Алексей Макеев - Свидетель, не увидевший свет (сборник)
Крячко, чтобы отвлечь друга от этой темы, принялся рассказывать о том, что произошло в квартире Сергея Никитенко. Потом достал телефон парня и, молча нажав кнопку воспроизведения, положил его перед Гуровым. Тот немного послушал и, все поняв, выключил на середине. Оба молчали. Тишина висела в кабинете несколько минут, затем Гуров взял свой стаканчик и выпил оставшийся в нем коньяк.
– Убить хотел, Лева, – глухо говорил Крячко. – И убил бы, если бы ты не позвонил. Веришь? Убил бы!
– Верю, – ответил Гуров. – Хорошо, что не убил.
– Лева, таких отморозков нельзя оставлять в живых! Ты понимаешь, что через несколько лет они выйдут? А таким на волю нельзя, понимаешь, нельзя! Они безбашенные, их ничто не остановит!
– Сделаем все, чтобы получили пожизненное, – задумчиво проговорил Лев. – Стас, нужно решать с ними как можно скорее. Отправляйся к следователю, изложи ему всю историю, предъяви видео… И нужно проверять их на предмет причастности к убийству нашей девушки. Я, кстати, выяснил…
Тут дверь неожиданно распахнулась и на пороге кабинета возник генерал-лейтенант Орлов. Он окинул взглядом стол, за которым сидели Гуров с Крячко, остановив его на бутылке коньяка и двух стаканах, потом медленно произнес:
– Та-а-к…
– Петр, не делай поспешных выводов, – начал Крячко, но Орлов властным жестом остановил его:
– Я надеюсь, вы мне сейчас приведете весомые аргументы для того, чтобы я поверил, будто вот это оправданно, – кивнул он на стол.
– Петр, поверь, причины есть, – первым подал голос Гуров.
Станислав, считавший себя ответственным за сложившуюся ситуацию, не стал тратить слов, а просто протянул генералу все то же жуткое видео, которое они еще не передали следователю.
Орлов, не садясь, начал просмотр. В отличие от Гурова и Крячко, он просмотрел все до конца, не проронив ни слова и ничем не выразив своих эмоций. Потом так же молча выключил запись и произнес:
– Девушка на видео – та, что нашли в Строгино?
– Нет, другая, – ответил Гуров. – Мы со Стасом по твоему распоряжению смотрели сводки, искали возможные пересечения. Эта девушка подходила.
– Так что, вы раскрыли сразу два убийства? – недоверчиво спросил Орлов, готовый за подобные заслуги закрыть глаза на распитие коньяка на рабочем месте, пусть даже во внеслужебное время.
– Пока не знаем, – медленно проговорил Крячко. – Но думаю, что это вполне могут быть они.
– Почему мне не сообщили?
– Зачем? Чтобы ты сюда примчался? – хмыкнул Стас.
– Я и так, как видишь, примчался! – заметил Орлов.
– Ну и зря!
– То есть как это зря? Я что, по-вашему, должен спать спокойно, когда мне сообщают, что Гуров с Крячко приволокли каких-то мужиков, избитых до полусмерти, кинули их до выяснения в камеру, без предъявления обвинений, а сами засели в кабинете? – развел руками Орлов. – А еще в допросной посадили какого-то парня, к которому тоже никто не торопится!
– А дежурному за длинный язык надо… – начал Крячко, но сдержался и закончил: – Надо будет как следует объяснить, что так делать не нужно.
– Очень даже нужно! Как вы собираетесь это разгребать? Почему у вас задержанные без предъявления обвинения сидят?
– Сейчас следователь придет – предъявит! – хмуро сказал Крячко.
– Да следователь уже измаялся вас ждать! Вы что, не могли сразу ему все объяснить? Для чего вы вообще дернули его посреди ночи? Что, нельзя было допрос до утра отложить?
– Извини, Петр, по-другому было нельзя! – упрямо проговорил Стас.
– Петр, я сейчас пойду сам к следователю и… – поднялся со стула Гуров.
– Нет уж, сядь! – остановил его Орлов. – Крячко! Ступай к следователю, излагай ситуацию, предъявляй свое видео! И чтобы обвинение у меня на столе лежало через десять минут! А ты, Лев Иванович, давай рассказывай по порядку, что к чему.
Крячко взял со стола телефон Никитенко и вышел из кабинета. Гуров посмотрел в лицо Орлову и сказал:
– Петр, не злись. Ситуация и впрямь была такая, что Крячко необходимо было снять стресс.
– Давай по делу, – сухо произнес Орлов.
Гуров вкратце рассказал о том, как созвонился с Крячко, приехал на квартиру Никитенко и как они вместе доставили в главк кавказцев. Он не стал упоминать, на какой грани находился Крячко, а Орлов, которому уже доложили о побоях задержанных, сам догадывался, что Станислав от души выместил на них свою злость. Но генерал-лейтенант не стал высказывать свое недовольство по этому поводу, поскольку в глубине души разделял чувства Крячко.
