Т. Паркер - Час печали
Тим кивнул, не столько в знак согласия, сколько для того, чтобы избавиться от тревожных мыслей. По вечерам ему обычно становилось хуже. Он заговорил, прислушиваясь к своему голосу:
– Мы получили список всех выпускников колледжа, знаем каждого гробовщика в южной Калифорнии, имеем для проверки двести двадцать четыре фургона, лист покупателей товаров от Арни. Теперь нужно искать совпадения. Если одно и то же имя попадется в двух перечнях, то появится хоть какая-то зацепка. А пока, к сожалению, нам не на что опереться.
– И не забывай – завтра придет список от Барта Янга.
Хесс действительно упустил это из виду.
– Да, конечно, – устало ответил он.
– Сколько осталось фургонов?
– Осмотрено девяносто четыре. Сегодня ночью, после случившегося с Джерри, работа наверняка пойдет медленнее. Однако по плану к утру должно быть проверено еще двадцать – тридцать машин. Шины – наша лучшая улика. Найдем их – найдем и Похитителя Сумочек.
– А что насчет дорожных постов?
– Я изучил маршруты, по которым двигался убийца от мест похищения жертв до мест убийств, но внятных результатов это не дало. До супермаркетов, откуда исчезли Джилсон и Кейн, можно добраться только по шоссе Ортега, значит, Похититель Сумочек мог приехать из любой точки округа. Если и устанавливать посты, то повсюду.
– Не уверена, что Брайтон поддержит эту идею. К тому же расследование мое, а шериф не очень-то меня жалует.
Хесс не сомневался в правоте напарницы, но промолчал. Кровь снова начала закипать у него в жилах.
– Скажи, Хесс, ведь я не ошибаюсь на его счет?
– Честно говоря, Брайтон ждет твоего провала, – ответил Тим.
– А ты должен мне "помочь"? Или просто отчитаться письменно, когда я сяду в лужу?
– Надеюсь, этого не произойдет.
– Черт! Я же женщина, а не антихрист. Почему вы, мужики, так боитесь противоположного пола?
Хесс глянул в окно. В глазах помутнело, а головокружение усилилось.
– Хесс? Что вас пугает?
– Просто мы старые.
– Нет, дело не только в этом.
– Конечно, мы боимся, что женщины соберут наше семя, а самих нас убьют.
– Здорово! – Мерси рассмеялась. – Ну а если серьезно, зачем нам так поступать?
– Не знаю. Однако мужчины на вашем месте поступили бы именно так.
– Но вам нравится женское тело и удовольствие, которое оно сулит.
– Ты права. Наверное, мы страшимся вашей внутренней силы, способной перевернуть мир.
– Да, я бы постаралась перевернуть этот чертов мир!
– И Брайтон знает об этом.
Мерси надолго замолчала, уставившись на дом Колеску. К собравшимся на улице людям присоединилась молодая пара. С собой они принесли маленький холодильник и электрический фонарь. Оператор Си-эн-би начал снимать прибывших.
Хесс посмотрел на обнявшуюся пару. Решили необычно провести вечер вдвоем. Он слышал их голоса, но не разбирал слов. Ему доставляла удовольствие мысль о том, что хотя бы эти двое счастливы вместе и не воюют друг с другом.
Тим снова погрузился в размышления о Похитителе Сумочек.
– Уверен, он хранит тела женщин, потому что, как ты заметила, получает от них удовольствие, – сказал он Мерси. – Но жизнь внутри тел пугает его. Он боится ее, как отчасти любой мужчина. Поэтому я и подозревал Колеску. Конечно, внешне он отличается от парня с рисунка, да и соседи постоянно следят за ним. Все верно. Но что-то я почувствовал, ощутил какую-то странность в нем. Сам не знаю, почему Колеску так беспокоит меня. Просто мы ищем человека, внутренне похожего на него. Можешь представить себе, о чем мечтает Матаморос после гормонального лечения?
– Нет, а ты?
– Я попытался. Мне кажется, он все время испытывает ненависть и злость.
– Продолжай.
– И гнев трансформируется в похоть. Раньше он насиловал и тем самым давал выход своей агрессии. Он из тех людей, что получают удовольствие от страданий других.
– Ну и?..
– Когда его кастрировали, он потерял доступный ему способ выражения негативных эмоций. Но сами чувства остались неизменными. Гнев больше не вызывает эрекции, а значит, не приносит удовольствия самому Колеску и боли людям.
– Ему нужны новые пути?
– Я тоже сначала так думал, но потом остановился на другой мысли: а вдруг он все же мечтает о прежнем? Он больше не способен насиловать, поэтому убивает женщин и хранит их тела до того времени, когда сексуальное желание появится снова. Химическая кастрация дает лишь временный эффект.
– Вполне разумно, – заметила Мерси. Ее тон показался Хессу несколько странным: напарница словно хотела побыстрее закрыть тему влечения и секса.
– Так вот, на фотографиях мог быть и не Колеску, – продолжил Тим. – Я хочу попросить Гильяма провести экспертизу. А Колеску надо прижать к стене. Например, сказать, что на предохранителе найдены его отпечатки пальцев. Или внезапно показать ему сумочки. Он наверняка расколется.
