Сергей Высоцкий - Среда обитания
Корнилов остановился посередине аллеи и оглянулся, отыскивая телефонную будку. Ничего похожего поблизости не было. Он быстро зашагал по направлению к Крестовскому мосту. «Там домик сторожа, там, наверное, есть и телефон», — подумал Игорь Васильевич.
Пожилая сторожиха даже не взглянула на удостоверение, которое подполковник предусмотрительно, на случай, если откажет, протянул ей.
— Звони, миленький, звони, — сказала она доброжелательно. — От него не убудет, а двушек-то не напасешься.
Корнилов раскрыл записную книжку, нашел домашний телефон Лебедева. И уже когда набирал номер, ему пришла в голову еще одна интересная мысль, но он не успел додумать ее до конца — Лебедев уже снял трубку, сказал меланхолично:
— Слушаю...
— Володя, это я, Корнилов.
— Здравия желаю, товарищ подполковник, — почему-то обрадовался старший лейтенант.
— Ты когда с Озеровым встречался, не заметил, «дипломат» у него был или нет?
Лебедев помолчал немного. Потом сказал медленно:
— Был, товарищ подполковник. Я еще подумал: чего он ко мне с «дипломатом» вышел? Ведь снова к себе в кабинет возвращался. Боялся, что кто-то из сотрудников туда залезет?
— Какого цвета «дипломат»?
— Коричневый. Такой же, как мы у Аристарха изъяли. Небось им всем хаусмайор доставал.
— Молодец. Соображаешь, — сказал Корнилов. — В некоторых деталях ошибаешься, но направление верное. На службу не опоздай. — Он повесил трубку и полистал записную книжку. Раскрыл ее и несколько секунд внимательно разглядывал в частую мелкую голубенькую клетку страничку, словно ожидал, что на ней вот-вот появится ответ на мучивший его вопрос. «Похоже, что тот листок тоже из записной книжки», — прошептал он.
— Записать чего надо? — спросила сторожиха, оторвавшись от вязанья. — Карандашик могу дать.
— Спасибо, — улыбнулся подполковник. — Обойдусь без карандаша. Еще разок позвоню. — Он захлопнул книжку, сунул ее в карман. Номер диспетчера гаража Корнилов знал наизусть.
Уже в машине, по пути в управление, он подумал: «А все-таки Озеров сглупил. Нелегко было бы нам доказать, что «дипломат» с билетом и книгой принадлежит ему. У страха глаза велики...»
24Корнилов посмотрел на часы. Было ровно десять. И в этот момент в динамике раздался голос секретаря:
— Товарищ подполковник, к вам пришел Георгий Степанович Озеров.
— Пусть заходит, — как можно спокойнее отозвался Игорь Васильевич, а сам подумал, чуточку волнуясь: «Какая точность. Показная бравада или жизненный принцип?»
— Здравствуйте. — Озеров остановился в дверях, и Корнилов отметил коричневый «дипломат» у него в руке.
— Здравствуйте, Георгий Степанович. Проходите смелее, не стесняйтесь.
Озеров сел в кресло, поставил чемоданчик рядом.
— В последние дни замечаю пристальный интерес к своей особе. — Он улыбнулся, неестественно широко растянув губы.
— Есть у нас к вам интерес. Не буду скрывать, — серьезно, не отзываясь на улыбку, не подыгрывая, сказал подполковник.
— И это все из-за Алика Барабанщикова? — На его лице, имевшем какие-то неуловимые птичьи черты, промелькнула легкая гримаса сожаления.
«Если я буду ходить вокруг да около, — подумал Корнилов, — я ничего не добьюсь. Этому человеку есть что терять, он будет выкручиваться до последнего...»
— Сам по себе Барабанщиков для нас уже ясен...
— Но меня, надеюсь, ни в чем плохом не подозревают?
— Георгий Степанович, с разрешения следователя, я сейчас допрошу вас.
— Допросите?! — удивленно сказал Озеров и склонил голову чуть набок.
— Да. Допрос будет записан на магнитную ленту. — Корнилов щелкнул переключателем.
Озеров пожал плечами, словно бы говоря: записывай, мне все равно. Но подполковник уловил еле заметную перемену в посетителе — Озеров сразу как-то собрался, исчезла напускная вальяжность, хотя глаза по-прежнему излучали доброжелательность.
— Когда вы купили ваш «дипломат»?
— «Дипломат»? — удивился Озеров. — Вот этот? — Он поднял чемоданчик с пола и показал подполковнику.
— Да. Этот.
— Давно. Точно не помню. Года два назад. Мне достал его Барабанщиков. У него точно такой же.
— Вы ничего не путаете? Может быть, этот «дипломат» у вас совсем недавно?
— Я ничего не путаю, — отрезал Озеров. — А в чем дело?
