Фридрих Незнанский - Плутоний для «Иисуса»
— Прежде всего ставлю вас в известность, что можно утверждать с уверенностью — из всех членов нашей команды остались в живых лишь мы с вами и господин Лисовский. Предположительно интересующий нас груз находится у него или у его новых компаньонов…
— Сука! — сказал Лазкин по-русски.
— Что? — посмотрел на него Шиллер.
— Да нет, я просто ругаюсь.
— Вы мне нужны не для этого, — с осуждением произнес Шиллер и продолжил: — Мне удалось кое-что узнать о господине Лисовском. Вчера он вылетел из Бонна в Токио. Таким образом, мы знаем, что компаньоны Лисовского из Страны восходящего солнца.
— Я что-то такое подозревал! — заявил Марк.
— Ну вот, теперь, когда подозрения превратились в уверенность, давайте подумаем, что делать.
— Вы сказали, что думать — работа Лазкина, — напомнил Марк
— Вам, Геннадий, я и не предлагаю думать. Вы присутствуете здесь для того, чтобы лучше уяснить задачу, которую будете выполнять.
— Я привык с оружием.
— Если понадобится, получите.
Лазкин долго смотрел на Шиллера, до тех пор пока тот, почувствовав его взгляд, не поднял на него глаза.
— Я думаю, — отдуваясь, начал Борис, — что надо ехать за ним следом. В Японии не так уж трудно найти европейца, наши японские друзья помогут. Главное — найти его, а там посмотрим…
— А товар? — возразил Марк. — По мне, так лучше товар забрать, а Лиса можно и там бросить.
— Вы не понимаете, Геннадий, — сказал Шиллер. — Если у нас будет Лисовский, то у нас будет возможность получать груз неоднократно…
— А конкуренты?
— Конкурентов поручим вашим заботам, Геннадий.
— На все у вас есть ответ! — воскликнул Марк.
— Как вы называли господина Колбина?
— Генерал. А что?
— Неплохо! Так вот, теперь ваш генерал — я.
Договорились, что Марк и Борис как можно скорее, как только будут исполнены все формальности, вылетят в Японию. После чего Майера отвезли в небольшой, но очень приличный отель и приказали отдохнуть как следует.
В номере было чисто и уютно. Марк, оставшись один, хорошенько осмотрел помещение на предмет обнаружения чего-нибудь неожиданного. Нашел только завалившуюся между кроватью и стеной, не замеченную горничной вчерашнюю газету «Фелькишер беобахтер». От нечего делать принялся читать — и вот тут обнаружилась неожиданность. На странице в крупной рамке было напечатано объявление: «Господин Марк Майер! Вам привет от князя. Просим позвонить по телефону…» И ряд совершенно незнакомых цифр.
Князем еще в бытность работы в Мосгорпрокуратуре называли нынешнего заместителя генерального прокурора Константина Дмитриевича Меркулова.
Глава четвертая
ДЕНЬГИ, МНОГО ДЕНЕГ…
Некоторые клиенты и подопечные следователя Турецкого о начале необыкновенно щедрого везения говорят: пруха пошла. Готов был сказать подобные слова и сам Александр Борисович, потому что в один день он получил несколько приятных известий и побеседовал с умным противником.
Сначала пришло известие из Германии. Злостный нарушитель правил да инструкций Майер — Секач вышел на связь, что доказывало — жив, доложил, что здоров, влюблен и азартен, отправляется в Японию на поиски Лисовского и груза. Не преминул, подлец, посетовать, что имеет мало наличных средств. Это, дескать, затрудняет ему работу.
Затем заглянул Семен Семенович Моисеев. Он по просьбе Турецкого начинал сегодня проверять работу коммерческого банка «Дюк» и пришел прояснить кое-какие детали.
— Скажите, Саша, вы этот банк раскрутить хотите или у вас другой интерес?
— Директор банка — мой однокашник. Он подозревает утечку денег на сторону и попросил меня найти ему хорошего специалиста, чтоб походил посмотрел, как и что там происходит.
— Там, наверное, все в компьютерах, а я человек старый… — закокетничал слегка Моисеев.
— Не старый, а опытный, — поправил Турецкий. — Будете не на экранчики яркие смотреть, а вглубь копать!..
— Буду-буду, — проворчал отставной криминалист. — Как бы самого не закопали.
— Стыдно пожилому человеку смерти бояться!
— А что еще с ней делать? — пожал плечами Моисеев.
— Не переживайте, Семен Семенович. Хоть это и личная услуга, но вам Серега Бибарцев заплатит хороший гонорар.
