Николай Леонов - Защита Гурова
В гостиницу, конечно, съездили.
Генерал Орлов сидел за своим столом, был одет в мягкий шерстяной пуловер и потому находился в прекрасном настроении. История его ухода с коллегии прошла незамеченной. Немолодой человек, стало неважно с сердцем, он интеллигентно, по-английски, вышел. Болен и готовится к операции Президент, на самом верху летят головы, в прокуратуре решается вопрос о возбуждении уголовного дела против министра. Кому какое дело до стареющего генерала? Первый зам после злополучной коллегии обронил:
– К Петру Николаевичу обращаться только в случае крайней необходимости, пусть отдохнет.
Орлов являлся «картой», в разыгрываемом пасьянсе не участвующей, его с удовольствием оставили в покое.
Он надел свой любимый пуловер и блаженствовал, наводя порядок в своем огромном хозяйстве. Изображая сердечника, генерал пил не кофе, а чай, поглядывая на присутствующих в кабинете Гурова, Крячко и Нестеренко покровительственно и доброжелательно.
– Не такие уж вы скверные сыщики, как порой кажетесь. Ну, искали человека в бандгруппировках, а человек спокойно проживал в гостиницах. Сколько гостиниц он сменил за полгода? Двенадцать гостиниц, считай, экскурсия по Москве.
Гуров стоял на излюбленном месте, у окна, курил, пускал дым в форточку и друга и начальника не слушал. Решит сказать что-либо по делу, позовет. А пока хочется поболтать, пускай болтает. Станислав свою дурацкую улыбочку нацепил, гадает, смотался Иван Скоморохов из Москвы или сменил документы и торгует на рынке. Когда спецслужба обеспечивает документами, у человека неисчислимое количество тропинок в большом городе.
– Лев Иванович! Лев Иванович! – громко сказал Орлов. – Извините, что нарушаю ваш покой. Соблаговолите присесть на этот стульчик, попробуем немножко поработать.
– Господин генерал, попробовать всегда можно, – Гуров отлепился от окна и сел на самый неудобный стул. – Реально мы можем сдвинуться с места, если нам поможет подполковник Вердин. Но так как именно он является рабочим звеном операции, то его помощь равносильна самоубийству и совершенно нереальна. Убитый Котовым капитан официально находился за штатом в распоряжении кадров. Тем не менее мы значительно продвинулись в поисках неизвестного, так как на сегодня имеем его словесный портрет.
Станислав кашлянул и взглянул на Гурова жалостливо. Тот перехватил взгляд друга и сердито продолжал:
– Тебе, Станислав, следовало стать не сыщиком, а критиком. Указывать на избитые истины в нашем деле – самое простое. Да, кроме этого «Ивана», в Москве ежедневно находятся еще несколько мужчин с аналогичными приметами. Во всех гостиницах, где он проживал, наш «Иван» был одет под приезжего бизнесмена средней руки. Документы ему сменили, он переоделся, изменил социальный статус, два дня не побреется, перестанет мыть руки – и наша розыскная ориентировка гроша ломаного не стоит. Однако у него возникнет маленькая сложность. Сейчас, Станислав, ты перестанешь глупо улыбаться и скажешь нам, с какой сложностью столкнется «Иван» и как он ее будет преодолевать.
– Жилье, – сказал Нестеренко, который неловко чувствовал себя среди старых друзей, невольно становился посторонним.
– Спасибо, Валентин, ты настоящий друг, – ответил Станислав. – Хотя, если человек получил новые документы и изменил социальный статус, что может помешать ему вновь поселиться в какой-нибудь заштатной гостинице?
– А кто поручится, что главк не даст команду и все участковые не проверят на своей территории гостиницы и не сделают выборку среди мужчин, поселившихся за последние двое суток? – спросил Нестеренко, почувствовав одобрительный взгляд генерала, и чуть было не покраснел.
– Значит, все против Станислава Крячко? Хорошо, отставим гостиницы, надеюсь, в бывшем КГБ осталась хоть одна задрипанная конспиративная квартира? – спросил Станислав, тут же смутился. – Ладно, считайте, я глупостей не говорил. Вердин не положит гранату в карман в надежде, что ее не найдут. А почему я один должен подставляться? Пусть Лев Иванович умное предложит.
– Сдаешься, трус? – спросил Гуров. – Я тебе сто раз говорил, летосчисление началось от Рождества Христова.
– С перестрелки под фонарем! – Крячко схватился за голову. – Почему капитан оказался у гостиницы? «Иван» гэбэшникам необходим, но они ему не верят и сторожат, боятся, что парень смоется. Так где же он может находиться?