– Тим, это не он. – Мерси взяла Хесса за рукав. Ее голос звучал непривычно мягко. – На снимках он смотрит телевизор. Он сидел дома, когда была убита Ронни. У нас куча свидетелей. Колеску не мог выбраться из дома. Понимаешь? Это не он.
Хесс заметил разочарование Мерси и вспомнил, как тронула ее смерть молодого полицейского Джерри. Но сейчас она казалась совсем иной, чем там, на окровавленном тротуаре. Хесс почувствовал, что теперь напарница жалеет его, и от этого он содрогнулся. Мерси отвернулась и посмотрела в окно на толпу. Тим видел ее профиль и взгляд, устремленный в темноту.
Хесс нередко представлял себе, как станет совсем дряхлым, выжившим из ума стариком. Он очень надеялся, что никому не доставит лишних хлопот и не причинит зла. Хесс считал старость естественным и неизбежным итогом оставленной за плечами жизни. Конечно, полицейский должен уйти вовремя. И вот однажды, вернув табельное оружие и значок, он отправится в загородный дом со своей женой, где начнет удить рыбу и нянчить внуков. И все будет хорошо.
"Но такой момент уже настал! Ты больной немощный старик!" Хесс почувствовал стыд и отвернулся, чтобы Мерси не заметила этого.
– Ладно, с фотографиями разберемся. А вот опрашивать Колеску пока не стоит. Мы потратим на это целый день, а я не хочу терять столько времени. Я договорилась с художниками, они поедут к Камале и с ее помощью сделают набросок в цвете. Надеюсь, он удастся и мы получим более точный портрет убийцы. Тогда мы развесим его по округу, не пропустив ни одного торгового центра. Будем молиться, чтобы список Барта Янга вывел нас на нужный след. И чтобы наши ребята нашли серебристый фургон с разными шинами, не лишившись при этом жизни.
– Да, ты права, – вздохнул Хесс.
Мерси положила руку ему на плечо:
– Помоги мне найти его, Тим. Мне необходима твоя помощь.
– Я стараюсь изо всех сил.
– Знаю.
На порог вышел Колеску. Хесс внимательно наблюдал за ним. Лицо Матамороса не выражало никаких эмоций. Он безучастно глядел на нескольких соседей, собравшихся на дороге. На нем были темно-зеленый халат и белые носки. В руках он держал поднос с чашками, в которых что-то дымилось.
Пикетчики подняли плакаты. Оператор насторожился и навел на Колеску объектив камеры.
– Ты посмотри на этого дурачка! – воскликнула Мерси. – Что там у него, горячий шоколад?
Колеску подошел к своим мучителям и молча поставил к их ногам поднос. Он поговорил с соседями, но Хесс не расслышал ни слова. Затем Колеску кивнул толпе и вернулся в дом.
Через минуту свет в квартире и на крыльце погас. Хесс заметил, как в спальне на втором этаже раздвинулись занавески и Колеску выглянул в окно. Потом он спустился обратно и снова включил телевизор. Комната освещалась лишь тусклой синевой экрана.
– Он все время смотрит телевизор, Хесс. Ну и жизнь! Тим, не надо. Я знаю, о чем ты думаешь. Пожалуйста, не делай этого.
Но Хесс решительно вышел из автомобиля и направился к окну в гостиной. Прохладный ветер доносил запах сырости и цитрусовых.
Тим заглянул внутрь и увидел то же, что зафиксировал фотоаппарат Рика Хорта: Колеску сидел спиной к окну и смотрел канал Си-эн-би, по которому показывали его самого. Шла прямая трансляция, и Хесс заметил себя на экране.
Колеску лениво обернулся и почти сразу же снова уставился в "ящик".
Направляясь обратно, Хесс подошел к людям и спросил, что сказал им Матаморос.
– Он просил нас передать Мерси и Хессу, чтобы они тоже угощались горячим сидром. Вот и все.
33
Восемь минут спустя Большой Билл Уэйн выехал из гаража и помчался по улице на своем серебристом фургоне. Он учащенно дышал, а его майка пропиталась потом. Спасибо телевидению! Благодаря ему он знал, где в данный момент находились копы – рядом с домом Колеску.
Теперь Билл ехал, не превышая скорости, и вглядывался в сумрак, покрывший шоссе Ортега. В голове крутилось любимое стихотворение:
Лунною лентой дорога легла,
К старой гостинице лента вела.
Мчался разбойник, как призрачный зверь.
Стучался разбойник в знакомую дверь.
Билл остановился возле дома, точнее, у мастерской ла Лонда. Уэйн постучал три раза, и через несколько секунд Ли начал не спеша открывать дверь. Билл представил себе, что входит в таинственный храм. Правда, дверь была железной, да и Ли совсем не смахивал на священника. Билл стоял у входа, освещенный лунным светом, и его светлые волосы отливали золотом. На нем был черный костюм и галстук, а в руках он держал "Ящик Пандоры", спрятанный в пакет.
