Алексей Макеев - Лекарство от жизни
Перед концом рабочего дня Гурова вызвал к себе Орлов. Помня утренние слова начальства о вечернем отчете, полковник захватил со стола папку с делом Артемова и пошел к Орлову. По дороге в кабинет Гуров обдумывал то, как преподнести генералу свои соображения о бредовости убийства в Докучаевом переулке. Но высказать их он не успел.
– Ну я и не сомневался! – проговорил Орлов, осмотрев полковника с головы до ног и хитро прищурился. – Ты у нас и после ночи в засаде будешь выглядеть как кинозвезда. А я и сам уже старый стал и одеваюсь не по-современному, да и галстук мой тебе всегда не нравился, – генерал усмехнулся, вспомнив старую неприязнь Гурова к его манере завязывать галстук. – В общем, ты у нас и пойдешь.
Увидев удивленное лицо Гурова, генерал едва не рассмеялся. Он постарался напустить на себя начальственный вид, но это у него не очень хорошо получилось.
– Пойдешь, пойдешь. Сегодня в министерстве пресс-конференция, и от нашего главка потребовали человека. Мои седины пожалели и разрешили самому не приезжать. – Орлов, не скрывая злорадства, смотрел на полковника. Он прекрасно знал об отношении Гурова к журналистам, но сам их любил не больше. – Да не сверли ты меня своими глазищами. Как ни крути, а кроме тебя мне послать некого. Не отправлю же я к ним Станислава в его дурацкой футболке! К тому же пресс-конференцию на всю страну показывать будут…
Это был приговор. Возражения Гурова никто слушать не собирался. Мало того, стоило ему открыть рот, как Орлов его перебил:
– Значит, как у начальника МУРа людей просить, так на это Петр Николаевич расстарайся? А как старого человека уважить, тут желающих нет? Я еще, между прочим, Лева, твой начальник. Так что считай это приказом…
Вот и пришлось Гурову два часа сидеть под светом юпитеров и отвечать на дурацкие вопросы. Одно хорошо, что замминистра явно желал стать телезвездой и сконцентрировал на себе все внимание журналистов. Гурова с его немногословностью очень скоро оставили в покое. И он до конца конференции, говоря театральным языком, просто «отбывал номер».
На беду полковника, Мария была занята только в первом акте и пресс-конференцию смотрела от начала до конца. Она прекрасно знала о «любви» Гурова к подобным мероприятиям и не съязвить просто не могла. Иначе это была бы не Мария Строева.
– Милый! – протяжно проговорила она, едва Гуров переступил порог, и соблазнительно улыбнулась. – Ты на экране такой сексуальный!..
Именно она утром с ехидной улыбочкой заставила Гурова вырядиться, словно на прием к президенту. Для этого Мария специально встала раньше мужа и даже начистила ему ботинки.
– Левушка, ты у нас теперь звезда экрана, так что одевайся подобающе! – проговорила Мария, и Гурову ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он махнул на все рукой, решив, что отыграется позже…
Гуров выбрался из своего «Пежо» и почему-то недовольно посмотрел на сверкающие ботинки. Идти в душный кабинет не хотелось, и Гуров достал из кармана сигарету и закурил. Он прислонился к сверкающему боку автомобиля и смотрел на милиционеров, снующих по двору взад-вперед. На него оглядывались, здоровались, но с расспросами не подходили.
Гуров уже собрался идти к себе, когда во двор заехал служебный «рафик». Он остановился около гуровского «Пежо» и исторгнул из своего душного чрева муровскую опергруппу. Старшим у оперативников был уже немолодой майор Липченко, знакомый Гурова, и полковник подошел поздороваться.
– Здравствуй и ты, Лев Иванович! – тяжело отдуваясь, проговорил майор, вытирая пот со лба. – Люди в Москве от жары с ума все посходили. Вот только что от одного такого приехали.
– Да? И что там? – из вежливости спросил Гуров, совершенно не интересуясь разговором.
– Псих. Кто еще?! – глубоко вдохнув, ответил Липченко. – Накинулся с монтировкой на коммерсанта, а когда водитель на помощь подоспел, то этот псих из окна седьмого этажа выпрыгнул…
– Ну-ка расскажи поподробнее! – Глаза Гурова мгновенно вспыхнули нескрываемым любопытством.
Особо майору рассказывать пока было нечего. В восемь утра некто Сысоев, владелец небольшой авторемонтной мастерской на Кожевнической улице, вышел из своей квартиры на Большой Ордынке. Лифт не работал, и Сысоев пошел вниз пешком. На седьмом этаже на него напал неизвестный с монтировкой в руках и начал избивать.
