Фридрих Незнанский - Страшный зверь
Обойдя двор с другой стороны, и высунувшись теперь из противоположной арки, Александр Борисович увидел все тех же «выпивох» – крепких таких ребятишек, которые никуда так и не собрались уходить, и ночь им – не ночь. И парочка новых машин стояла почти вплотную к «тачке» Турецкого, раньше их не было. Ну, конечно, по его душу. Что ж, раз вы такие умные, валяйте, «пасите» дальше, зимние ночи долгие, к тому же и не очень холодно сегодня.
Турецкий с легким сердцем пожелал оперативникам, чьими бы они ни были, удачи и ушел на проспект. Вышел подальше, чтоб не привлекать внимания, если этим надоест бесцельное ожидание, и они появятся на проспекте. И скоро остановил ночного частника. Тот взялся за солидную сумму доставить его к метро «Войковская», от станции которого Турецкий предпочел двигаться пешком. Незачем давать невольным свидетеля ненужные им поводы для пустых размышлений. И скоро – поскольку Москва была почти пустой, вышел из машины.
Цветов, разумеется, в этот час в продаже не было, и бедному «ребенку» сегодня, видимо, придется обойтись без зримого уважения со стороны мнительного шефа. Но уж какой есть…
Она была так счастлива, будто уже не верила никаким обещаниям, а они взяли, да вдруг все, до последнего, исполнились. Ну, чем можно было ответить на это? Только вытащить из «макарова» обойму, затолкать в нее патрон, извлеченный из патронника, и все аккуратно разложить по своим местам в ящичке сейфа, не забыв протереть тряпочкой все следы пребывания оружия в чужих руках. А полуобнаженная Алька стояла рядом с Сашенькой и внимательно наблюдала за его быстрыми и умелыми движениями, как за самым настоящим священнодействием. Много ли надо влюбленной девушке! Наверное, побыстрее зримо и осязаемо удостовериться, что все теперь на своем месте. И вскоре она начала торопливо и решительно в этом убеждаться. А что, завтра ведь суббота! И кому, в конце концов, какое дело до того, чем заняты почти оглохшие от нескончаемого дневного напряжения шеф и любящая его сотрудница. Точнее, верная помощница.
В последнем Турецкий немедленно убедился, едва они оказались в ее постели – узкой, их почему-то называют «девичьими», – но такой, оказывается, удобной и уютной. А единственная подушка была словно окутана золотисто-рыжим, душистым покрывалом.
– Ну, и как у нас дела? – серьезным тоном спросила Алька, пылко обнимая его и нетерпеливо сверкая глазами в свете маленького ночника.
– Нормально, девочка, – Турецкий меньше всего ожидал именно сейчас такого вопроса, но – что поделаешь, девушка ответственно относится к своему делу. – Сделан удачный первый шаг.
– Отлично, ты молодец, – она прижалась к нему всем телом и закончила свою мысль: – Значит, больше сегодня нам с тобой ни о чем думать не надо…
«Вот, поди ж ты!..»
Глава четырнадцатая
Цель достигнута
Дорожка в американское консульство в Москве была давно уже протоптана Александром Борисовичем. Впрочем, в Штаты он немедленно лететь не собирался. Ему требовалось, чтобы те, кто, несомненно, пытались наблюдать за ним, если еще не потеряли свой объект слежения, убедились в его правдивости. Наверняка болтались где-нибудь поблизости от консульства. Ну, что ж, в Америку – так в Америку! Никакого вызова в суд он не получал, ничего не знал об этом и был свободен в собственных волеизлияниях. А визу, в Соединенные Штаты, в любом случае надо было обновлять. Шенгенскую же он продлил в своем зарубежном паспорте совсем недавно. Так что, без проблем.
Еще рано утром, от Алевтины, естественно, он позвонил в Вашингтон доброй приятельнице Кэтрин Вильсон, попросту Кэт, и объяснил ей свою нужду в «тесном сотрудничестве» с их спецагентством, занимающимся наркотиками, но, главным образом, в серьезной консультации по поводу одного, вероятно, международного, наркобарона, подозреваемого в незаконном обороте наркотиков, причем в особо крупных размерах. И если бы такая возможность представилась не на Северо-американском континенте, а где-нибудь в Европе, в той же Германии, например, то он был бы так обязан… ну, и прочее. А изумительная мулаточка Кэт – вот уж, на ком в свое время просто великолепно сидела форма начальника криминальной полиции Нью-Йорка! – превосходно знала, что своих обещаний «друг Алекс» на ветер не бросает.
Посожалев, что, очевидно, в ближайшее время встреча с Алексом у нее не состоится, Кэт пообещала быстренько этот вопрос «провентилировать» – она любила такие дурацкие русские выражения: интерес этот возник еще в Гармише, во время их обучения в школе Реддвея. Они все должны были в совершенстве владеть пятью – десятью основными языками мира, и Александр Борисович, помимо своих прямых обязанностей преподавателя тактики проведения оперативных мероприятий, принял тогда на себя еще и роль российского консультанта. Отчего и симпатии возникали. А потом вместе со «студентами» участвовал и в ряде операций, что тоже им запомнилось.
