Александр Звягинцев - Прокурор идет ва-банк
— Следствие закончено. Прежде чем подписать обвинительное заключение, я решил встретиться с вами. Может быть, вы захотите изменить свои показания или дополнить их? Это у вас последний шанс! — начал Оболенцев.
— У меня?..
— Да, у вас!
— У меня алиби! — громко и визгливо заявил Борзов.
— Хватит юродствовать! Такое алиби, как у вас, на языке закона называется преступлением!
— По-ня-ятно!.. — протянул Борзов. — Признание понадобилось? — злорадно заключил он.
— Для суда материала здесь вполне достаточно, — спокойно ответил Оболенцев, положив руку на лежавшую перед ним папку с документами.
— Тебе как платят — сдельно? — на глазах распалялся Борзов.
— Не забывайтесь! — одернул его Оболенцев.
— Зря стараешься — нас много, всех не пересажаешь!
— Кого — «нас»?
— Знаешь — кого!
— Холуй! — с тихим бешенством заговорил Оболенцев. — Делал карьеру за счет высоких знакомств, поставляя таким же ублюдкам, как сам, все — от выпивки до женщин.
Борзов на мгновение опешил — он не ожидал от Оболенцева вспышки гнева.
— Значит, не клеится? — вскинулся опомнившийся Борзов. — Думаешь, заказематил?.. Я-то скоро выйду отсюда, — и он брезгливо обвел взглядом камеру, — и буду в полном порядке, а ты как был, так и останешься нищим как церковная крыса. А мог бы иметь все!
Оболенцева передернуло. Нервы сдали. Он вскочил из-за стола и, схватив Борзова за лацканы пиджака, приподнял его со стула.
— Идеолог!.. Мать твою!.. Обещали людям рай на Земле, а все по своим норам растащили!.. Страну с молотка пустили!.. — в ярости закричал Оболенцев, тряся Борзова и с ненавистью глядя ему в глаза.
— Ты что делаешь? — оправившись от неожиданности, процедил Борзов. — Ты же не выйдешь из этой камеры!
Оболенцев еще какое-то мгновение держал Борзова за грудки, затем оттолкнул его от себя, брезгливо проронив:
— Мразь!
Борзов упал на стул, но не удержался и свалился на пол.
— Н-ну, ты за это еще ответишь!.. — злобно выдавил Борзов, поднимаясь с пола.
Оболенцев звонком вызвал конвоира и приказал:
— Уведите!
Когда дверь с металлическим лязгом захлопнулась и Оболенцев остался в камере один, он, сев за стол, опустил голову на папку с материалами уголовного дела и закрыл глаза.
Перед его взором возникли персонажи картины художника школы Босха «Ад» — ухмыляющийся сатана и беснующиеся черти, черти, черти…
1989–1991 гг.
