Леонид Замятин - Блондинка 23-х лет…
— Задержаны убийцы девушек и их вдохновители. Подробности завтра утром.
Вот так известие! Впереди маячила бессонная ночь. Нет, я не завидовал, как старый ревнивец, коллегам, оперативно распутавшим клубок сложного преступления, просто крах собственной версии, не знаю как у других, но меня сильно бил по самолюбию, и я выглядел в собственных глазах тупым ничтожеством, допустившим где-то серию, возможно, элементарных ошибок, которые начинал скрупулезно выискивать, перепроверяя свои действия.
Еще до того как попасть к начальнику, я узнал от ребят некоторые детали.
Вечером в ювелирном магазине был задержан молодой человек, пытавшийся продать золотые сережки, принадлежавшие одной из убитых девушек. После непродолжительного запирательства и сцен недоумения он признался, что его попросили загнать украшения двое знакомых. Поздним вечером они были задержаны в собственных квартирах. Оба оказались наркоманами. Перед страхом начинающейся ломки они не только признались в убийствах, но и рассказали, что проделали все это по наущению членов одной из криминальных группировок города. Их навели на этих девиц, сообщив, что у них хранятся крупные партии наркотиков, и пообещали, в случае успеха, третью часть запасов. Зов наживы и впрыснутый в вену дурман подавлял всякое благоразумие. Разыграли все по одному сценарию: ловили вечером момент, когда девушки возвращались домой: тут же, на лестничной клетке, приставив нож к горлу, отбирали ключи, вместе с жертвами заходили в квартиру. Скоротечный расспрос о наркотиках не приносил результата. Девицы все отрицали, мало того, начинали истерично плакать, чем еще больше озлобляли непрошенных визитеров, надеявшихся при удаче на большой куш. Исход в обоих случаях оказывался одинаковым: напуганных и ни в чем несознавшихся девиц зверски душили, в квартирах все переворачивали, но желанного не находили. Несмотря на строгий запрет: ничего не брать с собой, искушение оказывалось выше страха, и с жертв исчезали золотые вещи.
Приблизительно такими данными располагал я, входя в кабинет начальника отдела.
— Вижу, бичуешь себя, Сергей Александрович, так сказать, за бездарность. А зря! — такими словами встретил меня полковник.
— Наоборот, рад за наш уголовный розыск, — Я сложил губы в кисловатой улыбке поверженного и опустился на предложенный стул.
— А ведь ты был прав.
Я недоуменно пожал плечами.
— Объявления в газете действительно послужили наводкой для преступников.
Недоумение возросло и, по-видимому, запечатлелось на моем лице так выразительно, что дало повод полковнику усмехнуться.
— Да, они служили наводкой, но ложной наводкой, — пояснил он и продолжил: — Как считают коллеги из отдела борьбы с незаконным оборотом наркотиков, наш тихий городок наркомафия приспособила под один из перевалочных пунктов. Но так считают не только ребята из этого отдела, но и некоторые криминальные авторитеты, которые не менее усердно, через наркоманов, мелких продавцов наркоты ищут желанную жилу, чтобы угрозами или шантажом войти в долю и баснословно обогатиться. К сожалению, блатная братия, в лице одной из солидных группировок, преуспела и была ближе к цели, нежели наши спецы. И тогда со стороны сверхосторожных наркодельцов последовал тонкий ход. Они ловко разыграли карту с утечкой информации. Я пока не знаю каким образом, но ложная информация была доведена до ушей криминального авторитета, чьи ребята, по-видимому, вплотную приблизились к желанной золотой жиле. Кто-то умный и расчетливый из наркодельцов, для которого щепотка марихуаны дороже человеческой жизни, выдернул из газеты первое попавшееся или понравившееся объявление и довел до сведения воровской братии предположительно следующее, что на четвертые сутки после опубликования объявления на квартиру девицы доставят большую партию наркотика для дальнейшей его транспортировки в другие города. Ловушка сработала. Вычислили адрес, блондинку убили, в квартире все переворошили, но ничего не нашли. Через несколько дней в газете появляется еще одно аналогичное объявление о знакомстве. По стечению жутких обстоятельств ничего не подозревавшая девушка обречена. Для апостолов наживы, когда счет идет на сотни миллионов, еще одна человеческая жизнь ничего не значит. Вновь убийство и вновь прокол. Прокол для криминального авторитета. А вот наркодельцы удовлетворенно потирали руки. Они даже не планировали второго убийства. Им было достаточно одного, так как они знали: мы обязательно выйдем на исполнителей, если не сами, то с их помощью, посредством анонимного звонка или письма. Наркодельцы просчитали, что с арестом исполнителей мы возьмемся за криминальную группировку, которая вот-вот должна была вторгнуться в их святая-святых. Короче, с помощью нас они намеревались устранить вероятных конкурентов. Сейчас арестованы те, кто наводил наркоманов на квартиры. Выдано еще несколько ордеров на лиц, занимающих более высокое положение в воровской иерархии. Сохраняется ничтожный шанс выхода на наркодельцов, если удастся полностью восстановить цепочку, по которой передавалась ложная информация. Вот такие дела. А за свою девицу, которую так бдительно стережешь, можешь быть спокоен. Угроза для ее жизни действительно существовала, но, слава Богу, миновала. Охраняющих ее ребят отзовешь сам. — И, видимо, заметив мои грустноватые глаза, полковник потрафил мне. — Впрочем, заберешь их, когда посчитаешь нужным. Вижу, опять имеешь особое мнение.
