Питер Джеймс - Мертвое время
— Плохо.
Тот, что пониже, снова посмотрел на Дейли.
— Дело вот какое. Ты задолжал моему боссу пятьдесят штук. Моя работа — убедить тебя вернуть должок. Жаль, но иногда страдают и невиновные. Понимаешь, что я имею в виду? Но, с другой стороны, они же сами подставляются. Саре Кортни не следовало связываться с таким кретином, как ты. Посмотри на этого калеку. Что с ним случилось? На мотоцикле неудачно прокатился? С чердака свалился? Почему ему хочется работать с таким недоумком?
— Вообще-то я служил в армии, и меня ранили в спину в Афганистане, — сказал Деннис Купер. — Раз уж вы спросили.
— А, прекрасно, у нас тут, оказывается, герой. — Гость с сигарой перевел взгляд за спину Дейли, и выражение наглой самоуверенности на его лице сменилось гримасой страха.
Дейли оглянулся: позади него, поигрывая бейсбольной битой, стоял Красники.
— Мой босс желает, чтобы вы ушли, — сказал албанец. — Вы очень ему не нравитесь. Извините.
— Пошел ты… — процедил высокий.
Второй метнул в него беспокойный взгляд.
Красники сделал шаг вперед и поднял биту.
— Вы, может, меня не слышали? Уходите.
Гости осторожно отступили к двери и выскользнули на улицу. Красники подождал, пока за ними закроется дверь. Парочка потопталась у входа и неохотно двинулась прочь.
— Молодец! — сказал Дейли.
И тут у него зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.
— Лукас Дейли слушает.
— Выкинешь еще один такой вот трюк — и будешь до конца жизни ездить в каталке, как твой калека. У тебя одна неделя, чтобы достать деньги. Заглянем в следующий четверг, в пять часов. И чтобы без этого твоего Бориса Карлова. Понял?
Из трубки дохнуло мертвой тишиной.
74
С каждым днем Эмис Смолбоун все острее сознавал, как изменился мир за время его с ним разлуки. И больше в технологическом, чем в культурном плане. Чтобы не выглядеть динозавром, надо прибавлять.
И почему, спрашивал себя он, все инструкции к электронным приборам написаны так, словно английский для их автора не родной, а третий или даже четвертый язык?
На полу второго этажа арендованного им дома перед ним лежал наполовину собранный дорогущий сканер. А он-то думал, что откроет коробку, достанет сканер и — бинго!
Вместо этого пришлось первым делом установить на компьютер программу с прилагавшегося к сканеру CD-диска. Программу он установил, хотя и сомневался, что правильно выполнил все инструкции, содержавшие на каждом уровне какую-то закавыку.
В конце концов штуковина все-таки заработала, но пока ничего интересного услышать не удалось. Он долго слушал, как Клио Мори треплется с подружкой, обмениваясь мнениями о кормлении малышей и жалуясь на то, что у нее болят соски.
Господи!
Больше всего Эмиса Смолбоуна интересовал рабочий график Роя Грейса. Ему надо было знать, когда полицейского точно не бывает дома и Клио с ребенком остаются одни.
Он не решил пока, с кем и что сделать. Расправиться ли с одним или с обоими. Главная цель осталась прежней — уничтожить Роя Грейса. Но как сделать это лучше? Изуродовать на всю оставшуюся жизнь его любимую Клио? Или убить ребенка? Или использовать оба варианта?
Кровь приятно зашумела, разнося тепло.
Вот бы обоих…
75
Рой Грейс и Гай Батчелор сидели в «форде-фокусе» на Ширли-Драйв, откуда им открывался отличный вид на дом Сары Кортни по другую сторону дороги. Ее «Мерседес-SLK» стоял на парковке рядом с черным спортивным «ренджровером», принадлежащим ее мужу. Присутствие «ренджровера» означало, что Лукас Дейли дома, и детективы ждали, когда он уйдет. В половине седьмого вечера у Сары начиналась программа региональных новостей, и времени оставалось немного.
Предположение подтвердилось уже через десять минут. Сара вышла из дому, пробежала под моросящим дождиком и забралась в машину. Потом сдала назад, развернулась и покатила вниз, в сторону Олд-Шорэм-Роуд.
Подождав еще немного, Грейс повернул ключ и поехал следом. Сару догнали у перекрестка. «Мерседес» показал правый поворот, и Грейс увидел через заднее окно, что женщина, нарушая правила, разговаривает по мобильному.
Светофор моргнул зеленым, и Сара повернула вправо, на запад. Грейс следовал за ней, пропустив вперед несколько машин. Миновав Саквилл-Роуд, она продолжала движение в том же направлении. Суперинтендент протянул левую руку, включил синий свет и, обогнав «мерседес», мягко затормозил и остановился на площадке перед автомастерской «Харвуд».
