Джон Сэндфорд - Безмолвный убийца
Вот так, готово. Он коснулся ямочки на горле, вспомнив, как это делала его жена, — так она поступала, когда считала процесс завершенным. Он вновь подошел к зеркалу, чтобы оценить весь ансамбль, и невольно рассмеялся от удовольствия.
Красавица вернулась.
Красавица осторожно ступала между сорняками по направлению к гаражу с односкатной крышей, стараясь не зацепить колготки. Беккер оставил фары автомобиля включенными, подкатил к воротам, оглядел улицу, открыл замок, выехал наружу и вышел, чтобы запереть за собой ворота. Потом он немного посидел в машине, стараясь сосредоточиться.
Беккер не мог выбросить из головы парковку в Беллвью. Беллвью. Он протянул руку к сумочке, нашел мешочек и вытряхнул таблетку «пи-си-пи». Забросил в рот сначала одну, а потом вторую. Сложив мешочек, убрал его в сумочку, а потом свернул налево. Осторожно. Беллвью? Руки, лежащие на руле, сами повезли его туда. Он катил по тускло освещенным улицам, не слишком быстро, внимательно поглядывая по сторонам. Женщина? Да. Они меньше и с ними легче справиться. Он вспомнил, как пришлось мучиться с Кортесом, когда он укладывал его на заднее сиденье машины.
«Кроме того, женщины, — подумал он с неожиданной ясностью и легким любопытством, — держатся дольше…»
Охранник кивнул ему. Он узнал красивую блондинку в старом «фольксвагене». Она бывала здесь прежде…
Беккер отвел машину на самый верхний этаж, остававшийся почти пустым. Красный «вольво» стоял в углу — у Беккера сложилось впечатление, что автомобиль здесь уже пару дней. Две другие машины находились далеко друг от друга. На парковке было тихо. Беккер взял с пассажирского сиденья сумку, в которой лежали флакон с анестезирующим средством и электрошокер.
Его вновь отбросило назад: Кортес, самый первый. Беккер применил электрошокер, а потом навалился на него, как… Сначала ему ничего не пришло в голову, но потом он понял: как кабан. Тяжелый хряк со Среднего Запада, злобная тварь. Беккер загнал жертву в переулок за площадью, а затем воспользовался маской. Могущество…
Где-то хлопнула дверца автомобиля — пустой гулкий звук. Заработал двигатель. Беккер зашагал к лифту; нажал кнопку спуска и стал ждать. На стене висел плакат:
«ЗАБЕРИТЕ ЦЕННЫЕ ВЕЩИ! Несмотря на то что стоянка охраняется, даже в запертые машины легко проникнуть. Заберите все ценности».
Он почувствовал, что «пи-си-пи» начал действовать, контролировать его, укрепляя, одаривая мозг необходимой изворотливостью. Беккер огляделся. Камер видеонаблюдения нет. Он медленно зашагал вниз по лестнице, миновал кассира, свернул за угол и двинулся к главному входу в больницу. Между парковкой и небольшим больничным садом находился пандус. Беккер спустился по нему, затем свернул налево, нашел скамейку под фонарем и сел.
Снаружи жила своей жизнью теплая влажная ночь, в ноздри ударял запах грязного дождя и освежающей жвачки. Беккер увидел удаляющуюся от него пару. Мужчина был в соломенной шляпе, которая издалека напоминала ангельский нимб — бело-золотой овал, окружающий голову.
Потом главная дверь больницы распахнулась, и на улицу вышла женщина. Она направилась к пандусу, на ходу пытаясь вытащить из сумочки ключи. Беккер встал и зашагал за ней. Она остановилась, продолжая искать ключи. Беккер приблизился и понял, что дама слишком крупная. «Сто восемьдесят или двести фунтов, — подумал он. — Ее будет трудно перемещать».
Он остановился, повернулся и поднял ногу, чтобы посмотреть на подметку левой туфли. «Наблюдай за женщинами, — советовал ему Район. — Запоминай, что они делают». Беккер видел, как женщины останавливались, чтобы проверить подошву, и на лицах у них появлялся гнев или отвращение — тут все зависело от того, сломали они каблук или наступили на какую-то гадость, а потом они оборачивались…
Он выпрямился, словно собирался отойти в сторону и вытереть туфлю, и направился обратно в парк, удаляясь от высокой женщины. Он может сделать вид, что ждет кого-то или что он охвачен горем. Вокруг полно полицейских, но они не станут его беспокоить…
Дипломированная медсестра Шелли Карсон твердой рукой управляла операционной, и никто не смел с ней спорить.
Она подходила по всем параметрам.
«На один зуб», — подумал Беккер, как только увидел ее.