— Время покажет.
Но было в этой фразе больше упрямства, нежели интуиции.
В своем кабинете я сначала основательно заскучал, совсем расхотелось работать. Но вот в мою душу змеей прополз соблазн, и рука стала нервно поглаживать телефонную трубку. У меня появился неплохой повод поговорить со строптивой дамой, еще раз напомнить о себе. Ведь все, даже самое невероятное может произойти на этом свете, возможно, и она испытывала сейчас подобное желание, но, не набравшись смелости, с нетерпением ждала моего звонка.
Набраны нужные цифры. Несутся вдаль длинные гудки, призывая откликнуться на зов вдруг ставшего неравнодушным сердца. Они растворяются один за другим в вечности, и вот когда казалось, задуманного не осуществить, прорезался заспанный голос:
— Алло! Я слушаю вас.
Впервые за время нашего знакомства приветствовал ее дружески, стараясь изъять из обращения казенный язык, так въевшийся в мой лексикон за время многочисленных допросов, расспросов, отчетов, докладов.
— А-а, это опять вы, капитан Шустин. Между прочим, вы знаете который час?
Ее голос звучит протяжно и отрадно то, что в нем не слышится отчужденности. Но у меня такое ощущение, что она приняла дозу спиртного и сейчас находилась на верху блаженства, как кошечка после капель валерьянки.
— Половина десятого.
— Вот-вот, только половина десятого, а все приличные женщины в это время еще нежатся в постелях, — доносился до меня все тот же умиротворенный голосок, не хватало только мурлыканья.
— Я принимаю ваше замечание на будущее.
— У нас будет будущее? — Она рассмеялась. — Уж не хотите ли вы, капитан Шустин, написать мне письмо с предложением знакомства?
А почему бы не подыграть ей? Ведь не исключено, что сей момент может оказаться важным для нас обоих и не придется потом сожалеть об упущенной возможности.
— А вы ответили бы на него? — спросил я с придыханием, чувствуя, как убыстрило ход сердце в ожидании ответа.
— Я подумала бы. — Она вновь беспричинно рассмеялась, — Но учтите, капитан Шустин, у меня иной идеал мужчины: он непременно должен быть богатым.
Ну вот и получил то, что заслужил за свое любезничанье. С мякинным рылом да в калашный ряд. Ишь, рассентиментальничался. Теперь выкручивайся, дабы не дать ей повод позлорадствовать.
— И на какую же сумму вы претендуете?
— Капитан Шустин, ваша зарплата в сравнении с той суммой, это песчинка рядом с египетской пирамидой.
Теперь ясно указано мое место. И чего это я развожу с ней антимонии, когда она в открытую издевается надо мной да еще наверняка в подпитии. На что я надеюсь? Ради чего позвонил ей? Сообщить приятную весть. Это я сейчас и проделаю, но сначала пофилософствую.
— У пирамид имеется один недостаток: под влиянием времени и потрясений они распадаются на песчинки, заживо погребая под собой своих хранителей, песчинка же такой участи не подвержена.
— Надеюсь, вы подадите несчастной хотя бы кусочек хлеба, если я выберусь из-под груды развалин.
— Я подумаю, — и резко сменив тон на официальный, как бы подчеркивая, что весь предыдущий разговор не следует воспринимать серьезно, сообщил: — Звоню вам вот по какому поводу: убийца пойман, и вы — в безопасности.
— А была ли угроза, капитан Шустин?
— А вы думаете, я играл с вами в знакомство?
