Другими словами, может оказаться, что след ложный. Понимаю. Но сведения, бесспорно, интересные.
– Я пыталась понять, можно ли узнать имя того, кто совершил платеж, и будет ли оно тем же. Ладно, возвращайся на допрос.
Сара зашагала по коридору – лист бумаги развевался у нее за спиной, как воздушный змей. Йеппе смотрел ей вслед. Затем вернулся в столовую.
Там повисла тяжелая атмосфера. Исак сидел прямо и смотрел перед собой.
Йеппе сделал глубокий вдох и попытался говорить ободряющим тоном:
– Как тебе удалось сбежать из больницы?
– Я открыл окно и выпрыгнул.
Казалось, Исак чуть ли не гордится этим поступком.
– Откуда у тебя ключ? От кого-то…
Исак опустил взгляд.
– Вечер среды – твой первый побег из больницы?
Исак по-прежнему не отвечал.
Йеппе пытался поймать его взгляд.
– Ты и раньше воровал ключи и выбирался через окно по ночам? Возвращался к себе в комнату, пока никто ничего не заметил?
– Ну нет. – Он задумался. – Зачем мне это?
– Может, у тебя были другие дела в городе?
Исак вытер лоб рукавом.
– Я же собирался в среду встретиться с Марией…
– Сотрудники «Бабочки», которых убили на этой неделе…
Йеппе переглянулся с Ларсеном и убедился, что тот вмешается, если Исак что-то выкинет.
– Что ты о них знаешь?
– Мария велела мне поговорить с Анеттой Вернер.
– Убиты три человека. Три хорошо знакомых тебе человека. Ты про это что-нибудь знаешь?
Исак прикрыл шею руками.
– Только Анетта Вернер. Я только с ней буду говорить.
Йеппе сообразил, что у Исака, возможно, психоз и что он не принимал лекарства. А еще он боится кого-то или чего-то. Если они хотят его разговорить, придется позвать Анетту.
– Ладно. Исак, послушай, вот как мы поступим. Мы поедем в больницу, ты переоденешься в чистую одежду и чуть-чуть отдохнешь. Выпьешь лекарство, если нужно. А потом я позову к нам Анетту Вернер.
От резкого удара Йеппе чуть не упал на спину. Исак бросил чашку какао ему в голову и молниеносно вскочил со стула. Он тут же оказался у двери. Ларсен бросился за ним и схватил за руки.
Исак кричал и пинался.
Йеппе помог Ларсену его удержать.
– Осторожно! Держи крепко, но осторожно!
– Господи, Кернер, да у него в кармане нож. На него надо наручники надеть.
– Никаких наручников!
Йеппе старался достучаться до парня:
– Исак, мы тебе ничего не сделаем. Все будет хорошо, обещаю. Никто не сделает тебе больно, слышишь?
Но слова Йеппе не доходили до Исака. Сара присела на корточки и попыталась сцепить его болтающиеся руки пластмассовой стяжкой.
– Это Петер!
Исак выкрикнул эти слова, уткнувшись лицом в пол. Затем он разрыдался.
– Что Петер? Ты о чем? Петер Демант? – Йеппе снова и снова его спрашивал, а Исак лишь всхлипывал в ответ.
– Что ты знаешь, Исак? Мы сможем тебе помочь, если ты с нами поговоришь.
Исак затих и лежал с закрытыми глазами, не шевелясь.
– Надо отвезти его в больницу.
Сара и Йеппе взяли Исака под мышки – так они смогли его поднять. С ними пошли Фальк с Ларсеном – всего четверо сопровождающих. Исак висел у них на руках мертвым грузом, его пришлось нести.
– Пойдемте! Фальк, организуй машину, встретишь нас на улице!
На шум пришли полицейские – до машины следователей провожала странная процессия.
В крови кипел адреналин, а для Йеппе картина постепенно прояснялась.
Это Петер!
Глава 23
В четыре часа пошел такой сильный дождь, что казалось, будто кто-то пылесосит. Вода переливалась через край водосточных желобов и поднималась из не справлявшейся с ней канализации. Петер Демант смотрел на дождь из номера на одиннадцатом этаже гостиницы и слушал, как капли стучат по воде у Кальвебод-Брюгге. Так он пытался настроиться на медитативный лад, но, по правде говоря, ему становилось скучно.
В среду вечером он быстро собрал сумку и пошел по темноте вдоль воды, пока не оказался вдали от любопытных глаз. В районе полуночи заселился в отель «Тиволи» – ботинки в грязи, а сердце колотилось в предвкушении предстоящих событий. Подходящее место, в паре шагов от полицейского управления. Красивая ирония. Петер заказал самую дорогую бутылку бургундского и выпил ее, лежа в гостиничной кровати перед телевизором.
Но скоро сказка уступит место реальности. Петер сбежал. Он уже не был так уверен, что двое болванов, которых к нему приставила полиция, ничем ему не помогут. Даже наоборот. Он залег на дно – проблема в том, что ему придется сидеть спокойно, а на это не было ни времени, ни желания. Перед ним стояла задача – нужно закончить одно дело.
Петер смотрел на воду и чувствовал, что все больше оказывается в плену своего решения. Когда убегаешь, становишься мышью, но он никакая не мышь и наотрез отказывается играть эту роль. Время ускользает. Он стоит на месте, а мир несется вперед. Вчерашний день – очередная тройка, а сегодняшний оказался не сильно лучше. Чем ему заняться в роскошной тюремной камере площадью двадцать пять квадратных метров?
Ты виноват! Это все ты!
Вот что сказала ему Трина, когда била его в грудь пустой коробочкой от лекарств. Но о чем именно она говорила – о самой себе или об убийствах, – он не понял. Конечно, он допускал ошибки. Тот, кто много работает, время от времени ошибается. Но ведь он пытался помочь и исцелить.