При росте пять футов и два дюйма ее вес в одежде едва ли достигал ста фунтов. Она знала, что может привлечь насильника, и старалась вести себя осторожно, когда отправлялась на парковку. Сегодня она шла вместе с Микаэлой Клемсон, высокой поджарой блондинкой, которая всю жизнь играла в теннис. Микаэла работала медсестрой и хирургическим техником. Обе очень устали после долгого дня и даже не сняли форму.
— Так ты слышала, что он сказал? «Возьми это и положи туда, куда я тебя попросил в первый раз», словно я ребенок. Я намерена подать жалобу… — говорила Клемсон.
Шелли Карсон «на один зуб» поддержала ее:
— Медсестры ничуть не хуже, чем врачи, просто это другая профессия. И они не должны терпеть подобное. Я бы обязательно…
— На сей раз я это так не оставлю, — заявила блондинка, собрав волю в кулак. — Каков подлец! Он плохой хирург, и ему стоило бы проводить больше времени в операционной и меньше напирать на свою должность…
Беккер следовал за ними. Они заметили его периферическим зрением, но ни одна не стала оглядываться. Медсестры продолжали подниматься по пандусу, а потом по лестнице.
— Я бы на твоем месте определенно не стала это терпеть, — заявила невысокая.
Ее темные волосы были коротко подстрижены, словно шлем, лишь над ушами остались эльфийские заостренные кончики.
— Завтра в три часа дня я намерена пойти в…
Блондинка посмотрела на Беккера, а потом повернулась к подруге.
Он поднимался по лестнице вслед за ними, держа одну руку на электрошокере.
Когда они оказались на середине пролета, Клемсон сказала:
— Завтра я это сделаю.
— Обязательно, — сказала женщина-эльф. — До встречи.
Блондинка прошла вперед по пандусу и осмотрелась.
— Никого нет.
Затем она зашагала к своей «тойоте». Беккер и темноволосая женщина продолжали подниматься, каблуки Беккера дробно стучали по ступеням лестницы.
— У нас договор, — сказала эльфийка, взглянув на Беккера. — Когда нас никто не встречает, мы приглядываем друг за другом.
— Хорошая идея, — пропищал Беккер.
Имитировать женский голос было труднее всего. Рэйон его предупреждал. Беккер приложил ладонь к губам и сделал вид, что кашляет, словно он немного охрип и дело вовсе не в тестостероне сорокалетнего мужчины.
— На этой парковке небезопасно, — заметила женщина. — Рано или поздно здесь обязательно на кого-нибудь нападут.
Беккер кивнул и засунул руку в сумочку. Эльфийка с недоумением посмотрела на него, интуиция подсказывала ей: что-то здесь не так. Но что? Она отвернулась. Ей не хотелось неприятностей. Беккер последовал за ней на верхний этаж. Было слышно, как внизу заработал двигатель «тойоты». Он вытащил шокер и приготовил флакон. Услышал шипение, почувствовал, что бежит…
Шелли увидела движение за спиной. За мгновение до того, как он оказался рядом, она поняла, что сейчас произойдет, и начала поворачиваться, в ее глазах застыл ужас.
Но Беккер уже настиг свою жертву. Одной рукой он закрыл ей рот, а другой прижал шокер к шее. Она начала падать, он подхватил ее, продолжая прижимать шокер…
Женщина взмахнула руками, как пойманная в сеть птица. Беккер бросил шокер, нащупал флакон и через мгновение прижал маску к лицу жертвы. Теперь она уже никуда не денется. Волосы Беккера взметнулись вверх, в широко раскрытых глазах загорелся огонь. Беккер оскалился, как шакал, поймавший кролика, грудь тяжело вздымалась, зубы блестели от избытка слюны.
Он услышал, как «тойота» съезжает с пандуса, а сопротивление женщины «на один зуб» постепенно стихало и вскоре совсем прекратилось. Он встал и прислушался. Тишина. Потом откуда-то издалека донесся чей-то голос. Маленькая женщина лежала у его ног. Какое сладостное могущество…
Беккер работал всю ночь. Готовил материал — вставил кляп, обездвижил. Срезал веки. Он подержал их в ладони, переполненный восхищением. Они были такими… интересными. Хрупкими. Он положил веки на металлический поднос, где у него хранилась вся коллекция. Они уже начали подсыхать, но сохраняли форму, ресницы все еще блестели…
Шелли Карсон умерла около семи часов, беззвучно, как и все остальные, — кляп был надежным. Глаза остались навсегда открытыми. Беккер сидел рядом с ней на корточках, с камерой в руках, и щелкал вспышкой прямо в лицо, когда она умирала.
Теперь он устроился на стуле из нержавеющей стали и стал рассматривать доказательства своей страсти, восемь ультрафиолетовых фотографий, на которых он определенно мог кое-что разглядеть — сияние, исходившее от Карсон в момент смерти.