Сара повторила его маневр.
Грейс вышел из «форда», подошел к «мерседесу» с левой стороны и жестом попросил открыть дверцу. Она освободила пассажирское сиденье, переложив на колени сумочку, и он забрался в машину. В салоне приятно пахло кожей и духами.
— Вы нарушаете правила, пользуясь мобильным во время движения, — с усмешкой сказал Грейс.
— Извините. — Она поставила телефон на подставку. — Блютус не работает. Вы поэтому меня остановили?
— Нет, но дорожному патрулю я вас сдавать не стану.
— Спасибо. Обычно я сама за руль не сажусь, но сегодня мне нужно встретиться с другом.
— Я подумал, что мне лучше поговорить с вами подальше от дома. После той вторничной ночи… — Суперинтендент вопросительно посмотрел на нее, и она залилась румянцем.
— Думала, что умру от смущения.
— Давайте проясним кое-что. Ваша личная жизнь, мисс Кортни, меня не интересует. В противном случае я бы пришел к вам домой, не обращая внимания, дома ваш муж или нет.
— Спасибо, что не стали этого делать. — Она выключила мотор.
Был час пик, и по мокрой дороге, шурша шинами, проносились один за другим автомобили.
— Возможно, мой вопрос покажется вам слишком личным, но позвольте спросить, давно ли вы знакомы с Гаретом Дюпоном?
— Вообще-то вопрос и впрямь довольно личный. — Она посмотрела на часы. — И мне нельзя задерживаться: у меня эфир в половине седьмого.
— Я знаю и не хочу, чтобы вы опоздали. Но Гарет Дюпон подозревается в убийстве тети вашего мужа, а вы две ночи назад были с ним в постели.
— И поэтому я тоже подозреваемая?
— На данной стадии — нет.
— Но могу ею стать?
— Извините, у меня еще один личный вопрос. Муж бьет вас?
Она открыла трясущимися пальцами сумочку и, порывшись в ее содержимом, достала пачку сигарет.
— Не возражаете, если я закурю?
— Мне нравится запах сигарет.
Сара предложила ему «Мальборо лайт», но суперинтендент покачал головой. Она затянулась, опустила окно, выдохнула.
— Хотите правду? Он — подонок.
Грейс кивнул.
— И поэтому вы завели роман с Гаретом Дюпоном?
— Мы познакомились в школе танцев. Он был доброжелателен, любезен. — Она пожала плечами. — Я давно не встречала мужчин, которые были бы со мной учтивы.
Грейс вспомнил трофей в ее кабинете.
— Дюпон был вашим партнером по танцам?
— Да.
— Позвольте спросить, как долго вы с ним встречаетесь?
— Около трех месяцев. — Сара Кортни задумчиво посмотрела в окно. — С начала июня, когда он появился на занятиях.
— Гарет Дюпон заговаривал с вами о тете вашего мужа, Эйлин Макуиртер?
Она глубоко затянулась и стряхнула в окно пепел.
— Ничего особенного вспомнить не могу. Я… — Она нахмурилась. — Вообще-то да. Помню, однажды мы разговаривали, и я упомянула, что отец моего мужа — Гэвин Дейли. Гарет разволновался. Сказал, что Гэвин — один из самых больших антикваров в стране, что он и сам увлекается антиквариатом. Думаю, он и в самом деле разбирается в этом деле.
— Он заговаривал с вами о часах?
— О часах?
— Если точнее, о часах «Патек Филип»?
Сара покачала головой:
— Нет.
— Уверены? — Грейс внимательно наблюдал за ней.
— Уверена. «Патек Филип»? Они ведь особенные, да? Как это звучит их рекламный слоган… «Вы не можете владеть „Патеком Филипом“. Вы только заботитесь о них, чтобы передать следующему поколению».
Грейс улыбнулся:
— Значит, при вас он о «Патек Филип» не упоминал?
Она снова, уже решительно, покачала головой и взглянула на часики:
— Нет. Я бы запомнила. Люблю часы.
— Ваши очень элегантные. Только, боюсь, я плохо в них разбираюсь.
— Это «Картье». «Картье танк».
— О «Картье» я слышал. Очень красивые.
— Спасибо.
Грейс уже давно подумывал о том, чтобы сделать Клио подарок. Что-нибудь такое, отчего бы она улыбнулась, что поднимало бы ей настроение в трудные времена. Может быть, симпатичные часики? «Картье танк»?
— Прошу прощения, но сколько примерно стоят такие?
Сара Кортни заколебалась. Грейс следил за ее глазами.
— Думаю, около трех тысяч фунтов.
Лжет. Но почему? Может быть, часы — подарок мужа, и она не знает настоящей цены, а говорит наугад?