С согласия Казаченкова, Александр Борисович сослался в разговоре с Кэт на его непосредственную помощь в расследовании дела Краева, отставного полковника милиции, недавнего еще борца с организованной преступностью, подозреваемого ныне в организации широкой сети торговли наркотиками по всему югу России. Уж это заместитель министра юстиции США госпожа Вильсон должна была правильно понять. Она пообещала также немедленно – в их молодое время, лет этак с десяток назад, буквально все дела решались именно в таком стремительном режиме.
Короче говоря, она пообещала Алексу, или, совсем по-домашнему, – Сашье, дать указание своим чиновникам «провернуть» по линии Минюста всю имеющуюся на этого фигуранта информацию, если таковая вообще имеется. И передать ее… Турецкий назвал электронный адрес Тараса, уж к нему никто не сунется, важно только не «светить» его. Не демонстрировать заинтересованность и его ведомства в расследовании и дела бывшего полковника милиции. А генерал Казаченков, в свою очередь, передаст ведомству Кэт всю информацию, касающуюся данного фигуранта. На том и порешили.
Необходимо отметить, что Алевтина, слышавшая от начала до конца диалог Турецкого с высокопоставленной американкой, который велся, естественно, по-английски, а она знала язык, недовольно посверкивала глазами, небрежно расчесывая при этом спутанные за бессонную ночь волосы. Она явно подозревала, – и полагала, что не без оснований, – своего собственного уже Сашеньку в очередном, некрасивом, естественно, адьюльтере. Утешало, видимо, понимание того, что все это могло быть очень давно, когда она еще в школу с портфельчиком бегала. И по этой веской причине Аля вынуждена была прощать его «беспутство»…
Чтобы утишить душевную муку милой помощницы во всех отношениях, Александр Борисович лукаво подмигнул Альке и сказал, что если чего-то и было, то так давно, что он уже и сам не помнит, а вот просто приятельские отношения с тех пор сохранились. Не рассказывать же девушке, что во время предыдущей своей поездки в Штаты он даже один раз переночевал в вашингтонском особняке мадам Вильсон.
А тогда, кстати, тоже расследовалось дело о клевете, только объектом был не Турецкий, а довольно скверный писатель-пасквилянт, и Кэт со своими сотрудниками помогла ему обнаружить улики, на которые опирался компромат клеветника. Имидж того «поборника свободы» после публикации материалов о нем резко упал в России. А ведь у него, кроме этого, ничего и не было. Даже состояния не скопил на безбедное существование. А, между прочим, тот, кого защищал Турецкий, по его мнению, вовсе не стоил таких усилий со стороны правосудия, у самого было рыло в основательном пуху, но… есть и государственные интересы, куда ж без них…
Лететь в Штаты Александр Борисович собирался через Германию, никак не минуя старого друга Питера Реддвея, чья международная школа специалистов по проведению антитеррористических операций располагалась в предгорьях Альп, в баварском городке Гармиш-Пантрекирхене. Турецкий, в свое время, преподавал там «студентам», был даже заместителем старины Пита. И это тоже многим «деятелям» в спецслужбах было хорошо известно, так что никаких сомнений его временная остановка в Германии не должна была у них вызвать.
О ситуации со своей машиной Турецкий с утра рассказал генералу Яковлеву. Владимир Михайлович пообещал разобраться, а синий «пежо» Турецкого определить на «муровскую» автостоянку на Петровке, 38.
После посещения консульства Александр Борисович немедленно отправился на такси в представительство «Люфтганзы» и долго выяснял, какие самолеты этой авиационной компании, куда летают, а потом приобрел билет на вечерний рейс. В запасе у него оставалось еще время, которое требовалось использовать «на всю катушку». То есть созвониться с Тарасом Казаченковым и узнать у того, на чьи усилия в их системе он может рассчитывать. В других городах, регионах и странах. Это – во-первых. Во-вторых, следовало вывести его на прямую связь с Минюстом США, куда надо передать по электронной почте и общие сведения о Краеве, с которыми Турецкий явился к Тарасу накануне, и его фотографии для возможного опознания фигуранта, если он выезжал за границу под другой фамилией. Ну а, информацию о новых сведениях Александр Борисович мог получить в любой точке земного шара, где существует спутниковая телефонная связь. Поэтому и задерживаться здесь больше не было смысла, да и этим «козлам» заботы с ним меньше. Алевтина вот только никак не желала оставлять его в одиночестве, намекала, что дома у нее – самое надежное для него убежище. Наверное, так оно и было, но больше рисковать и приводить за собой хвост Александр Борисович не хотел. К тому же надо было заскочить и домой, чтоб захватить с собой хотя бы минимум необходимой одежды и оставить дубленку: в Таиланде сейчас нормальное, жаркое лето, а не предновогодняя стужа.