Этот тип успел нанести четыре удара, прежде чем на крики Сысоева подоспел его водитель. По словам шофера, он увидел мужчину с монтировкой в руке и лежавшего на полу Сысоева. Мужчина его тоже заметил и в ту же секунду выпрыгнул в окно.
– Вот такие пироги, Лев Иванович, – вздохнул Липченко. – Хрен его знает, как все на самом деле было. Сысоев в больнице, без сознания. Нападавший в морге, а водителя пока толком не допросили.
– Допрашивать ты будешь? – спросил Гуров и, увидев утвердительный кивок, попросил: – Не торопись пока с допросом. Дождись меня, будь другом! Я быстро…
Не обращая внимания на недоумение Липченко, Гуров развернулся и бегом бросился в главк. Словно мальчишка, он проскакивал один пролет за другим, едва успевая извиняться за тычки, что раздавал зазевавшимся сотрудникам. В кабинет Орлова Гуров ввалился без доклада. Верочка, секретарь генерала, только проводила его удивленным взглядом – таким Гурова ей еще видеть не приходилось.
– Петр, – проговорил вместо приветствия Гуров, едва закрыв за собой дверь, – майор Липченко сейчас с вызова приехал. Мне нужно, чтобы ты у него дело забрал и мне передал.
– Здравствуйте, я ваша тетя! – оборвал его генерал. – Кто-то только вчера жаловался, что у него работы много, а МУР пусть сам со своими делами разбирается…
– Ну, во-первых, я не жаловался, – в свою очередь оборвал начальника Гуров. – А во-вторых, то, чем Липченко сейчас занимается, к убийству Калачева имеет непосредственное отношение.
Орлов откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на полковника. Он, естественно, не мог знать, что за дело было поручено Липченко, но вот Гурова знал давно. Уже не в первый раз настырный сыщик поступал вопреки здравому смыслу и неожиданно для всех добивался исключительных результатов. Орлов поднял телефонную трубку.
– Верочка, принеси нам, пожалуйста, кофе, – проговорил он и посмотрел на Гурова. – Если я тебя вчера правильно понял, то дело Артемова можно закрывать и передавать в прокуратуру. Что у нас сегодня изменилось? Сон вещий приснился?
– Нет, с господом богом по дороге на работу столкнулся! – огрызнулся Гуров и сел напротив генерала. – Я тебе вчера говорил, что слишком гладко все с Артемовым выходит? Часто тебе убийцы попадались, которые жертву поджидали, расправлялись с ней, а затем и сами на себя руки накладывали? Это только мужик по пьяному делу может жене голову проломить, а протрезвев, и себе веревочку приготовить…
– Лев Иванович, – перебил его Орлов, – ты у нас на старости лет демагогом становишься. Перестань мне параллели проводить и переходи к сути.
– Вот чтобы до сути-то добраться, мне и нужно у Липченко дело забрать, – словно на ребенка, посмотрел на генерала Гуров. – Час назад на Большой Ордынке произошло схожее преступление…
Полковник пересказал Орлову то немногое, что услышал от майора. Гуров не старался приукрасить факты или, наоборот, скрыть что-то. Он говорил сухим казенным языком, надеясь, что Орлов прекрасно поймет его сомнения.
Общая линия обоих преступлений была очевидна и новичку в деле сыска. Неизменное самоубийство было их завершающим звеном, но и профессионализм исполнения покушений был одного уровня. То есть нулевого. Наверняка если покопаться, то найдутся и другие совпадения.
Орлов слушал Гурова не перебивая. На его лице, сменяя друг друга, проскальзывали скептицизм, недоумение, задумчивость и, наконец, откровенная ирония. Генерал глотнул из чашечки едва теплый кофе и вздохнул.
– Лева, конечно, все, что ты рассказал, интересно, – наконец проговорил он. – Но, мне кажется, разбираться с этим нужно не сыщику, а психиатру. Кстати, могу порекомендовать. В Москве черт знает сколько случаев суицида в год происходит, и что? Попытаться и в них контекст совпадений поискать? Или каждое сведение счетов за уши подтягивать к другому? Эдак можно и до писания диссертаций докатиться. Ладно, ладно! – добавил Орлов, заметив, что Гуров порывается что-то сказать. – Знаю я, что ты парень настырный. И уж если вобьешь себе что в голову, это оттуда и топором не вытесать. Что тебе от меня-то нужно?
– Петр Николаевич, – ирония начальника задела Гурова. – Я прошу вас передать мне из МУРа дело о покушении на убийство коммерсанта Сысоева. Если необходимо, могу изложить свою просьбу в письменном виде.
– Эвон как заговорил, – хмыкнул генерал. – Лева, брось обижаться. Послушай старшего товарища – ерундой ты голову себе забиваешь. Мог бы себе хобби и получше придумать…