– Загородная охраняемая резиденция, – тихо предположил Нестеренко.
– Или на Гавайях! – усмехнулся Гуров.
– Стыдно, полковник! – резко сказал Орлов. – Если бы я тыркал тебя каждый раз… Хватит. Вы, ребята, молодцы! Вы практически своего «Ивана» вычислили. Он задержан за хулиганку или мелкую кражу, содержится в КПЗ, или как она сейчас называется.
– ИВС, – подсказал Нестеренко.
– Практически все, – подвел итог Орлов. – Осталось только человека разыскать и задержать.
– Неплохо было бы придумать статью, по которой мы его станем задерживать, – сказал Гуров и пожал плечами.
Глава 13
Гуров впервые вошел в квартиру Котовых. Григорий и Настя поженились тихо, никого из друзей не звали. Григорий говорил неправду редко, только из оперативных соображений, а тут его словно с цепи сорвало: он, не моргнув глазом, сочинил историю о многолетнем романе, который позавчера благополучно завершился в загсе, и он, старый убежденный холостяк, теперь человек женатый. Крячко устроил по данному поводу скандал, мол, теряем близких людей, а сообщают о «похоронах» задним числом, лишают людей законного повода попьянствовать. Нестеренко лаконично высказался о природной еврейской скупости, что Гриша с радостью и собственные похороны «зажмет», но сие от него не зависит. Гуров услышал в словах Котова ложь, но разбираться не счел нужным. Хочется человеку соврать, пусть врет, семья – дело святое.
Григорий хотел устроить скромный междусобойчик, но Настя выступила категорически против. Соберутся сыскари, от них не скроешь, что Григорий познакомился с будущей женой по приказу начальства, начнутся шутки и пересуды, мол, человек спутал, дамочку следовало в тюрьму проводить, а он девушку в загс поволок.
В общем, свадьбу Григорий зажал, выпили после работы в кабинете и разбежались по обычным делам.
Гуров давно усвоил: все неприятности должен разрешать старший, потому известие, что Григорий находится в Склифе, принес в квартиру он, полковник Гуров. Сутки перед этим Насте по телефону морочили голову, мол, муж срочно выехал в область и связи с ним нет.
Итак, Гуров впервые вошел в квартиру Котова, Настю узнал влет, она ему понравилась тогда, в буфете аэропорта Шереметьево, когда сыщик стоя пил кофе. Что лучшая защита – это нападение, знают даже депутаты Госдумы.
– Здравствуйте, – Гуров вручил Насте цветы и поклонился. – Предупреждаю вас, красавица, сокрытие уголовного преступления уголовно наказуемо. Пытаться обмануть женщину может лишь человек недалекий или крайне самоуверенный.
Настя бросила цветы на тумбочку, схватила Гурова за лацканы плаща, втащила в прихожую.
– Что с ним?
– Жив! В порядке…
– Едем! – Настя критически оглядела свой домашний халат, тяжело опустилась на стоявший рядом стул, начала обуваться.
– Нас не пустят, – Гуров опустился на колени, помог Насте надеть сапожки.
– Это вас не пустят! – Настя гордо выставила живот. – Нас пустят!
Гуров даже и не пытался сопротивляться, помог спуститься по лестнице, усадил женщину в машину. Всю дорогу он рассказывал, куда именно попала пуля, как прошла, что задела, что миновала. Рассказал об опасности, которая возникла в связи с большой потерей крови. Гуров знал точно, ничто так не успокаивает, как правда, ее узнают по запаху и на вкус, женщина определяет правду даже на ощупь.
И Настя погладила Гурова по плечу, отерла ладонью лицо, даже похлопала себя по щекам.
– Теперь Гриша до самых родов будет дома.
И тут Гуров вспомнил, что ребята у Князя Гочишвили застрахованы.
– Может, я глупость скажу, так вы меня, Настя, не судите, – сказал Гуров осторожно, тут же решил о страховке не говорить и сменил тему: – Жизнь Григория вне опасности, но ему необходим покой, вы уж держитесь, пожалуйста.
Настя глянула на Гурова недобро, сказала:
– Гриша мне уши прожужжал, какой у него начальник умный.
– Человеку свойственно ошибаться. – Гуров припарковался у приемного отделения, выскочил из машины, открыл Насте дверцу, взял под руку, поднялся по ступенькам.
Станислав и Нестеренко сидели в дежурной части и при помощи молодого офицера составляли список изоляторов временного содержания. Конечно, он имелся и в отпечатанном виде, но переселения отделений милиции и передвижения ИВС происходили быстрее, чем перепечатывались соответствующие документы.
– Как часто меняется контингент задержанных? – спросил Станислав.