— Обещал? — слегка оживился старик.
— Божился!
— Тогда ничего не даст, — заключил печально Моисеев.
— С чего вы взяли?
— Примета есть: когда купец божится, значит, ни в мошне, ни за душой ничего не осталось.
— Это купец новой формации.
— Э, формации-прострации!.. Человеческие пороки и отношение к деньгам, Саша, не меняются со временем. Как мы поступим с подсунутой тобой халтуркой? О результатах кому докладывать в первую очередь?
— Ну, наверное, самому управляющему Бибарцеву…
— Приятель твой? Твой. Вот потому выводы свои я сначала тебе скажу, а если гонорар обломится, ради такого случая можно еще раз к твоему другу зайти.
2
Минут через двадцать после того, как ушел Моисеев, позвонил Олег Величко.
— Александр Борисович, не желаете ко мне в гости?
— В гости — понятие относительное, Олег. Ты имеешь наглость посиживать в том самом кабинете, в котором с десяток лет назад раскалывал братву я.
— Вы мне льстите!
— Почему? — удивился Турецкий.
— Потому что намекаете, что и я могу куда-нибудь повыше переехать.
— А хочешь?
— Пока нет. Хочу только вас в гости пригласить.
— Ну что ж, первый раз мне у тебя понравилось, так что жди. Сейчас подъеду.
Как повелось, Величко встретил Турецкого в коридоре горпрокуратуры и по пути в кабинет ввел, как говорится, в курс дела.
— Что бы мы делали без счастливых случайностей! Неделя прошла, как мы дали в розыск Елисеева и Балашова, которые в копеевской резне подозреваются. А они за это время спокойненько выехали из Москвы и добрались до границы с Эстонией. Там, к счастью, нашелся бдительный страж, который сначала прочитывает ориентировки, а потом уже использует для своих нужд… Короче, постреляли, двоих взяли, Елисеева убили.
— Кто третий?
— Господин Сэйтё Ямада, руководитель российского отделения секты «Путь истины».
— Интересно!
— Еще бы! Он выехал из столицы за день до того, как прокурор города санкционировал постановление на его арест за незаконные финансовые операции.
— Экий букетище! Как мы его разгребем?
— С помощью великого учителя Като! — хохотнул Олег.
Они уселись на стулья.
— Александр Борисович, не будет нарушением субординации, если я предложу вам немного выпить?
— Будет нарушением, если не предложишь! — хмыкнул Турецкий. — А чем угощаешь?
— Коньяком.
— Взятка? — подозрительно спросил «важняк».
— Выражение признательности, предметное, так сказать.
— Ладно, давай.
— Сейчас привезут этого самого Ямаду с переводчиком.
— Попробуешь расколоть?
— Самое смешное, Александр Борисович, что не надо их раскалывать. Балашов с гордостью рассказывал о том, как они казнили погрязших в преступных заблуждениях Тузика и Колбина, предъявил оружие. Эксперты говорят, короткий самурайский меч, изготовленный, скорее всего, у нас, но с максимальным соблюдением классических канонов. Такое впечатление, что этот Балашов или ненормальный, или зомбированный.
— Это, Олег, не одно и то же. Сумасшедший говорит что хочет, а обработанный через голову только то, на что запрограммирован. Не говорил Балашов, в чем заключались ошибки убитых им людей?
— Нет. Сказал, что наказаны по воле учителя.
— Тогда все ясно, значит, и сбрендил по воле учителя.
Тут вошел милицейский старшина, бросил взгляд на высокую бутыль с яркой этикеткой, доложил, что японца с переводчиком уже привезли.
— Пусть вводят, — сказал Величко, убирая бутылку и стаканы в шкаф.
3
Ввели обоих, невысокого, плотного японца с лицом-маской и долговязого очкарика, у которого был довольно изнуренный вид. Несмотря на очевидное утомление, заговорил он довольно бойко:
— Это господин Ямада. А я Краснов Игорь Леонидович, к вашим услугам.
Все расселись так, словно предстоял не допрос, а непринужденная дипломатическая беседа.
— Господин Ямада, — начал Олег, — монах вашей секты Виктор Балашов показал на допросе, что вместе с Елисеевым 20 марта сего года убил трех человек под городом Копеевском Челябинской области. Сделал это по воле руководимой вами секты. Что можете сказать по этому поводу?
Выслушав перевод, не меняя направления взгляда, устремленного, казалось, внутрь, не меняя выражения лица, японец заговорил. Переводчик тут же приступил к делу.