— Георгий Степанович, — жестко сказал Корнилов. — Вы купили этот чемодан три дня тому назад. Взамен оставленного вами в доме Барабанщикова...
— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? — начал Озеров. Лицо у него стало бледным. Подполковник предостерегающе поднял руку.
— Выслушайте меня до конца спокойно. Вы купили этот чемодан три дня назад. Из новой партии. «Дипломат» чешского производства, их не было в Ленинграде больше года. Можно проверить. — Игорь Васильевич потянулся к чемодану.
Озеров беспрекословно отдал его. Корнилов щелкнул замком, поднял крышку и показал на маленькую шелковую полоску, вшитую в подкладку:
— Вот, видите, здесь несколько цифр, по которым торговые эксперты подтвердят мои слова. Вы поторопились восполнить потерю, Георгий Степанович. Покрасовались с чемоданом перед Лебедевым. И даже пришли с ним ко мне. Эта демонстрация вам серьезно повредила...
Озеров сидел не двигаясь, сцепив руки так сильно, что побелели пальцы.
— От кого вы узнали о гибели Барабанщикова?
— А он разве погиб? — деревянным голосом спросил Озеров.
Корнилов усмехнулся.
— Вы неосторожно себя ведете, Георгий Степанович. Сказали нашему сотруднику, что хаусмайор всегда возил ваш автомобиль на тэо, и тут же сослались на то, что в субботу едете на станцию техобслуживания сами... Почему же сами? Да потому, что вы уже знали, что Барабанщикова нет в живых. — Он помолчал, с интересом присматриваясь к Озерову. — Так кто же сказал вам о его смерти?
Озеров молчал. Теперь его бросило в жар. Очки его чуть запотели, он снял их и стал совсем похож на птицу. Чуть припухшие верхние веки наползли на закатившиеся красноватые глаза. Корнилову вдруг показалось, что Георгию Степановичу стало плохо, но Озеров провел рукой по лицу и пристально посмотрел в глаза подполковнику, словно хотел узнать, а что еще, какой сюрприз поднесет ему этот человек.
— Не хотите отвечать? Подумайте, — спокойно сказал Корнилов. — У вас, Георгий Степанович, есть два пути: первый — все рассказать начистоту. Этот путь самый короткий. И самый легкий для вас и для следствия. Второй путь — от всего отказываться. Ждать, пока вас не припрут к стенке уликами...
Озеров молчал...
25Бесконечные, тягучие беседы с клиентами хаусмайора Барабанщикова, когда одни из них, начиная испытывать запоздалый стыд за столь сомнительное общение с ординарным жуликом, выкладывали о нем все, что знали, другие, щадя свое самолюбие, ограничивались односложными ответами на вопросы о практических выгодах, полученных от этого общения, наконец-то стали приносить свои плоды. Так бывает у исследователя, который долгие дни и недели следит за показаниями приборов, разносит их по графам рабочего журнала, строит графики, и однажды картина поиска предстает перед ним во всей своей прекрасной обнаженности. События ускоряют свой бег, застывшее, казалось, еще недавно время словно срывается с цепи. Так произошло и с делом хаусмайора. Все сходилось на долговязой фигуре Георгия Степановича Озерова. Требовалось только собрать улики, удовлетворившие бы следователя, судей, которым в будущем предстояло решать судьбу Озерова, а самого Георгия Степановича заставившие бы поднять руки. Или, если он не склонен к подобному проявлению эмоций, молча опустить голову. Но сделать это так же непросто, как и отыскать преступника.
В НТО Главного управления провели по просьбе Корнилова тщательную почерковедческую экспертизу странички из записной книжки. Сравнили почерк, которым была сделана непонятная для сотрудников запись, с почерком Озерова и убитого Рожкина. Оказалось, что запись сделана Рожкиным.
Заместитель директора института, в котором работал Озеров, согласился принять Корнилова немедленно.
— Третья, комната на втором этаже, — сказала вахтерша.
«А Озеров работает в шестой, — вспомнил подполковник. — И тоже на втором этаже».
Он поднялся по лестнице, ступени которой за долгие годы были истоптаны тысячами посетителей, и прошелся по коридору. Комната заместителя директора находилась рядом с лестницей. Игорь Васильевич прошел мимо, разглядывая номера на дверях, остановился у той, на которой красовалась маленькая бронзовая табличка с номером шесть. За дверью слышались голоса. Подполковник постучал.
— Войдите, — раздалось из комнаты. Он узнал голос Озерова и распахнул дверь. Георгий Степанович сидел за небольшим канцелярским столиком, заваленным книгами. За двумя другими столами сидели женщины. Одна молодая, какая-то бесцветная, другая — пожилая яркая брюнетка. Увидев Корнилова, Озеров насторожился и начал отодвигать стул. Наверное, хотел встать.