– Так вы уверены, что эти дела связаны между собой? – спросил он.
– Я – нет, Крячко, думаю, да, – ответил Гуров.
– Мне не думы ваши нужны, а факты! – отрезал генерал.
– Петр, факты будут, и скоро. Сейчас этих субчиков пробьют по базе, выяснят, кто они такие и чем занимаются. Скорее всего, на них уже что-то есть. Потом их допросят как следует, и выплывут все их подвиги. Думаю, утром мы уже будем это знать.
– Расскажи, что по нашей девушке, – задумчиво покусав губы, заговорил Орлов. – Я так понимаю, что ею занимался ты?
– Да, – кивнул Лев. – Вышел на парня, который делал ей татуировку, а он уже вывел на того, кто ее привел. Это некий Андрей Шемякин по кличке «Эндрюс», гот.
– Кто? – не понял Орлов.
– Увлекается готической субкультурой, – пояснил Гуров. – Ну, ходят в черном, вечно плачут, маются от тоски и непонимания, воспевают смерть. По ночам собираются на кладбище.
– О господи! – закатил глаза Орлов. – Что они там делают-то?
– Пиво пьют, треплются.
– Ясно. Адрес этого Шемякина известен?
– Нет.
– И где ты собираешься его искать? На кладбище? – съязвил генерал.
– А почему нет? – улыбнулся Лев. – Я хоть смерть и не воспеваю, но покойников не боюсь. Я узнал – они собираются на Введенском кладбище. Как раз сегодня ночью планирую туда наведаться.
– Лева, не дури! – серьезно проговорил Орлов. – Ищи, где он живет, ищи через других его приятелей, через адресный стол!
– Через адресный стол я буду полгода искать! Ты представляешь, сколько в Москве Шемякиных Андреев? К тому же татуировщик точно ее фамилию не помнит.
– Все равно! Можно найти другие варианты! – упрямо повторил Орлов.
– Да что ты так всполошился? – удивился Гуров. – Тебе ли не знать, что мертвецы куда безобиднее живых людей!
– Я как раз не мертвецов опасаюсь, а живых людей. Мало ли что у них на уме! Тем более что все они с повернутой психикой.
– Да брось ты! – махнул рукой Лев. – Таких там единицы. Просто дети еще не наигрались. Никакой опасности они не представляют.
– Лева! Ну что за ребячество? Полковник МВД шастает ночами по кладбищам! Как-то не к лицу ему, не находишь? Если уж так неймется, пошли оперов.
– Опера мне все дело запорют. А ты, главное, помалкивай – никто и не узнает о моих похождениях.
– Вы и так с Крячко позорите мои седины! Весь главк уже потешается. Один всю черную работу норовит сам сделать, другой пешком на работу ходит, на вызовы на метро ездит! На старости лет клоунами стали!
Генерал собрался выдвинуть очередной контраргумент против затеи Гурова, но тут в кабинет вернулся Крячко. Он сел за свой стол, побарабанил по нему пальцами и сказал:
– Ждем до утра. Все данные пробивают по базе – фотографии, имена, номер машины и прочее. Следователь сейчас их допрашивает. Правда, они еле языками ворочают, но назвать свои фамилии и подписать признательные показания вполне смогут.
– Если захотят, – вставил Гуров.
– Им деваться некуда! – буркнул Стас.
– Наоборот, – возразил Лев. – Если им нечего терять, будут стоять на своем до последнего. Правда, против видео не поспоришь, но в других убийствах вряд ли кинутся признаваться.
– Тогда я сам их допрошу… – поднял на него тяжелый взгляд Крячко.
– Понятно. – Орлов поднялся. – Значит, все это утром, а теперь по домам. Крячко! – повысил он голос, видя, что Станислав не спешит подниматься. – Давай-давай, вставай и на выход! Чтобы я видел, как ты отсюда убрался! Хотя вот что… – решил он. – Пошли со мной, я сам тебя отвезу.
– Да что ты, Петр, зачем тебе лишние хлопоты! Меня Лева вон отвезет, – попробовал отговориться Крячко, но Орлов был непреклонен.
Пришлось подчиниться. Все втроем вышли из кабинета и спустились вниз. Проходя мимо дежурки, Крячко незаметно для Орлова показал дежурному кулак.
Лев проснулся около часа. Самочувствие его было гораздо лучшим, нежели несколько часов назад. Головная боль почти прошла, сил прибавилось, но здоровым назвать его было еще нельзя. Мария вошла в комнату с чашкой горячего кофе и термометром, с сожалением в глазах протянула ему, села рядом и вопросительно посмотрела на мужа. Гуров не любил, когда его жалели, и крайне не любил находиться в таком беспомощном состоянии. Но сейчас он был очень благодарен Марии – ее забота была очень кстати. Он принялся за кофе, а Мария молча протянула ему градусник. Гуров сунул его под мышку и достал буквально через минуту:
